– Не могу, – кивнул Джейк. – Все думаю о Сюзанне. – Он помолчал. – И о Бенни.
Эдди понимал, это естественно, мальчик видел, как его друга разнесло в клочья буквально на его глазах, само собой, Джейк думал о нем, и все-таки Эдди почувствовал укол ревности: ему хотелось, чтобы все мысли Джейка сосредоточивались на Сюзанне Дин.
– Этот Тавери, – продолжил Джейк. – Его вина. Запаниковал. Побежал. Сломал лодыжку. Если б не он, Бенни был бы сейчас жив, – и очень тихо, но Эдди не сомневался, услышь это подросток, о котором шла речь, у того бы похолодело сердце, добавил: – Фрэнк… гребаный… Тавери.
Эдди протянул руку, которая не хотела утешать, и заставил себя коснуться головы Джейка. Волосы слишком длинные. Их давно пора вымыть. Черт, и постричь. А еще ему нужна мать, только тогда можно гарантировать, что мальчик будет окружен должной заботой. Но нет никакой матери, во всяком случае, для Джейка. И тут случилось маленькое чудо: утешая мальчика, Эдди вдруг тоже взбодрился. Не так чтобы очень, но все же.
– Не терзайся, – посоветовал он. – Сделанного не вернешь.
– Ка, – с горечью выдохнул Джейк.
– Ки-йет, ка, – подхватил Ыш, не поднимая головы.
– Аминь. – С губ Джейка сорвался смешок. Но уж очень холодный. Джейк достал из самодельной кобуры «ругер», посмотрел на него. – Этот сможет вернуться обратно, потому что пришел с той стороны. Так говорит Роланд. Другие, возможно, тоже смогут, потому что мы попадем туда не посредством Прыжка. Если нет, Хенчек спрячет оружие в пещере, и, возможно, нам удастся за ним вернуться.
– Если мы попадем в Нью-Йорк, – заметил Эдди, – револьверов и пистолетов там навалом. И мы их найдем.
– Но не такие, как револьверы Роланда. Я очень надеюсь, что они перенесутся в наш мир. Таких не осталось ни в одном из миров. Я в этом не сомневаюсь.
Эдди придерживался того же мнения, но не стал его озвучивать. Из города в очередной раз донесся грохот петард, потом все стихло. Праздник сходил на нет. Наконец-то сходил на нет. Завтра, несомненно, он продолжится, в Павильоне и около него, выпивки будет поменьше, речей побольше. Роланда и весь ка-тет ждали в качестве почетных гостей, но, если боги будут к ним милостивы и дверь откроется, они уже покинут Калью Брин Стерджис. Охотясь за Сюзанной. Ища Сюзанну. Какая там охота. Поиски.
И словно читая мысли Эдди (а он мог и читать, это его шестое чувство, прикосновение, набирало и набирало силу), Джейк нарушил повисшую на заднем крыльце тишину:
– Она все еще жива.
– Откуда ты знаешь?
– Мы все почувствовали бы ее смерть.
– Джейк, ты можешь дотянуться до нее?
– Нет, но…
Прежде чем он успел закончить фразу, из-под земли донеслось глухое рычание. Крыльцо неожиданно начало подниматься и опускаться, словно лодка на волнах. Они слышали, как скрипят доски. Из кухни донеслось дребезжание посуды, словно кто-то стучал зубами. Ыш поднял голову и заскулил. На маленькой лисьей мордочке отразилось изумление, уши крепко прижались к голове. В гостиной Каллагэна что-то упало и разбилось.
Первой в голову Эдди пришла мысль алогичная, но настырная, что Джейк убил Сюзи, просто объявив ее живой.
На мгновение дрожь земли усилилась. Разлетелось оконное стекло, буквально вывернутое из рамы. Из темноты донесся грохот. Эдди предположил, и правильно, что окончательно рухнула будка туалета. Он уже вскочил, не отдавая себе в этом отчета. Джейк стоял рядом, ухватившись за его руку, в другой держа «ругер». И Эдди успел выхватить револьвер Роланда, так что оба застыли, изготовившись к стрельбе.
Под землей зарычало особенно громко, а потом крыльцо вновь обрело устойчивость. Во многих ключевых точках вдоль Луча люди просыпались и в недоумении оглядывались. На улицах одного Нью-Йорка в нескольких автомобилях включились противоугонные сигнализации. На следующий день газеты сообщили о слабом землетрясении, результатом которого стали разбитые окна. Обошлось без жертв. Лишь дрогнула скальная плита, на которой стоял город.
Джейк уже смотрел на Эдди широко раскрытыми глазами. Он знал.
За их спинами открылась кухонная дверь, на крыльцо вышел Каллагэн в белых подштанниках до колен с золотым крестом на груди.
– Землетрясение, что ли? – спросил он. – Однажды я попал в одно, в Северной Калифорнии, но Калью не трясло ни разу.
– Гораздо хуже, чем землетрясение, – ответил Эдди и указал на восточный горизонт, где полыхали зеленые молнии. Ниже по склону скрипнула и открылась дверь коттеджа Розалиты, потом захлопнулась. Она и Роланд направились к дому отца Каллагэна вместе, Розалита – в ночной рубашке, стрелок – в джинсах, оба босиком.
