– Кто там звонит, Зоя? – поинтересовалась мама, выглядывая из-за бабушкиного плеча.
В этот момент Зоя справилась с последним замком, и дверь распахнулась.
– Oх! – выдохнули мы хором, когда в прихожую ворвался смерч, вернее, пышущий кипятком гейзер, потому что именно его больше всего сейчас напоминал мой братец.
При виде его я смогла приблизительно оценить впечатление, которое я произвела при своем появлении. Правда, я не металась по прихожей, и только благодаря этому с меня не летели во все стороны брызги грязи, как в данном случае с Васи. В общем, братец умудрился заляпать грязью весь пол от прихожей до кухни, куда он сразу же помчался.
– Что случилось? – возрадовалась бабушка и схватилась за сердце. – Ты упал?
– При чем тут это?! – завопил мой братец настолько громко, что его услышал отец.
Оторвавшись от футбола, который сменил хоккей, Слава тоже вышел в прихожую. За это время я успела закрыть дверь, и снова на все замки, больше это никому в голову не приходило. Вечно самой обо всех приходится заботиться!
– Поросенок, – подвел итог Васин папа, оглядев сына с головы до ног. – Ну вылитый поросенок!
– Какой поросенок? – завизжал Вася не своим голосом. – Труп!
При слове «труп» все дружно побледнели и схватились кто за что. Оказалось, что мои родственники на редкость больные люди. Слава, например, держался сразу за живот и за щеку. Так, держась за щеку, и ушел досматривать футбол, предоставив нам самим разбираться с поросятами и трупами.
– Куда ты звонишь? – дрожащим голосом проговорила бабушка. – И при чем тут труп? Как ты вообще себя ведешь? Кто тебя воспитывал?
– Мама, – с укоризной обратилась к ней Зоя, – перестань его шпынять. Он же мальчик.
– Ну и что? – возмутилась я, побуждаемая врожденным и впоследствии гипертрофировавшимся чувством справедливости. – Что за дискриминация? Если мальчик, то может в ботинках по квартире разгуливать? Тебе же потом за ним пол мыть. Он ведь не будет.
– Он и так устает, – вступила в разговор моя мама.
– От чего? – в один голос спросили мы с бабушкой.
На это мама не смогла дать вразумительного ответа. Тут Вася наконец дозвонился, куда хотел, и заорал в трубку.
– Послушайте, приезжайте! Здесь труп валяется, стонет, и кровищи с него натекло море. Адрес? Мама, какой у нас адрес?
– Зачем им? – поинтересовалась выбитая из колеи Зоя.
– Зачем вам? – тут же сказал в трубку Вася, который, что ни говори, был послушным мальчиком. – Труп не у нас, а в садике возле дома. Адрес садика? Нет, давайте, я вам дам лучше наш адрес, потому что садик напротив нас, а номера на нем нет. Нет, я вам говорю, номера. Так и нет, сняли или закрасили. Я вас встречу на улице.
С этими словами он бросил трубку, тут же снова ее схватил, и у него состоялся разговор примерно такого же плана со «Скорой помощью». Затем он отправился встречать милицию, но Зоя встала на пороге.
– Никуда ты не пойдешь, – решительно заявила она.
– Да, – поддержали мы с мамой и бабушкой, становясь рядом с ней. – Не пойдешь, пока не объяснишь, в чем дело.
Зоя явно имела в виду нечто другое, но спорить не стала.
– Я нашел труп, – смирившись с тем, что ему не пробраться через наш кордон, сказал Вася.
– Очень хорошо, – сказала бабушка таким тоном, словно находка трупа – поступок весьма похвальный. – А что дальше?
– Дальше я вызвал милицию и «Скорую». Они вот-вот приедут, а вы меня не пускаете. Немедленно отойдите!
– Во-первых, они так скоро не приедут, а во-вторых, мы их увидим. Поскольку мы живем на первом этаже, мигом выйдем на улицу. Так что нечего и горячку пороть, – заявила ему бабушка. – И пойдем мы все вместе. Не хочу, чтобы мой внук один участвовал в этом.
– Так я и знал! – в отчаянии завопил Вася. – Вам ничего нельзя рассказать, моментально сунете свои носы в дела, которые вас ни капли не касаются.
– А где ты нашел свой труп? – осторожно поинтересовалась я.
– В садике, что напротив нашего дома, где же еще? Решил срезать путь, чтобы не огибать его. Пролез через дырку и споткнулся о труп. Темно, видно плохо, поэтому я сразу и не понял. Только услышал, что он стонет.
– Кто стонет? – встряла в разговор бабушка. – Покойник?
– Ну, он не совсем покойник. А может, уже и покойник... Я когда упал, рукой его задел. Сначала думал, что он пьяный и весь в грязи, поэтому такой мокрый. Потом под фонарем разглядел, что рука у меня вся в крови.
