Я начала мысленно прикидывать, стоит ли опять попытаться устроиться в серьезную организацию. Прошедшей недели мне с головой хватило, чтобы уяснить: офисная работа — это не мое, а фриланс наше всё. Но иных вариантов у меня не было, мне нужна была официальная работа.
И тут Ян Даниилович внезапно широко улыбнулся Лике, которая в ответ на это крепче сжала мою ладонь и, подпрыгнув на месте, восторженно произнесла:
— Я обязательно загляну к вам еще раз, дядя Ян.
Нет-нет-нет… ну какой он ей дядя? И почему пол под людьми исчезает только в мультиках или комиксах? Я безумно желала сейчас провалиться куда-нибудь подальше. Зажмурилась и начала беззвучно молиться. Теперь меня совершенно точно уволят… лишь бы без последствий для будущего трудоустройства. Просто тихо-мирно. Спокойно.
— Заглядывай, Лика, — странным, словно игривым тоном произнёс наш генеральный, и я даже глаза открыла, чтобы убедиться, он действительно это говорил или у меня от излишнего волнения начались слуховые галлюцинации. Но наш гендир был сейчас оплотом безмятежности и спокойствия. Он совсем-совсем не злился, даже слабо, но очень задорно улыбался. — Ведь ещё слоники, — продолжил Ян Даниилович, добродушно подтрунивая над Ликой, — две совы, волк и пантера остались целыми.
— Что вы! Анжелика больше не разобьет ни одну вашу статуэтку, — ахнула я.
— Конечно-конечно, — хмыкнула позади меня дочь, — даже эту не я разбила, а дядя Ян сам не успел ее поймать, мама!
— Лика, молчи лучше, — прошипела я, не оглядываясь на дочь и натянув на лицо идиотскую улыбку.
Может, и правда все обойдётся?
Не такой уж наш гениальный и отмороженный робот, как все о нем шептались.
А у меня на щеках ямочки проступают, когда я широко улыбаюсь. Сестра говорила, что они работают безотказно, когда нужно в чем-то убедить мужчину или же что-то от него получить. Я ни разу не пробовала, но сейчас, кажется, пришло время. Мне очень-очень нужна эта работа.
— Идите, Майя… — мгновенно посуровев, тихо произнес генеральный.
Кажется, я переборщила с улыбкой. Вот недаром придумал кто-то выражение: не умеешь — не берись! Ян Даниилович посмотрел на меня со странной смесью пренебрежения и интереса. В его взгляде больше не было и грамма того тепла, с которым он смотрел на Лику.
— Идите работайте, — совсем тихо добавил Бестужев, а я улыбнулась ему в ответ, на этот раз уже совершенно искренне.
Какая разница, как он на меня смотрел? Главное, что не уволил. Облегчение меня затопило нешуточное. Чересчур много времени и сил я потратила на поиски этой работы.
— Спасибо! — радостно ответила я и начала пятиться, крепко держа Лику за руку.
Поворачиваться спиной к генеральному я боялась, слишком уж недобрый взгляд у него был. И не зря! Мужчина все-таки меня окликнул:
— Погодите, Майя. Отведите лучше Лику домой. — Испугаться на этот раз я не успела, потому что мужчина быстро закончил свою мысль. — Передадите Матросскому, что я лично вас на сегодня отпустил.
Я кивнула и тут же сменила траекторию движения и отправилась к лифту. На этот раз бочком.
— И не забудьте завтра зайти в кадры и указать достоверную информацию о себе.
— Но она достоверная, — удивилась я, Ян Даниилович же вскинул брови. — Если вы про Лику… — неуверенно продолжила я, прикусив губу. — Но она же… — А затем я замолчала и просто кивнула. — Хорошо, спасибо.
Смысла не было ему сейчас что-то объяснять и только занимать его время, нужно было быстрее уйти вообще из поля его зрения, пока он не передумал. В этот момент я быстро нажала на кнопку лифта и мгновенно в него запрыгнула, стоило его створкам только распахнуться. Лика юркнула в кабину следом за мной, но уехать мы так и не успели, генеральный опять заговорил:
— Сразу после кадров зайдите ко мне. Светлану я предупрежу.
Я опять кивнула, стеклянные створки закрылись, и уже сквозь них я увидела, как Бестужев поджал губы и, резко развернувшись, быстро направился в конференц-зал.
