Вот те раз! Что сказать? «Ладно, говорю, я понятливый. Как только выйду из метро, сразу обо всех расскажу» «Очень хорошо. Запоминайте, что вам в «десятке» говорили, начиная прямо с проходной». А кабинетик, где мы беседуем такой маленький, такой неприметный. То ли дело, мне там показывали кабинет Буденного — на трамвае можно ездить. Выходит, в морском штабе сильно волновались о происходящем в Генштабе и источников достоверных оттуда не имели. А потому шпионили в меру сил, привлекая заслуженных командиров. Александр Ильич, как моряк видавший виды ни с кем ссориться не стал, и докладывать ничего никому тоже на всякий случай не стал. Виданное ли дело — агентурная борьба двух штабов в условиях победившего социализма! Потому его, видно, и в партию только через графин со спиртом затащили, и от штабной работы он сбежал.
Попадаю я, единственный моряк, в компанию армейцев, 44 человека. В основном артиллеристы. Я почему-то всегда любил и уважал армейцев. Особенно пехоту. Занятия у нас шли с утра и до 18.00. Рассказывали нам, какие у армии Израиля пушки, танки, ракетные установки и так далее. Актовый зал на 100 человек занят был наполовину. Сижу я там как ворона в форме, нас еще не переодели в гражданское платье. Слушаю о будущем враге с интересом, хотя за что в Египте нам воевать не понимаю. Да и не очень-то интересуюсь пока.
Вся наша группа советников быстро перезнакомилась. И не мудрено, в Генштабе на каждом этаже по пять буфетов и в каждом пива, коньяка — залейся. На мандатной комиссии сидели одни генералы, 14 человек. И спросили, когда закончил, какие заведения, где командовал, куда на боевую службу ходил. И вдруг летчик задает мне вопрос: «Я знаю, что на лодках основной лимит это пресная вода. Какой у вас запас? И сколько батарейных автоматов? А если третий вышел из строя, какие ваши действия?» «Вот, думаю, ни х… себе монстр. Так меня причесал по проекту лодки, будто готовый старший механик».
Отправка. Борьба материи и духа в Генштабе
4 ноября 1969 года эта эпопея закончилась. Зашел к нам приятный с виду генерал-полковник и говорит: «Товарищи офицеры, вы убываете в Египет, чтобы показать, что наша армия лучшая. Все вы грамотные и проверенные люди. Но я вас об одном прошу — не лезьте ни в какие социальные вопросы и проблемы. Вы должны показать им, на что способны вы лично и на что способна наша техника. Не пытайтесь сравнивать нашу и их жизнь, не задавайте таких вопросов и не отвечайте на них сами. Покажите себя как надо, и я встану перед вами на колени. Счастливого вам пути, ребята». И руки над головой сжал с трибуны.
Тут забегает какой-то подполковник: «Подождите минутку! Сейчас генерал придет!» Все сели, снова ждем. Заходит генерал-лейтенант. Речь я его чудную запомнил с тех пор хорошо. «Товарищи офицеры! Вы едете в довольно-таки еще капстрану. Вы должны нести туда наш дух, рассказать им, какие у нас пионерлагеря, какие детские сады и санатории. Как мы заботимся о нашем народе. Мы туда пачками присылаем самолетами агитационную литературу. Кладите ее в танки, в пушки и самолеты». Мы тогда все плечами пожали и пропустили всю эту ахинею мимо ушей. Я не мог взять в толк, как в одной организации могут сидеть две разные тетки!
Тут надо сказать, что советников по авиации наших в Египте не было. Только инструкторы. По авиации были немцы из ГДР. Но их быстро выгнали, потому, что они стали египтян избивать. Взамен прислали чехов.
Вернулись мы в свою гостиницу Генштаба на Театральной и видим, сидит в холле женщина вся в черном. Как только зашли в номер, стучится мужчина, предъявляет документы полковника и извиняется. «Я узнал, что вы едете в Египет. Видите, в холле сидит женщина. Она не может уже неделю выехать туда: не дают денег. Там погиб ее муж, советник ПВО. Я его друг и собираю деньги по 10–15 рублей» Я еще и понять толком ничего не успел, а жена моя как зыркнула на меня, гляжу — в руке у меня уже деньги. Потом узнал, что это была обычная для тех времен история.
В тот же день мы неполной семьей вылетели в Египет с Чкаловского аэродрома. На летном поле стояла деревянная конура, где все офицеры скидывали с себя форму и выходили к трапу в гражданской одежде. В Каир нас вез Ил-18. Все пассажирские машины приземляются на основную полосу, а наш — на боковую, где стоят военные самолеты. Нас встречают толпы, передают летчикам разные коробки для генералов в Москве. Я только потом понял, что это контрабанда.
«Интернациональный долг» и египетская армия
Началась жизнь в Египте. Назавтра, 5 ноября я прихожу на службу в военную гавань — кругом машины «скорой помощи». Оказывается, пришли два египетских эсминца, один «Насер», названия второго не помню, обстрелявшие какую-то цель в секторе Газа. Оттуда они рвали когти порознь. Один ушел в море, второй вдоль берега. Налетели израильские самолеты. Покалечили корабли евреи хорошо, раненых выносили полчаса. Правда и они сбили 5 самолетов, надо отдать им должное.
Познакомился со своим подсоветным, командиром подлодки. Она тогда стояла в доке, 633-го проекта. На группу положено было два переводчика, но командиры отлично говорили по-русски. Учились же у нас. Вижу, по доку идет оживленная толпа. Все жестикулируют. Оказалось, заканчивали ремонт корпуса, без лесов и техники безопасности. Один матрос сорвался и упал с высоты. Понятно, мешок с костями остался. Я по привычке советской подбежал, собираюсь действовать, как положено. И что же? Ноль внимания, никому особого дела нет. Бросили какое-то одеяло, закатали туда труп, кинули в катер и увезли. Ни комиссии, ни разбора полетов, ни виноватых в этом бардаке!
В чем я хочу отдать им должное — старшинский состав у них тогда был прекрасный. Практически как наши мичмана. Они из Балтийска вместе с нами гнали в Александрию купленную лодку. Там в Балтийске я с ними и познакомился со многими. И вот встретил их в Египте, мы узнали друг друга. Командиры лодок были более или менее нормально подготовлены. Слабое звено — офицеры, просто ужас какой-то! Познакомился я с их молодыми офицерами, выпущенными из английского колледжа. Такой сырой материал, что страх берет.
Матросы были все контрактники, ничего особого об их квалификации говорить не стану. Они очень ревностно относились к формальному исполнению своих обязанностей. Скажем, присматривали за матчастью заботливо. То есть вся матчасть грязная, в говне, но смазана капитально. И служба вроде бы шла нормально вот в таком русле их понимания своих обязанностей. Делали, что написано в инструкции и не воровали. На том и спасибо.
Хорошо был поставлен в египетском флоте курс боевой подготовки. Это КППЛ — курс подготовки подводных лодок. Все делали добросовестно. Поставлено на задачу пять суток, значит, все пять суток будут работать. У нас ведь как? Первые трое суток прошло, погружаешься, всплываешь, кувыркаешься, а потом — пошли домой к чертям, боевую задачу закрыли досрочно за счет интенсивности. Нет! Египтяне были пунктуальны, ничего нельзя сказать. Пять значит пять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
