не пережила показательный случай, когда за чашечкой кофе она думала о бывшей клиентке, как вдруг та позвонила, сказав, что почувствовала ее заботу, и возникло неукротимое желание немедленно напомнить о себе.
Между тем запрос Виталины актуален и знаменателен! Звучит комично, но она пребывала в аналогичном положении, полгода назад расставшись с мужчиной, обвинившим ее в недостатке внимания, что она зациклена на работе и забывает об отношениях. В ответ Олеся обвинила друга в распущенном эгоизме, а он парировал, что устал чувствовать себя подопытным кроликом и поклялся никогда не связываться с психологами.
Олеся терялась в догадках, что хорошего в нем нашла? Видимо, исследовала его характер, искала слабости, болевые точки и симптомы, как бы проводя диагностику личности, завуалировано задавая наводящие вопросы. А если без предисловий, сразу было понятно, что между ними пропасть. Он совсем не гуманитарий, бодр и находчив, но как копнешь глубже, то обнажается пустота. Его привлекала ее загадочность, целеустремленность, странное чередование многословия и молчаливости, черная оправа очков, ослепительно белые блузки и первозданная женственность. Олеся умела быть разной, мягкой и жесткой, стервой и бесприданницей. Возможно, она играла, или пока не нашла себя, или неосознанно записала его в клиенты. Между ними почти не было значимой близости. Интим вполне себе заурядный. Олеся не получала полного удовлетворения, и как бы хотела его исправить, перевоспитать, а он брыкался как упрямый юнец и однажды сорвался. Ей так и не удалось его вылечить.
С ранних лет Олеся тянулась приносить пользу людям. В подготовительной группе детского сада изображала доктора и ставила уколы карандашами. В начальной школе подбирала на улице бездомных кошек, натыкаясь на противодействие родителей. В старших классах вступила в организацию защиты животных, раздавала флаеры с призывом запретить шубы из натурального меха, носила еду собакам на свалки и отвозила больных щенков в приют.
До девятого класса Олеся не казалась гиперобщительной, предпочитала читать комиксы и ухаживать за хохлатой канарейкой, кого в качестве исключения разрешили держать в квартире.
На летних каникулах она вдруг влюбилась в мальчика из дома напротив, а он будто специально игнорировал ее. Олеся сгорала от стыда, когда проходила мимо, и не пыталась познакомиться, а только фантазировала, что такое любовь? Почему одним любовь приносит счастье, а другим страдание?
Так возник интерес к психологии. Она изучала подростковые журналы с заезженными статьями о конфликтах полов, а когда перечитала добрую сотню глянца, переключилась на более авторитетные книги и штудировала научно-популярные пособия, открыв удивительный мир зарубежных метров, находя важные откровения, прописные истины и свежий взгляд. С окружающими Олеся стала более открытой, делилась знаниями с подругами и завоевывала авторитет, цитируя заумные выражения. Девчонки из параллельных классов обращались к ней разобраться в хитросплетениях взаимоотношений.
В выпускной год Олеся окончательно утвердилась в предназначении. Только психолог! Помогать нуждающимся – благородно и почетно! Мама не одобрила выбор дочери, посчитав ее желание никчемной фантазией.
– Психолог?! Их и так слишком много! Куда ты устроишься? Кто тебя возьмет? Сейчас каждый горазд языком чесать. Ладно бы экономист, юрист, инженер. Преподаватель, в конце концов.
– Мам, ты не в теме! Психолог – классная профессия. Я буду изучать нарушения психики, буду ходить в белом халате и лечить отклонения.
– Ты уверена? Справишься?
– Мне нравится!
– Потом не жалуйся, – предупредила мама, прекратив возмущаться, зная, что дочь всего-навсего неугомонная мечтательница, но не понимая, как можно сутки напролет листать толстые тома и делать записи в помятой тетрадке, отказываться от сладкого и не заниматься аэробикой и пробежками.
По наследству Олесе досталась выразительная грация и стройность. Окончив художественное училище и юридический факультет, мать устроилась консультантом в часовой магазин, продвинувшись в торговой сфере до директора салона ювелирных украшений, но все меньше уделяя времени дочери.
Причины личностных неудач и комплексов Олеся увидела в неправильном воспитании, набралась смелости и заявила матери в лицо:
– Это ты виновата, что я такая! Ты не занималась со мной! Я получила мало тепла, я недостаточно эмоциональная! Я люблю тебя, но не могу выразить свои чувства. Я боюсь мужчин, избегаю их, оттого, что ты рассталась с отцом, наболтав про него вагон гадостей. Сейчас я осознаю, что зря тебе верила, но уже поздно. Комплекс развился. Мне нужно разрешить его. Избавиться от груза прошлого.
– Откуда мне было знать? – растерянно оправдывалась мать. – Я желаю тебе только добра. Ты зря меня обвиняешь. Если я и допускала ошибки, то из-за любви, хотела защитить тебя, оградить от неприятностей, чтобы ты не испытала то, что испытала я.
– И для этого потребовалось запереть меня в квартире? Мешать общаться и развиваться?
– Знаешь что, дочка?! Время было неспокойное. Мне не раз угрожали, я в такие капканы попадала, когда могла уйти из дома и не вернуться. Скажи спасибо, нас не задело.
Их диспуты никогда не приводили к общему знаменателю, и обе стороны оставались при своем мнении. После череды откровений Олеся отказалась от категоричных обвинений и попробовала жить в настоящем, перестав хотя бы сознательно обвинять ее, пытаясь понять, простить и ценить то, что есть.
«Родители желают детям только добра» – повторяла она как мантру.
Получив аттестат с отличием, Олеся уверенно прошла собеседование и поступила на психологический факультет РГСУ. Несмотря на колоссальные ожидания, первый курс разочаровал. Их заставляли зубрить скучные предметы, а от обилия математики хотелось повеситься.
В университете Олеся сложила все допущенные ошибки и обнажила корни душевных травм, занимаясь самоанализом. Олеся достоверно определила, что отчим плохо повлиял на нее, усугубив негативное отношение к мужчинам. Не было доказательств, но ей почему-то верилось, что он приставал к ней в том самом нежном возрасте, подглядывал, пошло шутил, намекал на что-то жуткое и ужасное, хотя ее догадки могли быть плодом разыгравшегося воображения. Отчим оставил их, когда Олесе исполнилось девятнадцать. Внешне мать не страдала, словно насытилась семьей, и как будто отдыхала, наконец-то занялась собой, бросила курить и похудела, сменила прическу, стала больше зарабатывать, признавшись, что отчим хотел вернуться, но она отказала ему в несвойственной безапелляционной манере. Тогда Олеся не понимала, почему они разбежались, поверив, что мать несчастна из-за нее.
На потоке ее назначили старостой и нагрузили общественными обязанностями, а вокруг сновали растерянные сокурсники. Однозначно в психологию идут дети с внутренними проблемами. Редко кто окажется здесь из-за любопытства, по глупости или по родительскому наставлению. В сравнении с остальными она явно самая адекватная.
За первый год Олеся перечитала гору литературы, разобралась в основах психоанализа, овладела терминологией и поражала одногруппников уровнем знаний. Однако, в практике была не сильна, а теория не давала ответы на
