– Ты, наверно, считаешь меня просто плаксой? – всхлипнула она.
– Ну что ты! Просто…
Он так и не закончил фразу, потому что в этот момент зашел приятель Абби узнать про потерянную ею книжку. Сэм отказался от предложенной чашечки кофе и ушел. Это случилось перед самым началом летних каникул. А через две недели, когда ничего не подозревавшая Абби преспокойно загорала в шезлонге в родительском саду, перед ней возник Сэм собственной персоной.
Позже он признался, что от решительного шага его удерживал страх, ведь окружающие могли обвинить его в том, что он ухлестывает за студентками, пользуясь своей должностью преподавателя. Он долго не решался пригласить Абби к себе домой. Он боялся самого себя. Боялся, что не сможет удержаться и набросится на нее.
– Ты не хочешь меня? – спросила она его, глотая готовые вот-вот пролиться слезы.
В ответ он взял ее руку и прижал к себе. То, что она ощутила под пальцами, шокировало и возбудило ее одновременно. Покраснев, она отдернула руку и опустила глаза. Сэм засмеялся.
– Вот видишь…
– Только не говори, что я слишком молода, – нетерпеливо перебила она. – Мне уже двадцать… почти.
– А мне почти двадцать шесть.
– Всего-то шесть лет разницы, – запротестовала Абби.
– Ты девушка, а я взрослый мужчина, – Сэм был неумолим. – Ты до сих пор еще играешь, тогда как я…
– Я могу научиться. Ты можешь научить меня. – Она начала злиться. – Ты…
Он закрыл ей рот поцелуем и обнял.
– О Боже, за что ты послал мне это испытание? – услышала она его шепот, в котором звучали хриплые нотки страсти. Абби готова была отдать все, лишь бы чувствовать па губах его поцелуи.
Абби закрыла глаза, воспоминания приносили почти физическую боль, но не было сил вырваться из их плена.
Поначалу они только целовались. Однажды она обмолвилась, что хотела бы сходить на спектакль «Сон в летнюю ночь», который по традиции ставился в Стрэтфорде. Подобный культпоход не вызовет подозрений у родителей, и они с легким сердцем отпустят ее.
В один прекрасный день Сэм позвонил и сказал, что он достал два билета, и попросил ее составить ему компанию. Абби, не раздумывая, согласилась. Ей представлялась чудесная возможность встретиться с ним снова, видеть, разговаривать, не опасаясь нескромных взглядов. Сэм, в дорогом вечернем костюме, заехал за ней чуть раньше назначенного времени. У Абби невольно рот раскрылся от удивления: неужели это к ней пришел такой восхитительно элегантный и сексуальный мужчина!
– Я подумал, что мы сходим куда-нибудь поужинать после спектакля, – неуверенно предложил он.
Краем глаза Абби заметила, что родители неодобрительно переглянулись, но промолчали, разве что попросили ее вернуться не слишком поздно.
Белое хлопчатобумажное платье – последний писк моды, только-только дошедшей до их городка, – облегало тоненькую фигурку Абби, оставляя открытыми плечи. Короткий подол с разрезом делал ее еще стройней. Шелковистая белоснежная накидка придавала всему облику девушки романтическую элегантность. Картину дополняли слегка подкрашенные губы, длинные серьги и туфли на высоком каблуке. Густые шелковистые волосы были распущены, водопадом струясь по спине. Челку Абби зачесала наверх, оставив лоб открытым, сияющие глаза засверкали еще ярче. На шею она надела серебряную цепочку с изящным кулончиком.
По реакции Сэма она почувствовала, что ее старания не пропали даром. Он то и дело посматривал на нее, и было видно, что больше всего ему сейчас хочется бросить руль и заключить ее в объятия. Абби гордо подумала, что она все сделала правильно.
До Стрэтфорда было час езды. Первые полчаса они ехали молча. Сэм был занят дорогой и не делал никакой попытки начать разговор. Попозже она немного расслабилась и сказала Сэму, что вечер обещает быть запоминающимся, и тот с ней согласился. Запоминающимся оказался не только вечер, но и выходные.
– Ты загорела, – произнес Сэм, констатируя очевидное.
– Немного, но я так быстро обгораю, что приходится постоянно прятаться в тени. Мне никогда не удавалось загореть до черноты, самое большее – цвет спелого персика. Правда, меня это вполне устраивает.
Они заехали на автостоянку, Сэм заглушил мотор, повернулся к Абби и, взяв ее за руку, начал осторожно поглаживать, внимательно следя за ее реакцией. Абби дрожала от новых, неповторимых ощущений, особенно когда Сэм коснулся чувствительной точки рядом с пульсом. Абби чувствовала, что ей мало просто прикосновений, хотелось чего-то большего.
