Незнакомка, так и не отпустившая леер, но стоявшая теперь на удивление ровно, расставив для надежности ноги, что-то зло, а может и злорадно пробормотала. И Мацумото, к собственному удивлению, а потом и в каком-то восторженном предвкушении, разобрал в этом коротком выкрике русские слова. Знатоком русского языка капитан себя не считал, но худо-бедно с вероятным противником объясниться мог.
– Если бы еще все противники были такими, – осклабился командир подлодки, – и если бы с ними можно было справиться вот так, голыми руками.
Он даже закрыл на мгновение глаза, представив как эта «рыбка», сейчас уже совсем не напоминавшая измученную утопленницу, бьется в его руках и молит о помощи. К женщине – а этой загорелой ухоженной красотке было явно за тридцать – он подступил с единственным словом, которое в его устах прозвучало подобно рычанию тигра:
– Русская?!
Что-то мелькнуло в глазах незнакомки, которая, казалось, сейчас гордо выпрямится и ответит ему еще короче: «Да!». Но это движение, в начале которого незнакомка едва успела оторвать ладони от леера, осталось незаконченным. За первой гигантской пришла вторая волна. И пусть она была в несколько раз меньше, женщина поспешно вцепилась в поручень руками, снова став и жалкой и испуганной. И ответила на вопрос командира не на русском языке, а по-английски:
– Теперь уже нет. Не русская… Гражданка Израиля Ирина Рувимчик, – представилась она, отвернувши от третьей, совсем уже мелкой волны.
Ее глаза были заполнены болью и совсем крохотной долей гнева, которую она и попробовала выплеснуть на капитана.
– И кто не ответит за это безобразие, капитан? Или ваше государство наплевало на право частной собственности? Знаете, сколько я заплатила за этот остров? А жители… Где мои люди?
Но Мацумото ни виноватым, ни вообще обязанным отвечать что-то этой тетке, оказавшейся еврейкой (израильтян капитан тоже не любил) себя не считал. Он назначил ее личным призом; всех остальных жителей острова доставили на корабли десантники и их статус капитана совершенно не интересовал. А вот эта рыбка… Командир подлодки вдруг понял, что не сможет вернуть себе душевное спокойствие и стереть последние остатки того липкого страха, что вполз в него через трубу перископа, если откажет себе в малости – от души поиздеваться над израильтянкой; помять ее беззащитное тело так, как ему привиделось еще до катаклизма. И он кивнул матросу, что стоял за ним, с любопытством поглядывая на разгневанную женщину:
– Сатэ – тащи ее вниз.. в мою каюту. А ты, – продолжил он на английском поворачиваясь к Ирине, – сиди там тихо как мышка, пока я не приду.
Ирина, она же подполковник Крупина, нагнула голову, словно соглашаясь с японцем. Так что никто не разглядел на ее губах свирепую улыбку, когда командир подводной лодки обозвал ее «Мышкой».
Глава 2. Море Сулавеси. Продолжение
Подполковник Крупина. Не будите в мышке зверя
Наталья махнула рукой в последний раз и вздохнула, незаметно для окружающих. И хотя эти окружающие считали ее, Наталью Крупину – официально гражданку Израиля Ирину Рувимчик – безраздельной хозяйкой и острова, и их собственных жизней, показывать себя слабой в глазах островитян она не собиралась.
– Тем более, что не навсегда уехали – подумала она с теплотой о друзьях, о Николае с Лидой, которые спешили на рейс до Тель-Авива, где их уже ждала заботливая Инесса Яковлевна, – чересчур заботливая. Но это Лидке как раз и нужно сейчас.
Крупина знала, что беременные женщины могут быть капризными. Но чтобы до такой степени! Но жалеть Николая, своего брата по детскому дому, она не стала – видела, как тот безропотно и даже с видимым удовольствием бросается выполнять любой каприз жены. Да – жены, хотя никаких свидетельств на этот счет никто не выписывал. Зато жители острова провели веселый обряд, который, как они уверяли, был сильнее любой бумажки. Николаю этого хватило. А Лидке… Настроение у нее менялось каждые пять минут, так что никто спрашивать у нее не стал – она сама выказала все Емельянову – в то самое ухо без мочки, над которым часто подшучивала. Историю этой травмы она выпытала у Николая, но с Натальей на эту тему ни разу не заговаривала. И вообще – даже в самые жуткие моменты, когда ее из-за тяжело протекавшей беременности всю трясло, и хотелось облить скверным настроением всех вокруг, Наталью она не задевала ни словом. Не только потому, что была здесь, на острове, в гостях. Просто эту женщину Кочергина безмерно уважала. А своего Николая просто любила. И подсознательно чувствовала, что те хлопоты, которыми бывший подполковник СОБРА окружил свою беременную жену, приносили ему лишь искреннее удовольствие.