— Мне кажется, он сейчас будет там всех ругать, — нахмурившись, выдала Лика, а я… я полностью с ней согласилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вроде как председатель совета директоров выше по должностному рангу, чем гендир, но вот ощущение у меня сложилось такое, что все было в точности до наоборот. Надо будет этот момент уточнить у Любочки — шустрой платиновой блондинки с явными азиатскими корнями, она была местным справочником. Все и про всех знала. И только на один-единственный вопрос никому не отвечала, в парике ли она ходила или действительно смогла настолько идеально осветлить свои родные волосы.
— Он же здесь самый-самый главный? Да?
— Да, Лика, да. — Я тяжело и гулко вздохнула, а затем все же обратила внимание на дочь. — Вот скажи мне, оно того стоило? — я пыталась говорить строго, но все эти поучительные разговоры всегда давались мне с трудом.
Наверное, поэтому Лика такая избалованная и выросла. Мама и Альбина воспитывали ее в строгости, а я баловала. Немудрено, что мамой Анжелика называла не только сестру, но и меня. У меня ещё и имя такое — трудновыговариваемое для малыша, вот и превратилась я в Ликину маму ещё при жизни Альбины, а потом… потом стала ей уже после трагедии.
— Не ругайся на меня. Тебе не идёт злиться.
— Лика, не переводи тему.
Я сложила руки на груди, дочь отзеркалила мою позу, и в этот момент лифт издал звуковой сигнал, заставляя меня вздрогнуть. Совсем нервы ни к черту. Встреча с генеральным выбила меня из колеи. Да и вообще вся прошлая неделя сказалась на моих нервах.
— А он красивый, да?
— Да, — ответила я без задней мысли, просто подтверждая как факт.
Бестужев действительно был очень красивым и видным мужчиной, но… слишком холодным. Удивительно, но фамилия ему подходила. Самая настоящая зимняя стужа, а не мужчина.
— И высокий, — мечтательно протянула Лика. — Совсем как настоящий принц. Мне он понравился.
— Да я заметила уже, — рассмеялась я и быстрее зашагала на служебную парковку.
Злиться на Лику у меня не получалось никогда. Даже до нашей с ней общей трагедии, даже тогда, когда она утопила мой самый первый айфон в своем горшке. Полном, надо заметить, горшке.
— Заметила, что он похож на принца?
— И это тоже.
Кажется, я слишком часто включала Лике диснеевские мультики. Иначе как объяснить ее постоянные мечты о принце? Если только генами… Альбина тоже все время искала принца.
— Все, Анжелика, — строго проговорила я, когда мы подошли к машине, — сегодня ты сидишь тише воды, ниже травы, пока я работаю.
Дочь кивнула и молча забралась на заднее сиденье, устроилась в своем кресле и пристегнулась. Отлично. Я тоже теперь ездила всегда только пристегнутая. Три года назад я вообще думала, что никогда в жизни не сяду ни в машину, ни за руль, но все же практичность моя во мне победила.
У нас была небольшая семья, которая сейчас казалась мне огромной. Мама, папа, сестра, я и малышка Лика. Мы никогда не жили ни бедно, ни богато. Обычная среднестатистическая российская семья. Мама была преподавателем в одном из университетов столицы, а у отца была хорошая должность на крупном металлургическом предприятии. На хлеб с маслом хватало — именно так шутил по вечерам папа. У меня же в детстве были все вещи, о которых я мечтала, так же как и игрушки.
Только я никогда не гналась за чем-то слишком эфемерным и несбыточным, в отличие от сестры, та всегда хотела жить красиво. И это у нее какое-то время выходило очень даже неплохо. Альбина даже помогла родителям взять новую квартиру в ипотеку, сама внесла первоначальный взнос и, пока была жива, помогала оплачивать. Отец долго не хотел оформлять квартиру и сам заем на себя, но Аля отказывалась, словно предчувствовала что-то.
О том, что у нее самой по документам тоже было жилье, я узнала уже позже — после ее смерти. Альбина часто не ночевала дома, иной раз не появляясь по несколько дней. Мы знали, что у нее был мужчина, с которым она нас не хотела знакомила, я предполагала, что тот был женат, а мама только руки заламывала от нетерпения и махала сестре в путь, надеясь, что та вскоре устроит свою жизнь и у Лики наконец-то появится папа.
