своему оппоненту. Это такой же мальчишка моего возраста и роста, и он успел поставить блок, одновременно отклоняясь в сторону и отводя мой удар по касательной в бок. Но я достал его рукой, и вот уже он перекатился боком, и встал в боевую стойку.
— Палки! — кричит наставник.
Мы схватили приготовленные деревяшки и началась дуэль на палках: воин должен уметь сражаться как и чем угодно, от собственных кулаков до холодного оружия. Пока что мы не доросли до серьезного оружия, в девять лет оно еще не положено, но видели, как ребята на год и на два старше нас получали всё новые его виды. А уж в возрасте шестнадцати-семнадцати лет наши старшие товарищи являлись настоящими воинами, опорой человечества от орд нечисти. И наше желание показать свою доблесть и мастерство разгоралось, когда мы наблюдали схватки наших старших товарищей.
Мое тело в синяках, и после сегодняшних дуэлей на палках их станет еще больше. Но этот день приблизит меня к тому, чтобы стать на страже рубежей. Точно такие же мысли я читал в глазах Эйнара, мальчишки, с которым мы стояли друг напротив друга. Он кивнул мне, я в ответ ему, и начинался бой на палках.
Вокруг нас еще множество таких пацанов, разбившись по парам, отрабатывали свои навыки, слышался треск сталкивающихся палок, вскрики от пропущенных особо сильных ударов, ругань командиров, подбадривающие крики и советы от парней, которые уже закончили свои поединки, и теперь болеют за кого-то из оставшихся.
Меня зовут Ормар, мы с Эйнаром лучшие друзья и соперники, дубасили друг друга палками, и никто не хотел уступать. Каждый из нас нанес несколько ударов другому, сам пропустил, но никто не хотел сдаваться, битва поглотила нас, и вот я уже видел не своего друга, а будто сражался с вампиром, попадал ему по рукам, которыми тот держал свой боевой жезл. Я сражался с мертвяком, догоняющим меня, когда я отступаю, старался попасть ему по ногам, чтобы обездвижить его, а потом добить, поверженного, градом ударов в голову и сердце.
— Ормар, бейся с человеком! — закричал наставник.
И я заметил, что наш бой — последний на арене, вокруг нас образовался круг из кричащих мальчишек и внимательно наблюдающих командиров, а я сражался против своего друга, а не против вампира или зомби, и решил сменить тактику. Но тут Эйнар, уворачиваясь от моего удара в корпус, неожиданно упал плашмя на землю, чем привел меня в замешательство, и лежа, со всей дури с размаху ударил палкой мне по ноге, так, что палка сломалась пополам, а ногу разорвала боль…
…Я резко сел на кровати. Пытаясь прийти в себя, я оглянулся вокруг — какая-то комната, слабый запах ладана, в открытую дверь вижу кухню, там за столом сидели отец Спиридон, рядом с ним неизвестная мне женщина (попадья, наверное), и мои отец с матерью — вспомнил, что их зовут Назар и Ольга.
— Братик, ты победил зомби! — радостный визг Машки и она бросилась ко мне обниматься.
Глава 2
Вежливые гости
Кто не знает Ломокну? Чем она только ни знаменита! Тут тебе и знаменитая ломокненская пастила, и удивительное место Любвечко, на которое съезжаются все ищущие любви, потерявшие иную надежду, и ломокненские горшки, и расшитые золотом ломокненские шелковые ткани, и ломокненский калач. О ломокненской кухне вообще можно говорить долго, но лучше как-нибудь приехать в трактир на Спасской улице и испробовать блюда со знаменитым ломокненским чесноком. И еще немало чудес, что привлекают в город множество людей со всей России-матушки.
Но вот ломокненская Мертвая седмица — время совершенно особое. Не успел еще отец Спиридон на Нижней площади дать подзатыльник орущему Ваньке Назлову, не успели еще в городе оповестить всех мещан о мертвяке — «первенец народился» — так любовно ломокненцы называли первого зомби, вылезшего наружу, не успел еще служка Спасского монастыря подняться на колокольню и заиграть Мертвый перезвон…
А городской голова Ипат Велин уже телеграфировал в Москву генерал-губернатору Долгорукову о начале знаменитого зрелища — ловли мертвяков, вылезающих из реки на ломокненский берег около Смокварецкого моста — полверсты влево и полверсты вправо. И во всех постоялых дворах, гербергах первого нумера, гостиницах, да и в домах простых ломокненских граждан появились новые ценники для взыскательной столичной публики, которая уже к вечеру повалит в город, а на следующий день будет не протолкнуться от вездесущих господ, жаждущих взглянуть на живую мертвечинку.
Родители меня сильно не ругали за происшествие с зомби, так, пожурили только. Видать, выглядел я достаточно жалко, да и некогда им было. Отец теперь почти всё время пропадал на реке, а мать следила за нами с Машкой, да и за другими детьми, которых поселили на время седмицы к нам. Хоть это меня немного развлекало, а то со скуки с ума сойти можно.
Нога всё время болела, и хотел бы я сном забыться — а там у другого меня, Ормар который, та же самая беда, как назло. Так что и во сне приходилось сидеть сиднем, да учиться. Каждый раз я помнил всё больше из моих снов. Ормар не мог ходить и драться с другими мальчишками, так что его загрузили учебой. Как же он плевался, почти на стенку лез — «Зачем воину книги?». Но ученые наставники розгами быстро вправляли ему мозги. Заставляли учить хроники, пересказывать прочитанное, и ни мытьем, так катаньем, вбивали знания в голову.
— Ванька, хватит спать! — тряс меня Васька.
Он, как и еще несколько ребят, жили пока у нас. Их родители срочно освободили часть комнат для приезжих поглазеть на невиданное представление — нигде больше по всей России зомбаки из речек как-то не догадались вылазать, только в знаменитой Ломокне. Потом выручкой с моими родителями поделятся. А я лежал с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить, чему научился там — во сне — что были за книги и что за знания вбивали мне (или Орму?) в голову.
— Бу-у-у! — заорали мне на ухо, а чья-то лапа схватила за горло.
Видимо, на рефлексах, а может быть с испугу, вмазал по чьей-то физиономии. Только после этого открыл глаза и увидел обиженное лицо Ильи Шамонкина — огромного парня, который выше меня на голову, хоть мы и были одного с ним возраста.
— Ты чего дерешься? — пробубнил парень, потирая распухающий глаз.
— Говорил же, не трогай его! — Васька Старцев отодвинул обиженного великана. — Ты как, Зло? Опять снятся сны?
— Да, уже третий день, — я оглядел комнату, но кроме двух друзей больше никого не было. —