– Ну вот, – перенеслась мыслями Наталья вперед улетающей в далекую, но столь же теплую страну пары, – теперь пусть Коля с Инессой Яковлевной соревнуется – кто первым откликнется на очередной каприз Лидки.
Впрочем Наталья была уверена, что у старушки, управляющей ее домом в пригороде Тель-Авива, хватит тепла и внимания и для Лидии, и для самого Николая.
Лицо Мышки, немного мечтательное и грустное, вдруг стало серьезным. Она явственно увидела вдали, прямо напротив входа в неглубокую внутреннюю бухту острова, темное пятно. Группу три нуля на базе не готовили специально для морских операций, но на такие пятна, означавшие, что за островом, а может персонально за ней, следят чьи-то глаза; следят из-под воды, через перископ подводной лодки… Так вот – в том, что это именно перископ, Наталья не сомневалась. И не сдержалась – метнула навстречу этой черной железяке, зловеще торчащей из воды, злой и предостерегающий взгляд. А в следующее мгновение метнулась в заросли – в полной уверенности, что этот бросок никто не заметил.
Уже на бегу, ловко огибая кусты – и колючие, и вполне себе безобидные – она посетовала на то, что не забежала в бунгало, не накинула на себя камуфляж. Легкий, практически невесомый камуфляж, в котором красться и прятаться в тени густой растительности непонятно пока от чьих взглядов было гораздо удобнее. Еще одна мысль была об оружии.
– Ну, с этим проблем не будет, – усмехнулась она, ныряя в первый же схрон, который оборудовал в дебрях подполковник Емельянов. Обнаружить эту землянку было сложно даже для опытного следопыта; а уж достать полностью снаряженный, готовый к бою автомат или десяток гранат из сейфа, замаскированного под кусок булыжника, почти не торчащего из стены, не смог бы самый умелый медвежатник. Но сейф этот так и остался закрытым. Рука подполковника Крупиной на несколько секунд повисла в воздухе. В голову, которая была занята мелкими, практичными и решаемыми уже здесь, в землянке, вопросами, пришел другой, сразу ставший главным и определяющим:
– А кто этот неизвестный и пока невидимый противник? И если это не продолжатели дела конгрессмена Левина, то может быть логичнее и правильней предстать перед ним, или перед ними, в образе испуганной беззащитной женщины?
Она обвела взглядом собственное тело, сейчас едва прикрытое купальником, и даже повела по нему руками – с неуловимо провоцирующей грацией, какая заставляет мужиков облизывать пересохшие губы и сглатывать тугие комки в горле.
– Да, именно так, – руки остановились на грудях – всего лишь на мгновение; еще быстрее по губам пробежала зловещая усмешка.
Теперь Мышка, по прежнему в наряде супермини бикини, кралась сквозь заросли к тем точкам, откуда проглядывались окрестности – далеко за пределами острова. Океан, который совсем недавно поглотил кильватерную струю яхты, недолго оставался пустым и безжизненным. Первой в глаза Натальи, которая наконец добралась до утеса, до самой высокой точки острова, попала подводная лодка, вплывающая примерно в километре от места, где недавно пряталась на перископной глубине. В том, что это была одна и та же подводная лодка, подполковник Крупина не сомневалась. Потом рядом с лодкой возник силуэт надводного корабля; затем еще один и еще… Всего Серая Мышка насчитала двадцать восемь вымпелов – или как там они правильно назывались по морской терминологии.
– Не многовато ли для одной мышки, – хмыкнула Наталья, наблюдая, как эта армада берет в плотное кольцо ее частную собственность, – и почему на этих вымпелах ветер раздувает символ страны Восходящего солнца?
Крупиной не нужно было копаться в собственных мозгах, выискивая эту несуществующую информацию – с военно-морским флотом Японии она никогда не сталкивалась.
– Разве что.., – она вспомнила события двухлетней давности, – банковская корпорация решила вспомнить о пропавших трех половиной миллиардах долларов. Но не слишком ли дорогим получается напоминание. Одной солярки сожгли… Прислали бы, что ли, против слабой женщины парочку ниндзя, и дело с концом.
