Так вот что мы делаем: мы смотрим на тот общий фактор, которым обладают все эти различные качества — таящиеся чудовища, латентные подавленные энергии и силы, всевозможные архетипы — все это лишь санкхары, и ничего более. Вы становитесь на место Будды: быть тем, кто знает.
Даже неведомое — мы рассматриваем его как еще одно изменчивое обусловленное явление — иногда мы что-то знаем, иногда нет; одно обусловливает другое. Черные дыры, солнечные свет, ночь и день — все меняется; нет никакой собственной сущности, нет ничего, чем можно было бы стать, если вы — тот, кто знает. Но если вы станете реагировать на все качества сансары, вы просто заработаете себе невроз. Это бесконечный процесс, все равно, что реагировать на все песчинки Ганга. Сколько жизней потребуется, чтобы отреагировать на все песчинки Ганга? Вы думаете, что должны эмоционально отвечать на контакт с каждой из этих песчинок, приходя в восторг от прекрасных и впадая в депрессию от безобразных? Но ведь именно этим люди и занимаются: они сами себя отупляют, выматываются и изнуряются этой постоянной чехардой эмоций, и в конце концов хотят уничтожить себя. И вот они принимаются за наркотики и за пьянство, чтобы привести себя в бесчувственное состояние.
Чем мы занимаемся, вместо того, чтобы замыкаться в раковину из страха и тупости, так это наблюдением за тем, что ничто из перечисленного не имеет собственной сущности. Так что нам нет нужды приводить себя в бесчувственное состояние: мы даже можем быть еще более чувствительными, ясными и светлыми. В этой ясности и свете присутствует знание: если что-то возникает, оно проходит — и это и есть то, что ведомо Буддам!
Религиозные правила и практика силы
Беседа Аджана Сумедхо на летнем ритрите Буддийского Общества Великобритании, 1982 г.
Я хотел бы сказать несколько слов о том, как использовать религиозные правила. Разумеется, я говорю, исходя только из моего собственного опыта буддийского монаха, хотя, на мой взгляд, такое отношение к правилам позволяет увидеть их ценность вне зависимости от формы, которую они принимают.
В наши дни люди склонны думать, что больше нет нужды в религиозных правилах и установлениях. Мы надеемся, что если мы способны сохранять осознанность и познать себя самих, то это и есть все, что от нас требуется. Ведь нам бы хотелось, чтоб так оно и было, не правда ли? Просто поддерживай осознанность денно и нощно, что бы ты ни делал: попивал виски, затягивался косячком, взламывал сейф, грабил прохожего, повстречавшегося на темной улочке — коль скоро ты делаешь все это в состоянии осознанности, все в порядке.
В Таиланде есть один блестящий буддийский философ — сейчас он уже глубокий старик, но несколько лет назад я гостил в его монастыре. Я приехал из монастыря Аджана Ча, так что спросил о Винае — монашеских правилах — и о том, насколько они важны для практики медитации и для пробуждения.
"Что ж", — сказал он — "только осознанность — вот все, что тебе нужно. Просто пребывай в осознанности, и все в порядке, вот как. Не беспокойся обо всем прочем".
А я подумал: "Звучит превосходно, но почему же Аджан Ча так подчеркивает значение всех этих правил?"
Я испытывал великое почтение к Аджану Ча, поэтому по возвращении рассказал ему о словах бхиккху-философа. Аджан Ча ответил: "Это верно. Но это неправильно".
Сейчас мы склонны к слепой привязанности, не так ли? Представим себе, например, что вы заперты в грязной, вонючей тюремной камере; и вот приходит Будда и говорит: "Вот тебе ключ. Все, что ты должен сделать, это взять его, засунуть вон в ту дырку под дверной ручкой, повернуть по часовой стрелке, повернуть ручку, открыть дверь, выйти из камеры — и ты свободен!" Но может случиться так, что вы настолько привыкли сидеть в тюрьме, что не вполне понимаете эти указания и говорите: "О, Бхагаван дал мне этот ключ!" — а потом вешаете его на стену и каждый день молитесь на него. Блягодаря этому ваше пребывание в тюрьме может сделаться немного более счастливым; быть может, вы будете способны более стойко переносить все трудности и зловоние вашей грязной камеры — но вы по-прежнему в тюрьме, потому что вы не поняли, что сам по себе ключ не спасет вас. Из-за недостатка разума и понимания вы просто слепо уцепились за ключ. Вот что происходит с последователями любой религии: мы просто хватаемся за ключ, чтобы поклонятьсе ему, молиться ему… но мы так и не учимся, как им пользоваться.