Брат в качестве доказательства сунул нам под нос свою грязную и действительно покрытую чем-то бурым руку. Этого ему делать никак не следовало, потому что моя мама падала в обморок при виде любой крови. Даже от той капли, которую у меня выдавливали из пальца на стеклышко в поликлиниках, она теряла сознание всерьез и надолго; и мне же с моим уколотым пальцем приходилось приводить ее в чувство. Вот и на этот раз она побледнела и приготовилась грохнуться в обморок. К счастью, прихожая в хрущевских квартирах для этой цели не приспособлена, так что маме удалось лишь вцепиться в Зоину дубленку, висевшую рядом с ней. Петелька у дубленки не выдержала маминого веса и порвалась; мама же снова попыталась упасть в обморок – вместе с дубленкой на заляпанный Васиными башмаками пол. Зое для спасения своего имущества пришлось вцепиться в дубленку, чтобы стряхнуть с нее сестру. От энергичных Зоиных действий мама на удивление быстро пришла в себя и тут же предложила план, который, должно быть, выработала, пока находилась в полубессознательном состоянии.
– Пойдемте все вместе и посмотрим, на месте ли еще труп. А то, если окажется, что трупа там нет и Вася ошибся, хлопот с милицией не миновать.
Что спрашивать с человека, едва не лишившегося чувств? Но где были головы у остальных, когда мы начали дружно надевать плащи и куртки? Даже я, томимая мрачными предчувствиями, оделась. Мама одолжила у бабушки ее коричневое пальто, так как сама ходила в ярко-красном плаще, таинственно мерцавшем в вечернее время. Глядя на маму, и остальные оделись во что потемней. Мне пришлось одолжить куртку у Васи, потому что свой плащ я не надела бы в тот вечер ни за что на свете. Лишь Слава сохранял хладнокровие. Он продолжал сидеть перед телевизором, переключившись на какую-то мыльную оперу, и мы решили его не трогать, полагая, что он таким образом выражает свое недовольство нашей выдумкой. Впоследствии выяснилось, что он просто не слышал наших разговоров.
Покончив с переодеванием, мы спустились по лестнице и встали у подъезда. К тому времени на улице было уже совершенно темно, и вдобавок поднялся сильный ветер и начался дождь.
– Ну, внучок, показывай, куда идти, – распорядилась бабушка. – Не век же нам торчать под собственными окнами.
– Может быть, лучше не идти, – подала я слабый голос, но на меня накинулись все без исключения.
– Как это?! – возмутилась бабушка. – Там человек лежит в грязи, на холоде, а тебе все равно!
– Надо же выяснить, как там дела обстоят у него, – поддержала бабушку мама.
– Чего нам бояться? – спросил Вася.
– Нас много, не убьют же всех, – заметила Зоя.
В последних тетушкиных словах заключалось, конечно же, зерно истины, но у меня мерзкий характер: вместо того чтобы радоваться, я начала думать о том, кого же из нас в таком случае убьют. Хорошо бы не меня, и, конечно, не маму и не бабушку. Зою с Васей – тоже не надо. Кто же тогда остается? Тут как раз можно было пожалеть, что Слава остался дома. Все-таки у убийцы, если он все еще околачивается в садике, выбор был бы побогаче. И если бы он оказался джентльменом... Но тут мы как раз пришли.
Местечко было что надо, то есть я хочу сказать, что для убийства оно вполне подходило. Темно, мокро, холодно и грязно. Самая подходящая обстановка.
– Тише, – неожиданно прошипел Вася. – Тетя Таня, вы на него наступите.
– Ой! – подпрыгнула моя мама, которая шла сразу за ним. – Где он? Я не вижу...
– Прямо у вас под ногами, вы стоите на его брючине, – проинформировал Вася.
Мама вздрогнула и, шарахнувшись в сторону, натолкнулась на бабушку.
– Осторожней! – возмутилась та. – Нечего так волноваться. Подумаешь, невидаль. Сейчас приедет милиция и во всем разберется.
Насчет милиции – это она погорячилась. Никакой милицией тут и не пахло.
– У кого-нибудь есть фонарик? – почему-то шепотом спросила я.
Все в растерянности молчали.
– Так я и знала, – заметила бабушка. – Три взрослые женщины – и ни у одной нет головы на плечах.
– Значит, ты захватила фонарик? – обрадовалась мама, быстренько сосчитав всех взрослых женщин. – Давай его сюда.
– Вот еще, – оскорбилась бабушка, – стану я себе голову забивать такими пустяками. Сами выкручивайтесь, как знаете.
– Как же быть в таком случае? – пробормотала мама. – Без света не обойтись.
– У меня есть зажигалка, – сказал Вася и зачем-то добавил:
– Американская.
