незнакомка очень сильно расстроилась бы, если только она не искусный гипнотизёр и манипулятор. Юноша вскрикнул и тут же закрыл рот рукой, испугавшись неожиданного внутриутробного крика. А страшнее всего прочего был не его
чужой крик, не тёмные стёкла, не девушка, которая не мокла под дождём, и даже не разломанный на две части пряничный человечек. (Никита только что наступил на него ногой). Страшнее всего прочего было пустое водительское кресло: автобус двигался сам по себе, без чьей-либо помощи. Надо было ущипнуть себя, потому что бариста ненавидел кошмары. Недавно повесил над кроватью ловец снов, но, по-видимому, тот мало помогал. Шестое чувство подсказывало юноше: это то самое сновидение, которому следовало бы запутаться в паутине. Ущипнул себя за руку – и вскрикнул в очередной раз, только уже от боли. Почему он не просыпается? Зачем вообще выбрался из кофейни в разгар рабочего дня с этим чёртовым зонтом-тростью? А во всём виноват псевдоинтеллигент, отказавшийся заплатить за латте. А может быть, ещё бутылка с карамельным сиропом. Кто подшутил над хоббитом-кофеваром и поставил её так высоко?
Остановка Двойной эспрессо. Юноша вздрогнул от звука металлического голоса. Двери открылись и приглашали единственного пассажира выйти. «Кажется, прошло около пятнадцати минут… Мы не должны были уехать слишком далеко от кофейни. Я могу отсюда сбежать», – твёрдо решил Никита, и эта мысль придала ему смелости.
Двери закрылись, и автобус исчез из виду так же внезапно, как и появился. Юноша огляделся и с ужасом понял, что никогда прежде не видел такого странного места. На облупившейся вывеске действительно красовались два слова: «Двойной эспрессо». Почему-то казалось, что они насмехаются над заблудившимся путником.
Всё вокруг выглядело мрачным и пугающим, а из-за густого тумана сложно было не сбиться с дороги. Впрочем, Никита понятия не имел, куда ему двигаться дальше. Прямо перед собой он увидел дрожащий, гибельный мосток – и, по-видимому, это был единственный способ перебраться через ручей. А стоило ли вообще рисковать жизнью?
Но оставаться на одном месте Никита тоже не мог, поэтому пришлось двигаться по единственной дороге, которая казалась проторённой. Правда, юноша усомнился в этом, как только ступил на мосток. Сейчас эти слабые жёрдочки проломятся и Никита упадёт в воду. Юноша с детства боялся воды, потому что однажды едва не утонул. Отец даже специально записал сына в бассейн, чтобы тот научился плавать. Но Никита обманывал родителей и сбегал из этого страшного места, как только представлялась удачная возможность. В общем, плавать бариста не умел, а значит, у него не было никаких надежд на благополучный исход. Осталось только довериться судьбе.
Но мосток всё-таки выдержал. Никита оказался на просторной поляне, откуда доносились отголоски философских споров. Время от времени они прерывались громким хохотом. Юноша приблизился к длинному столу, где собрались званые гости, и замер – то ли оттого, что не знал, как следует себя вести, то ли оттого, что был слишком поражён увиденным. Казалось, это были не люди, а настоящие чудовища; каждый из гостей надел страшную маску:
Один в рогах, с собачьей мордой,
Другой с петушьей головой… 1
Никита закрыл глаза и через полминуты снова открыл, желая избавиться от наваждения. Но ничего не изменилось: чудовища пировали за столом и высоко поднимали кубки. Кровавое вино струилось по гигантским ртам и острым подбородкам.
Рядом стояли прилавки с не менее пугающими масками, которые наверняка предназначались для новоприбывших. Продавец в костюме медведя любезно предложил Никите выбрать подходящее лицо.
Язык прилип к нёбу, мешая говорить, поэтому юноша сумел выдавить из себя только нечленораздельный звук.
– Не-е-е…
Никита хотел отказаться, но продавец масок уверил его в том, что это невежливо по отношению к таким именитым гостям.
– И неужели вам не скучно ежедневно смотреть на своё обыкновенное лицо? Это очень расстраивает. Надеюсь, вы со мной согласитесь, – медведь протянул юноше маску с застывшей улыбкой, как у Гуинплена – героя романа Виктора Гюго.
– Я не часто смотрюсь в зеркало, – признался Никита, к которому наконец-то вернулась способность говорить. Нельзя сказать, что слова незнакомца никоим образом не задели его самолюбия. Помнится, совсем недавно кофевара сравнили с Эдрианом Броуди, а теперь какой-то Собакевич называет его лицо обыкновенным! После покупки маски, за которую юноша отдал смятую сторублёвую бумажку, неожиданно обнаруженную в кармане, гости позвали его за стол. От запаха поджаренного мяса Никита почувствовал сильную тошноту: за весь день он выпил только глоток приторного карамельного латте. У Никиты с детства была такая дурацкая привычка: пропускать первый приём пищи. Раньше он постоянно опаздывал в школу, поэтому не успевал заглотить даже бутерброд. По натуре сова, Никита ненавидел утро, и его дурное настроение не давало возможности получать удовольствие от еды. Гораздо охотнее юноша выпивал в начале рабочего дня ристретто или американо, чтобы окончательно проснуться.
Сейчас бариста чувствовал страшный голод, но в такой компании он не решался приступить к трапезе. Девушка в маске и шёлковом рыжем халате положила руки на его плечи:
– Сделать тебе массаж?
Никита отрицательно покачал головой и попытался намекнуть незнакомке, что он имеет право на защиту личного пространства. Кицунэ как будто всё поняла и ушла, подхватив со стола пустой кувшин. Она грациозно несла его над головой, пытаясь привлечь внимание местных мужчин. На лбу Никиты выступили капельки пота, ему захотелось сорвать с лица глупую маску, но это значило нарушить правила и добровольно согласиться на участь безумца Чацкого. Кто знает, под какую рифму появился на сцене сам Никита, обладатель счастливого билета, который больше не казался ему подарком судьбы?
Аппетит пропал окончательно, когда его сосед, куривший слишком крепкую сигару, предложил поднять тост за красивых женщин. «И откуда ему знать, красива эта лисица или нет? Они все здесь скрываются», – с неудовольствием подумал Никита, но на автомате схватился за кубок с вином. Липкие красные струйки защекотали пальцы, как только юноша разглядел, чем был этот сосуд на самом деле. Кубок выпал из рук, и вино вылилось на колени.
Дело в том, что это был вовсе не кубок, а настоящий человеческий череп. Другие гости не придавали этому никакого значения и совершенно спокойно наслаждались каждым глотком терпкого вина. Никите хотелось закричать, вскочить со стула, обвинить мерзких каннибалов во всех смертных грехах и со словами «да как вы смеете?» сбежать из Двойного эспрессо. Но Никита ничего не сделал, а только принялся вытирать брюки салфеткой, которую любезно предложила ему дама в элегантном чёрном платье. Она с любопытством поглядывала на растерянного незнакомца из-под таинственной холодной полумаски.
– Кто