Так что когда в следующий раз Будда придет и скажет: "Вот тебе ключ", вы, быть может, будете разочарованы и скажете: "Я ничему этому не верю. Я годами молюсь этому ключу — и хоть бы что произошло! Этот Будда — лжец!" И вы хватаете ключ и выкидываете его в окно. Это другая крайность, не так ли? Но вы по-прежнему заперты в тюремной камере — так что это тоже не решило проблему.
Но через несколько лет Будда все же приходит снова и говорит: "Вот тебе ключ"; на этот раз вы стали немножко мудрее и способны распознать возможность эффективного использования ключа, так что вы слушаете чуть повнимательнее, делаете все как надо и выбираетесь на свободу.
Ключ — это религиозные правила и установления, как, например, буддизм Тхеравады: это всего лишь ключ, всего лишь форма — это не самоцель. Мы должны обдумать, поразмыслить над тем, как его использовать. Зачем он нужен? Нам также нужно приложить силы для того, чтобы встать, подойти к двери, вставить ключ в скважину, повернуть его в правильном направлении, повернуть ручку двери, открыть дверь и выйти. Ключ не станет этого делать за нас; мы должны сами это понять. Правила сами по себе ничего не станут делать, потому что они не способны приложить усилие; в них нет ни решимости, ни чего бы то ни было еще — лишь то, что вы сами в них вкладываете — так же, как ключ ничего не может сделать сам по себе. Польза, которую можно получить от него, зависит от ваших усилий и мудрости.
Некоторые "современные" религиозные лидеры говорят: "Не имейте ничего общего ни с какими религиозными правилами. Все они подобны стенам тюрьмы" — и похоже, они думают, что путь в том, чтобы избавиться от ключа. Что ж, если вы уже выбрались из камеры, то, конечно, ключ вам уже ни к чему. Но если вы все еще внутри, то от него все же есть кое-какая польза!
Так что, мне думается, вам надо узнать, где вы — внутри или снаружи — а тогда вы будете знать, что делать. Если вы по прежнему находите, что вы полны сомнений, неуверенности, страха, смущения — в особенности сомнения, это главный знак — если вы не уверены в том, где вы находитесь, что вам делать или как это делать; если вы не уверены в том, как выбраться из тюремной камеры… тогда наиболее мудрым решением будет не выкидывать ключи, не коллекционировать их, а взять один ключ и выяснить, как им пользоваться. Вот что мы имеем в виду под практикой медитации. Практика Дхаммы заключается в том, чтобы научиться, как взять тот или иной ключ, использовать его, чтобы открыть дверь и выйти наружу. Когда вы вышли из камеры, вы уже все знаете. Больше нет сомнений.
Что ж, мы можем начать с высокого воззрения, заключающегося в том, что довольно одной осознанности — но что же мы имеем в виду? Что такое эта "осознанность"? Это действительно то, что мы подразумеваем? Мы видим, как люди говорят: "Я очень внимателен" и делают что-то очень методично и педантично. Они концентрируют внимание на каждом глотке пищи и кладут, кладут, кладут его в рот; жуют, жуют, жуют; глотают, глотают, глотают…
И вот вы думаете: "Он очень осознанно ест, не так ли?", но на самом деле он может полностью пребывать вне осознанности. Он просто очень сосредоточенно это делает: он сосредоточен на том, как берет кусок, как он касается его, жует и глотает. Мы путаем осознанность и сосредоточение.
Или, например, ограбление банка: мы думаем: "Ну, если вы грабите банк в состоянии осознанности, то все в порядке. Я очень осознан, когда граблю банки, так что не создаю никакой каммы". Чтобы быть хорошим грабителем, вам нужно обладать способностями к сосредоточению. Вам нужно поддерживать осознанность в том смысле, что вы должны преодолевать страх, сознавать возможные опасности — ваш ум должен стоять на страже, чтобы вовремя заметить какое-либо движение, или знак опасности или угрозы… а потом сосредоточиться на том, как взломать сейф и так далее.
Но в буддийском понимании осознанность — сати — всегда объединена с мудростью — пання. Сати-сампаджання и сати-пання: в Таиланде используют эти два термина вместе. Они значат "осознанность-ясное понимание" и "осознанность-мудрость". Так что у меня может появиться помысел о том, чтобы ограбить банк — "Мне нужно немного денег, так что пойду-ка я грабить Вестминстерский Государственный банк" — но сати-пання говорит: "Нет, не поступай согласно этому помыслу!" Пання распознает плохой результат, который я создам, послушавшись помысла, каммический результат; она дает понимание, что такая вещь неправильна, что ее не стоит делать.