Эдди, Джейк и Каллагэн спустились с крыльца им навстречу. Роланд пристально смотрел на уже гаснущие всполохи зеленых молний на востоке, где их ждала страна Тандерклеп, двор Алого Короля, край Крайнего мира и сама Темная Башня.
«Если, – подумал Эдди, – она еще стоит».
– Джейк как раз сказал, что мы все узнали бы, если б Сюзанна умерла, – подал голос Эдди. – Почувствовали бы. И тут это. – Он указал на лужайку отца Каллагэна, где появился новый горный хребет, разорвав мягкую почву на добрых десяти футах, чтобы показать вывернутые губы земли. В городе яростно лаяли собаки, но жители еще никак не отреагировали на случившееся. Эдди предположил, что большинство это знаменательное событие проспали. Как известно, пьяные спят крепко. – Но к Сюзи все это не имеет ни малейшего отношения. Так?
– Напрямую – нет.
– И это не наш, иначе разрушений было бы больше. Ты согласен?
Роланд кивнул.
Роза смотрела на Джейка, и в ее взгляде читались недоумение и страх.
– Что не наш, мальчик? О чем ты говоришь? Это было не землетрясение, ясно!
– Нет, – согласился Роланд, – лучетрясение. Один из Лучей, удерживающих Башню, которая удерживает все, только что приказал долго жить. Развалился.
Даже в слабом свете, долетающем от горящих на крыльце свечей, Эдди увидел, как побледнело лицо Розалиты Муньос. Она перекрестилась.
– Луч? Один из Лучей? Скажи нет! Скажи, это неправда!
Эдди вдруг вспомнил о давнишнем бейсбольном скандале. О каком-то мальчишке, умоляющем: «Скажи, что это неправда, Джо».
– Не могу, – ответил Роланд, – потому что так оно и есть.
– И сколько всего Лучей? – спросил Каллагэн.
Роланд посмотрел на Джейка, чуть кивнул: «Повтори свой урок, Джейк из Нью-Йорка, повтори и не отклонись от истины».
– Шесть Лучей связывают двенадцать Порталов, – заговорил Джейк. – Двенадцать Порталов находятся на двенадцати краях Земли. Роланд, Эдди и Сюзанна начали поиски Темной Башни от Портала Медведя и «извлекли» меня где-то между Порталом и Ладом.
– Шардик, – вставил Эдди. Он наблюдал, как заснут последние зеленые всполохи на востоке. – Так звали медведя.
– Да, Шардик, – согласился Джейк. – Так что мы находимся на Луче Медведя. Все лучи сходятся в Темной Башне. Наш Луч с другой стороны Башни?.. – Взгляд его остановился на Роланде, прося о помощи. Роланд в свою очередь повернулся к Эдди Дину. Даже теперь, похоже, Роланд не переставал учить их закону Эльда.
Эдди то ли не замечал, что Роланд смотрит на него, то ли решил проигнорировать его взгляд, но Роланд не отступился. «Эдди?» – прошептал он.
– Мы на Тропе Медведя, Пути Черепахи, – рассеянно ответил Эдди. – Я не знаю, имеет ли это какое-то значение, потому что дальше Темной Башни мы не пойдем, но по другую ее сторону Тропа Черепахи, Путь Медведя, – и он процитировал:
Смотри – ЧЕРЕПАХА, панцирь горой,Тащит на нем весь шар земной.Думает медленно, тихо ползет,Всех нас знает наперечет…[4]
А с этого момента продолжила Розалита:
На панцире правды несет тяжкий груз,Там долг и любовь заключили союз,Она любит горы, леса и моряИ даже такую девчушку, как я.[5]
– Не совсем так, как я слышал в колыбели и учил своих друзей, – улыбнулся Роланд, – но достаточно близко, по праву и по крови.
– Великую черепаху звать Матурин. – Джейк пожал плечами. – Если это имеет какое-то значение.
– И ты не можешь сказать, какой из Лучей разрушился? – спросил Каллагэн, пристально глядя на Роланда.
Роланд покачал головой.
– Мы знаем только одно: Джейк прав и это не наш Луч. Если бы разрушился наш, в ста милях от Кальи Брин Стерджис не осталось бы живого места. А может, и в тысяче… кто скажет? Птицы, объятые огнем, падали бы с неба.
– Ты говоришь об Армагеддоне. – В тихом голосе Каллагэна слышалась тревога.
Роланд покачал головой, но не потому, что не соглашался со священником.
– Я не знаю этого слова, отец, но говорю о множестве смертей и великих разрушениях, это точно. И где-то, возможно, вдоль Луча, связывающего Рыбу и Крысу, такое случилось.
– Ты уверен, что это так? – прошептала Розалита.
Роланд кивнул. Однажды он это уже пережил, когда пал Гилеад, цивилизации, какой он ее себе представлял, пришел конец, а сам он стал изгнанником, обреченным скитаться с Катбертом, Аленом, Джейми и несколькими другими, оставшимися от их ка-тета. Тогда разрушился один из шести Лучей, и определенно не первый.
