И вот, когда наступило время «Ч», настал день выборов председателя, и в большом зале ДК собрались почти все 106 депутатов парламента, на сцену вышли 3 претендента – юный демократ Андрей, большевик Федор и тихий неприметный Петя.
Андрей произнес логически выверенную речь с такими непонятными для большинства школьников терминами, как «консолидация социальных стратов»», «выработка единой политической платформы молодежи Гордореченска», «позицирование положительного имиджа молодых».
После него выступал Федор. Тут все было проще, яснее и конкретнее. Обещаний он не давал, а сразу вывалил факты. Рассказывал о нетрадиционных сексуальных предпочтениях демократа, периодически обращаясь к нему «милый Андрюшенька». Подозрения коммуниста подтвердились уже вечером на дискотеке организованной в честь первого заседания парламента. Между Андреем и диктором местного телеканала Павлом состоялась семейная сцена, связанная с тем, что тот обращал внимание не только на Павла, но и на других молодых людей. Через 2 недели обидчивый Павел снял сюжет о разложении молодых демократов, записав обычную вечернюю пьянку в их офисе и выбросил сюжет в эфир.
Последователь Лимонова также упомянул о суммах, якобы потраченных на выборы в молодежный парламент. Точных данных у него не было, поэтому гигантскую сумму он просто придумал, но время показало, что ошибся он всего 15 процентов, причем в меньшую сторону. Его коллеги по революционной партии расположились в задних рядах, заправились коктейлем «Осколочная граната F-1» (50 % спирта + 50 % колы, разбодяженных в жестяной банке из под пепси, легко проносится на массовые мероприятия) и начали « гнать волну».
Вообще «гнать волну» очень просто. В задних рядах зала или площади рассаживаются или расставляются несколько субъектов с как можно меньшим количеством комплексов и психологических барьеров. В нужный момент один из них отпускает громкую шутку в адрес неугодного оратора (в нашем случае это был «милый Андрюшенька»). С промежутком в 5-10 секунд его поддерживает второй, затем третий, четвертый, повторив по кругу несколько сентенций типа «Мы тут пахать будем на благо молодежи, а это «синий» новые костюмы себе покупать, болт ему».
После чего начинается общее скандирование типа «Демократов вон! Азиопу на мыло!». Уже подготовленные предыдущими выкриками некоторые из простых слушателей начинают поддерживать скандирование. Почему это происходит, не спрашивайте, все равно нарветесь на многозначительный и ничего не объясняющий ответ «Это психология толпы!» Если все проведено грамотно, то процентов 30 зала начинает скандировать заданные слоганы, а наблюдателю со стороны кажется, что негодованием охвачен весь зал.
Федор шел в бой как шахид-смертник или камикадзе, все больше и больше топя в грязи демократов, не понимая, что бомбы с органическими удобрениями, которые он взрывает в зале, задевают и его светлый политический имидж.
Закончив свое выступление, утомленный боец сошел с ринга.
После него поднялся толстый, слегка закомплексованый, прячущийся за большими очками и щеточными усами Петр. Его речь была скромна без особых изысков, он обещал рассматривать вопросы трудоустройства, образования, досуга молодежи, строительства жилья для молодых семей, короче все то, что можно вытащить из интернетовского опроса «Надежды и чаяния молодого поколения». Но как оказалось, разрывы фекальных бомб красно-коричневых не задели такой большой и неповоротливой цели, и после выборов председателем стал Петр.
Очень скоро оказалось, что закомплексован Петя только при широкой аудитории. Как маленький паучок он медленно перехватывал все нити информационного обеспечения парламента, в качестве председателя встречался с разными структурами (молодежный парламент тогда был первым в России, поэтому посмотреть на этого чудного зверя эМПыха приходили очень многие, чиновники, депутаты, бизнесмены, некоторые предлагали помощь). Все ресурсы, направляемые на деятельность парламента, Петр сконцентрировал в своих руках, в ближнее окружение он собрал тупых исполнителей из числа школьников, политические партии всех цветов не подпускались к делам ближе полета стрелы. Он формировал группы, направляемые в другие города для обмена опытом (оплачивала, как правило, приглашающая сторона), договаривался со спонсорами о проведении предприятий «в поддержку молодежи», коммерческих дискотек и концертов.
Через какое-то время он стал единственным связующим звеном между молодежью парламента и властями. Чиновникам это было выгодно, работать с одним Петром всегда было легче, чем с толпой галдящих, излишне резких и принципиальных подростков, вечно чего-то требующих и против чего-то протестующих.
