Эти слова привели меня в бешенство. С точки зрения фактов они могли быть правдой, но в них не было главного. Сжав руки в кулаки, я спокойным, ровным голосом сказала:
— Мы никогда не голодали. Папа был хорошим человеком и очень любил маму.
— Дэниэл был всего лишь смазливым ирландским обольстителем, совратившим мою сестру и вынудившим ее выйти за него замуж, — грубо заявил лорд Чарлвуд.
Я встала. Слуга, который перед этим собирался долить в мой бокал лимонад, замер на месте. Кузина Луиза принужденно закашляла, тем самым выражая смущение от разыгрывавшейся на ее глазах ссоры.
— Я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как вы оскорбляете моего отца, — сказала я.
— Сядьте, — процедил сквозь зубы Чарлвуд. Он побледнел, глаза угрожающе поблескивали. Вид его мог бы кого-то устрашить, но за годы моей работы с лошадьми я хорошо усвоила, что дать животному почувствовать, что ты боишься его, это значит проиграть схватку. Теперь мне пришло в голову, что этот принцип применим и в отношении мужчин.
— Я сяду, если вы прекратите оскорблять моего отца, — сказала я не менее ледяным тоном, чем дядя.
К счастью, у меня хватило ума не потребовать от него извинений.
В комнате наступила напряженная тишина. Мы с лордом Чарлвудом молча ели друг друга глазами.
— Пожалуйста, сядьте, Кейт, — нервно произнесла кузина Луиза.
Бросив на нее взгляд, я поняла, что бедняжка просто в ужасе от этой сцены.
Медленно, очень медленно я опустилась на стул и взяла в руку вилку. В следующую секунду слуга осторожно плеснул в мой бокал лимонад. Другой слуга долил вина моему дяде.
— Ты хочешь, чтобы я поехала в Лондон вместе с вами, Чарлвуд? — осведомилась кузина Луиза после неприятно затянувшейся паузы.
— Разумеется.
Я положила в рот кусочек баранины и промолчала. У меня были свои причины желать, чтобы переезд в Лондон на самом деле состоялся. Осторожно, из-под ресниц я взглянула в лицо дяде, и в моем сознании окончательно оформилась мысль, которая не давала мне покоя с самого начала: лорд Чарлвуд, то есть мой дядя, мне крайне неприятен.
— Если Кейт предстоит показываться в обществе, ей нужны соответствующие туалеты, — заметила кузина Луиза. — Ее нынешний гардероб несколько бедноват.
— Можете повезти ее по магазинам, Луиза, а счета пришлите мне, — сказал дядя, который, судя по внешним признакам, снова пришел в хорошее настроение.
Я прикусила губу: мне не хотелось делать покупки на его деньги.
— Вы будете самой красивой девушкой на выданье в Лондоне, моя дорогая, — улыбнулась мне кузина Луиза.
Я ответила ей улыбкой, оценив благородную попытку меня подбодрить, но при этом была весьма далека от того, чтобы воспринимать ее слова всерьез. Я унаследовала от отца красивые скулы, но все же оставалась ирландкой, и к тому же бедной, и потому мои шансы сделать хорошую партию были, мягко говоря, не слишком велики. Однако я отнюдь не собиралась весь остаток жизни зависеть от дядиного кошелька, и мне хотелось найти возможность самой содержать себя и стать независимой. «Может быть, — думала я с неистребимым оптимизмом юности, — в Лондоне мне что-нибудь подвернется».
На следующее утро я встала пораньше, чтобы поездить верхом. После того как в январе закончился охотничий сезон, гунтеры моего дяди содержались на конюшне в Чарлвуд-Корт, и я каталась на них в те дни, когда погода не была особенно ненастной. Солнце еще только вставало, когда я вышла из своей комнаты и пошла по темному, увешанному картинами коридору, вдоль которого располагались спальни. Внезапно я вынуждена была остановиться: на моих глазах из комнаты лорда Чарлвуда вышла девушка.
Я узнала Роуз, младшую горничную. Она была полностью одета, однако ее красивые, медового оттенка волосы в беспорядке разметались по плечам. Увидев меня, она тоже остановилась и прижалась к стене. Я в смущении уставилась на нее и заметила на ее левой щеке безобразный багровый рубец. Глаза ее были красными: мне стало ясно, что совсем недавно она плакала.
— С тобой все в порядке, Роуз? — спросила я.
— Да, мисс Фитцджеральд, — прошептала она.
Вид ее, однако, говорил совсем об обратном. Я перевела взгляд с ее щеки на дверь дядиной комнаты.
— Я… я приносила лорду Чарлвуду утренний чай, — запинаясь пролепетала Роуз.
Как я уже упоминала, солнце в это время еще только всходило.
— Понимаю, — произнесла я голосом, в котором отсутствовало какое бы то ни было выражение.
— Мне пора идти, — сказала девушка и. по-прежнему прижимаясь спиной к стене, попятилась от меня.
Я кивнула и отпустила ее. Было очевидно, что именно этого она от меня и добивалась.
Все то время, в течение которого я находилась в седле, я думала о Роуз. Мне было ясно, что дядя вынудил ее лечь с ним в постель, и, совершенно очевидно, она была явно не в восторге от того, что произошло с ней в его спальне. Всякий раз, когда я вспоминала о вспухшем рубце на ее щеке, внутри у меня все сжималось. Хуже всего было сознание того, что я ничем не могу помочь несчастной девушке, чтобы она вырвалась из лап лорда Чарлвуда. Даже для меня это было весьма трудной задачей.
Казалось, сам лондонский воздух действовал на кузину Луизу бодряще. Она с энтузиазмом таскала меня по магазинам на Бонд-стрит и с каждой покупкой словно молодела на несколько лет. Количество денег, которое она тратила, приводило меня в ужас, но она все время уверяла, что для лорда Чарлвуда это вовсе не будет неожиданностью.
— Сколько тебе лет, Луиза? — спросила я, когда мы уселись передохнуть и попить чего-нибудь прохладительного в кафе «У Гюнтера» после особенно расточительного посещения магазина готового платья «Фанчон».
— Сорок один, — ответила она.
Я-то думала, что ей около шестидесяти.
— Да ведь ты моложе моего отца! — изумленно воскликнула я.
Отцу, когда он умер, было сорок шесть, и в его густой шевелюре не было ни единого седого волоска. Тем не менее в мягких каштановых локонах Луизы нетрудно было заметить серебристые пряди.
Кузина Луиза задумчиво улыбнулась:
— Если судить по твоим словам, Дэниэл с возрастом совсем не изменился.
— Ты была знакома с папой?
— В то лето, когда он познакомился с твоей матерью, я тоже была в поместье Чарлвудов.
История эта мне была прекрасно известна. Отец доставил лошадь отцу моей матери, взглянул на мать один раз — и остался обучать всех остальных лошадей. Все лето отец и мама тайно встречались, а в сентябре они убежали в Шотландию, где и поженились.
Улыбка Луизы стала еще более ностальгической.
— Твой отец был такой красивый, Кейт. Лиззи по нему просто с ума сходила. В ночь, когда они сбежали, я помогала ей укладывать вещи.
