твердыни, скорее всего, захвачены налётчиками. А значит, из доступных направлений остались север, восток и в крайнем случае юго-восток.
На север идти не имело смысла: до Крайнего моря дней пять пути, да и всё равно каремник, никогда не бывавший там, замёрз бы насмерть, отыскивая в том немаленьком, но почти совсем безлюдном краю рыбацкое или охотничье селение. На востоке не жил вообще никто, так что и это была дорога в никуда. Оставался юго-восток — с его невысоким горным хребтом и небольшим местным населением, которое когда-то не допустило своего захвата Ледяными, но обязалось никогда не ходить на них войной и не совершать набегов…
Всё это Хремгир сообразил на основе того, что слышал за свою жизнь в Замке. Прикованный происхождением и занятием к одному и тому же месту, он мечтал иногда о том, чтобы побывать хоть где-нибудь ещё, но вместо ухода из твердыни каждый раз принимался разгребать то, что навалили за ночь каремы.
И вот смутная мечта исполнялась, но какой ценой? Уж лучше бы всё оставалось как прежде… Ведь начинать взаправду то, чего давно хотел, порой страшнее, чем даже узнавать о том, что это никогда не исполнится.
С самого утра на небе сгущались облака, предвещая снег. И Хремгир подсознательно надеялся на это, потому что следы хотя бы немного припорошит и он получит ещё какое-то преимущество в этой смертельной игре в догонялки.
И предчувствия оправдались. Когда чуть более яркий, чем всё остальное, белый круг прошёл немногим более половины своего короткого зимнего пути по небу, бледный туман снизошёл на землю и начал подступать всё ближе, ухудшая видимость.
Собиралась метель — может, и не очень долгая, но явно не слабая. «Но я же в Ледяном Замке жил. Мне не привыкать», — мысленно ободрил себя Хремгир… и вновь задумался. Дёрнул поводья, заставив скакуна перейти на шаг, и уставился куда-то вдаль — ненадолго ушёл внутрь себя, чтобы опять прикинуть варианты.
Карему дальше будет всё труднее двигаться. Да и есть, наверное, он уже хочет, а вот с этим как раз и засада. Под снегом животное так-то может что-нибудь раскопать, но на это потребуется время, которое Хремгиру было сейчас дорого. Да и скакать в такую погоду — только зря мучить и себя, и средство передвижения. Уж лучше одного себя.
А раз следы присыплет по меньшей мере основательно, а в лучшем случае и полностью, то можно будет и попытаться озадачить преследователей.
Если оставить карема здесь или пустить обратно или в каком-нибудь другом заведомо бессмысленном направлении, то сам Хремгир спокойно уйдёт к горам. Следов на снегу либо не останется, либо будут две неясные расходящиеся цепочки — и с виду непонятно, кому какая принадлежит. И Огненные, возможно, разделятся… или вовсе повернут обратно.
Если только сами не догадаются, куда он путь держит. А они вряд ли такие глупые, раз смогли подобраться к Замку незамеченными и вырезать там всех подчистую.
«Но и горы не равнина, — возразил сам себе Хремгир. — На кареме там не везде можно пройти, да и чтобы спрятаться, места полным-полно… Замучаются меня там искать. Ну а я тем временем как-нибудь постараюсь найти кого-то. Надо лишь пробежать ещё немного вперёд, чтобы убедиться, что всё скроет, а там уже и повернуть… Значит, решено».
Он остановил карема, спрыгнул в снег, войдя в него по голень, отчего зябко заныли обмотанные тканью ступни в невысоких тонких сапогах.
«Единственная пара — с юности ношу, наследство от родителей… Так беречь старался, а толку-то, когда в самом деле нужно…» — пришла досадливая мысль. Но Хремгир отмахнулся от неё.
Не время жалеть себя. Прошла пора для жалости к кому-либо и к чему-либо. Единственное, что важно сейчас, — это спасти меч. А с ним, даст Лёд, однажды и Замок.
Хремгир развязал узелок с едой, пожевал чего-то, скормил часть карему. Взял горсть снега, кинул в рот, покатал там, растапливая, и проглотил; точно так же — ещё одну. А затем, перекрикивая усиливающийся ветер, сказал животному:
— Иди туда! — И показал на северо-запад. — Давай! Ну же!
Лишь после нескольких хлопков по спине карем неспешно потрусил в указанном направлении. И, прежде чем горсти снега полетели наперерез, мешая разглядеть бурый силуэт, ни разу не оглянулся на Хремгира.
«Ну я же и не умер, — подумал тот, смотря скакуну вслед. — Со мной-то всё хотя бы получше, чем с воином, передавшим мне меч… И поэтому тревожиться обо мне не надо. Карему-то уж точно. Да и мне, почитай, покамест тоже…»
Убрав остатки еды под плащ, Хремгир закрыл глаза и постоял чуть-чуть на месте — послушал начинающуюся вьюгу. Приоткрыл веки — самую малость, чтобы снег не забивал, — и помчался вперёд на своих двоих.
До спасения было ещё очень далеко. Но Хремгир знал, что определённые шаги к этому он уже сделал.
* * *
Вьюга кончалась. Ветер уже не лютовал в неистовой ярости, а вяло огрызался быстрыми и неровными порывами, поднимающими теперь не многие тысячи, а только десятки и сотни белых крупинок.
Но командир отряда всё равно нервничал. Такая погодка была на руку беглецу; Огненные числом около десятка скакали не по чётким изначальным следам, а скорее по лёгкому ощущению чьего-то недавнего присутствия, подкреплённому почти заметёнными отпечатками ног на снегу.
Пока это ощущение было по крайней мере явным. А когда станет не так очевидно, куда скачет этот неизвестный ушлёпок с Ледяным Мечом, можно будет положиться на такие же холодные, как и всё вокруг, рассуждения.
Внезапно головной всадник притормозил и поднял руку. «Что там? Только не говорите, что нашли труп этого урода — и без меча…» — насторожился командир и послал карема вперёд, к тому месту, где находилась причина остановки.
— Что тут такое? — спросил он у того латника, что остановил колонну, и стал вглядываться в рельеф снега.
Рука подчинённого в чёрной кожаной перчатке указала на расходящиеся под большим углом дорожки еле заметных неровностей.
— Такое впечатление, что он заставил карема побежать в одну сторону, а сам рванул в другую. Но из-за этого гадского снегопада не разобрать, куда именно. Да и всё равно — видите, где следы обрываются? То есть если он побежал туда, — палец показал на северо-восток, — то уже вон с того места мог повернуть куда угодно…
— А если сюда, — командир посмотрел на северо-запад, — то рано или поздно мы найдём его окоченевший труп, занесённый снегом. Думаю, раз ему хватило ума выкрасть меч и успеть свалить из Замка, то и умирать он