А когда приходило время отчитываться о работе с молодежью в городе, на совещание вызывался Петр, который скромно по бумажке зачитывал список мероприятий, которые проводил МП (молодежный парламент). Тетушки из мэрии чувствовали себя в курсе дел, и их не особенно волновало, кто именно проводил эти мероприятия, и почему они вдруг записываются на счет парламента. В свою очередь Петр приобретал все больший авторитет у еще «зеленых» депутатов, через него можно было попасть на молодежную тусовку в другой город и получить бесплатные билеты на концерты и дискотеки.
Постепенно народ начал понимать, что реальных дел молодежный парламент не свершает (не пишет законов, не влияет на положение не то что в городе, но даже в родной школе), власть сконцентрирована в руках одного человека. Общие собрания стали проходить все реже и реже, а депутатов на них приходить все меньше. Проект МП уже начал давать трещину, но со стороны это еще не было заметно.
Кроме школьников и председателя пришло еще несколько депутатов от студенчества. Собрание началось, обсуждали проведенный экологический месячник, в рамках которого старшие школьники заставляли младших рисовать экологические плакаты на уроках ИЗО, после чего была организована выставка для ветеранов и чиновников мэрии. Все изображали умиление каляко-маляковксим искусством, а Пете удалось развести на деньги спонсоров под марку призов юным дарованиям.
Я не очень хорошо знал Петра и думал, стоит ли подключать его к избирательной кампании. Тут зашел опоздавший Максим, невысокий, худой, с крашеными волосами, он был чем-то похож на насекомое-палочника. Тоже учился на юриста, являлся очень исполнительным и по-житейски хитрым субъектом, за что Петя и ввел его в «ближний круг».
Я написал Максу записку, и во время очередного перерыва в курилке состоялся разговор о политическом завтра Гордореченска.
– Буду краток, есть кандидат, фамилия Воронович, просит поддержки молодежных организаций.
Лицо Макса изменилось так, как будто я предложил ему красный диплом юриста здесь и сейчас, причем абсолютно бесплатно. Сложная смесь надежды, неуверенности и радостного ожидания. Видимо он был осведомлен лучше меня, кто такой Воронович, и что с него можно настричь.
– Нет вопросов, задержись после собрания, – сказал он, оглядываясь так, словно только что купил у меня дозу героина по цене сахарной пудры.
Во время заседания Максим подошел к Пете, что-то прошептал ему на ухо, при этом лицо председателя выразило уже известную мне гамму чувств, разве что более сдержанно и без «героинового» эффекта.
Через два часа мы трое сидели в опустевшем кабинете, и Петя корявым почерком старого аптекаря выводил план избирательной кампании.
– Пикеты не менее 12, по 3 штуки в день, 4 дня подряд в последнюю неделю перед выборами. С каждого пикета можно наваривать в среднем по две тысячи. Итого 24 тысяч. Поквартирный обход, милые мальчики и девочки вручают календарики с медальным профилем коньдидата. С каждой квартиры 3 рубля обходчику, Вороновичу говорим, что пять. Десять тысяч адресов. Итого 20 тысяч чистыми…
Цифры сыпались из Петра, как пятачки из сломанного игрового автомата. В итоге он составил смету почти на 300 тысяч, больше половины, из которой должно было перейти ему «за организацию». Плюс ко всему в случае победы Петя решил потребовать у Вороновича должность помощника депутата с зарплатой в половину депутатской в течение ближайших 4 лет, а также свою полною анонимность во время всей кампании (как потом оказалось, он уже договорился о работе на нашего противника, и теперь вел беспроигрышную игру).
– Петь, а на каком этапе мы с Максом сможем подключиться? И сколько причитается нам в случае реализации этой схемы?
Петя пожевал губами, позагибал под столом пальцы и, широко улыбнувшись, сказал:
– Ну, ребят, со студентами я договорюсь сам, спасибо вам за столь выгодный заказ, я думаю, вы можете взять на себя организацию нескольких дискотек и привлечение общественных организаций.
Согласно схеме, лежащей на столе, нам с Максимом за проведение этих мероприятий светило в среднем по 3-4 тысячи за все. Неудачная сегодня неделя какая-то, все пытаются меня прокинуть. Теперь этот толстый хомяк собирается наварить на нас туеву хучу денег, при этом даже абсолютно не рискуя. Надо что-то делать.