– Твоя кожа восхитительна и прекрасна, так же, как ты, – бормотал Сэм, целуя ее руку, поднимаясь вверх к шее.
Он попробовал на вкус ее губы. Ее пальцы погрузились в его черные волосы. Абби закрыла глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. Желание сделалось столь сильным, что она боялась выдать себя.
У нее был довольно скромный опыт общения с мужчинами. Конечно, они дружили с Ллойдом, но их отношения никогда не выходили за дружеские рамки. Они часто встречались, гуляли в одной компании, но подобные переживания были внове для Абби, и сейчас она не знала, как поступить, как себя повести. Ллойд, без сомнения, прекрасный друг, но рядом с ним она никогда не испытывала того, что происходило с ней сейчас. Целомудренное воспитание не подготовило ее к такой бурной реакции на мужчину. Казалось, в ней ничего не осталось, кроме всепоглощающего желания.
Неужели она влюбилась? Чем иначе можно было объяснить его странную власть над ней?
Был замечательный летний вечер, напоенный цветочными ароматами. Они вышли из машины и, держась за руки, направились к театру.
На них многие оглядывались, красивые женщины в вечерних туалетах бросали на Сэма томные взгляды, а Абби переполняли радость и гордость, что он пригласил именно ее, а не одну из этих красавиц. Высокий, стройный, широкий разворот плеч, узкие бедра, идеально скроенный костюм, темные волосы и серо-голубые глаза, излучающие магический свет, в котором Абби купалась весь вечер!
В ложе они были вдвоем.
– Я заказал шампанское, – сказал Сэм, когда они сели на свои места, – надеюсь, ты его любишь?
– Люблю, – эхом откликнулась Абби, правда, не слишком уверенно, поскольку ей допелось отведать этот напиток всего лишь раз в жизни. На свадьбе у своей подруги она выпила полбокала.
Когда ей исполнилось восемнадцать, Абби устроилась официанткой в ресторанчик небольшой гостиницы. Разумеется, родители были не в восторге от решения дочери, но Абби твердо стояла на своем, мечтая о финансовой независимости.
Впрочем, скорее девушка хотела утвердиться в собственных глазах, поскольку в семье царили мир и любовь, и Абби всегда знала, что может рассчитывать на понимание и поддержку родителей.
Поэтому когда Абби устроилась на работу, то поначалу ничего не стала говорить своим. А когда все открылось, то, попереживав первое время за дочку, родители поворчали и смирились.
Собственно, волноваться им было особенно не из-за чего. Абби выросла скромной и благовоспитанной барышней и даже в должности официантки умудрилась избежать знакомства с горячительными напитками.
Благоразумие подсказывало, что голова должна оставаться трезвой, а бережливость не позволяла бездарно растрачивать заработанные деньги.
Абби с испугом чувствовала, что шампанское все больше и больше ударяет ей в голову, но она скорее бы умерла, чем призналась в этом Сэму. К тому же пузырьки так красиво танцевали в бокале…
Сквозь шум в голове Абби услышала его голос:
– Тебе понравилось? Я не должен был этого делать. И ты это очень хорошо знаешь.
Она никак не могла взять в толк, о чем он это говорит, пока Сэм не продолжил:
– Ты так неожиданно ворвалась в мою жизнь… Я совсем запутался… Я не могу… Ты же совсем ребенок! – Увидев, как дрожит ее бокал, он бережно взял его, поставил на столик и, лихорадочно лаская ее руки, горячо продолжил: – Я так старался избегать серьезных отношений, не хотел пока ни с кем связывать свою жизнь. А теперь все рушится, – прошептал он, пряча лицо в ее руках и исступленно целуя их. – Прости, прости меня, – вдруг воскликнул он, будто очнувшись, и, нежно поцеловав ее запястья, откинулся на спинку кресла. – Это ты на меня так действуешь. Я совсем иначе стал смотреть на мир. Прежде всегда гордился своей уравновешенностью, мне были чужды и непонятны романтические порывы, я старался всему найти объяснение и во всем искал логику, а ты заставила меня взглянуть на себя по-другому. И я уже не узнаю себя.
– Ты не можешь любить меня? – Абби не верила его словам, она видела, что его переполняют совершенно другие чувства.
– Нет, не могу, не могу! – Сэм и сам не верил себе, но остановиться не мог.
Спустя какое-то время Абби горько пожалела, что влюбленность и неопытность помешали ей тогда внимательно прислушаться к его словам.
– Мне тяжело разобраться… Мы почти не знаем друг друга. Мы даже не были с тобою близки по-настоящему… Как я могу любить тебя?
