Белки глаз, волосы и зубы начали светиться. Софья Николаевна протянула руку над столом, и я заметил, что ногти у нее, да и у всех нас, светятся призрачным синевато-белым светом.
— Вы не ожидали такого эффекта, — засмеялась Цветкова. — Да, без привычки люди выглядят здесь довольно странно.
Она захватила своей сверкнувшей в темноте рукой несколько пробирок и положила их на стол под рефлектор.
Пробирки с бесцветной жидкостью заиграли цветами небывалой яркости и красоты. Когда было еще светло, я видел одну из них, самую длинную. По-моему, в ней была чистая вода. Теперь в ней светилась тяжелая, непрозрачная жидкость, красная, как кровь. В другой пробирке переливалась жидкость изумрудно-зеленого цвета, в третьей горела веселая синеголубая, в четвертой — темнокоричневая.
— Сок папоротника! — сказала заведующая, указывая на красную пробирку. — Глядите, какое интенсивное окрашивание.
— А это? — спросил я, перебирая остальные пробирки.
— Соки других растений.
Я с интересом рассматривал удивительную игру цветов и думал о том, каким могущественным средством анализа может оказаться ультрафиолетовый свет.
— А теперь давайте сюда ваши камешки. Постараемся разобраться в них, — сказала Софья Николаевна.
Студент с трепетом положил свои камни на стол. Цветкова взяла их и начала по очереди рассматривать под рефлектором.
Мы придвинулись поближе и с напряжением ждали, что она скажет. А она продолжала рассматривать камни с томительной неторопливостью.
— Светятся! Честное слово, они светятся! — прошептал студент.
Мне тоже показалось, что камни светились приятным светлокоричневым светом. Они казались какими-то бархатистыми и теплыми.
— Подозрительно. Право же, это подозрительно, — тихо сказала Софья Николаевна.
— Подозрительно? — как эхо, повторил студент.
— После скажу. Пока не мешайте мне. — Она взяла со стола бутылочку с какой-то легкой жидкостью, вроде хлороформа или эфира, набрала оттуда пипеткой немного жидкости и пустила по капельке на каждый из наших камешков.
На бархатистой коричневой поверхности двух камней возникли светящиеся голубоватые пятна. Они расползались легким призрачным светом, и уже нельзя было сказать, голубые в этом месте камни или коричневые.
— Я так и думала. Здесь, несомненно, есть нефть, — сказала Цветкова.
— Есть нефть? — в восторге воскликнул студент.
— Точнее говоря — была. Сейчас остались только незначительные следы. Очевидно, порода нефтеносна.
— Значит, охотник действительно нашел остатки древнего храма огнепоклонников и под этими развалинами можно найти нефть? — спросил студент радостно.
— Это сможет сказать только компетентная научная экспедиция, которая поедет в это место. Стоит ли говорить об этом всерьез, я скажу вам через неделю, когда проделаю еще кое-какие исследования и посоветуюсь с товарищами. А сейчас давайте включим обычный свет и запишем все, что вам известно относительно этих камней. Прошу вас быть точным и не упустить ни одной подробности.
Ровно через неделю мы пришли в лабораторию снова. Софья Николаевна Цветкова приветливо встретила нас и сказала, что исследования установили наличие легкой нефти в камнях, привезенных студентом, что геологи-разведчики признали его рассказ заслуживающим внимания и они считают, что необходимо разыскать это место, обследовать его самым тщательным образом и произвести разведочное бурение. Повидимому, там есть нефть…
Так я узнал, что такое черный свет…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
