class="p1">Следом, я обратил внимание на температуру воздуха. Солнце только поднимается в зенит, а по ощущению где-то 27–28 градусов. То есть, уже довольно жарко. И гостиницы. Курорт?
Сразу начал искать подтверждение этой догадки. И нашел их. Деревья южные — узнал грецкий орех, шелковицу и платан. У каждого гостиничного подъезда — пальмы. Много вьющихся растений, вот, например, этот бордюр полностью оплетен ползучим фикусом. Сочи?
На «мой» Сочи, хотя я там и бывал всего три раза, этот город не походил. С другой стороны — а должен? Здесь тот же год, когда я умер в своем мире, и, если Распределитель не соврал, Советский Союз не распался, а продолжает строить социализм в мире, и в отдельно взятом государстве. Значит и Сочи тут другой. Не похожее на мой.
В этот момент зацепился взглядом за очередное название гостиницы, и все сложилось. Называлась она «Анапа», и я почему-то уверен, что находись она в городе Сочи, то именовалась бы иначе. Итак, я с локацией определились. Это Анапа, город-курорт. Черноморское, мать его, побережье.
На машины, я тоже глядел без особого удивления. Привычные очертания малолитражек, кроссоверов, даже джипов — никакого тебе ретрофутуризма, короче. Только названия… Вот эта ласточка — ну вылитый же «Хендай соната», но с шильдиком «Москвича». Красавец-кроссовер напоминает «Киа Спортэдж», а надпись на багажнике утверждает, что передо мной «Лада Альбатрос», причем какой-то шестой модификации.
Все это без всяких сложностей укладывалось в голове — без оценок и ярлыков. Привычно распределялось по полочкам, чтобы потом сформироваться в цельную картину. А ноги в это время несли меня к оркестру, наяривающему свой летний марш — вот, подходящее слово!
Вскоре начали встречаться и люди. Сперва одиночки, парочки, мамы с детьми. Одеты все они были привычно, как одевались люди и в моем мире. Летние платья, свободные брюки и штаны, кое-кто щеголял шортами чуть ниже колен, кто-то — в майке, которую иначе, как «алкоголичкой» я бы не назвал.
«Да и с чего бы одежде не быть привычной, старый ты дурак. — думал я, шагая по тротуару, и ловя на себе удивленные взгляды. — Если есть закономерность в области дизайна машин, то она просто обязана иметь продолжение в фасоне одежды».
Моя же, убитая близким знакомством с мусорным контейнером, внимание привлекала. И, прежде чем я дошел до горпарка, а именно он стянул людей с окрестных улиц, там уже настоящая толпа собралась — ко мне направились двое стражей порядка.
Патруль из двух человек. Черные легкие брюки, белая рубашка, белая же фуражка, добавляющая их облику дополнительную такую курортность. Ремень-портупея, на которой я почему-то не разглядел не дубинок, ни наручников, ни даже табельного оружия. Только небольшие радиостанции, с выведенной на погон кнопкой приема-передачи, и непонятный чехол-тубус, в котором логично смотрелась бы складная подзорная труба.
— Старшина Васильев. Молодой человек. — с улыбкой обратился ко мне старший наряда. — Что за внешний вид?
На «молодого человека» я отреагировал с некоторой задержкой, хотя и понимал, что обращается он ко мне. Просто… давненько меня так не называли. Да и сам милиционер был старше меня может быть лет на пять. Как и его напарник.
— Упал. — признался я со скорбным видом.
— В мусорный бак, что ли? — проявил неожиданную проницательность милиционер. Я даже нахмурился, подозревая, что тут все мысли научились читать, но оказалось, что своим предположением старшина назвал самую очевидную причину.
— Скорее, он на меня. — скованно улыбнулся я. — Иду вот домой, переодеваться.
— А далеко живешь? — с прежней открытостью поинтересовался Васильев.
Простой, казалось бы, вопрос, а ответить на него было довольно сложно. Я, конечно, выдал: «Тут недалеко, пару кварталов всего», однако, что будет, если он меня спросит точный адрес?
И он спросил.
Подлость всей этой ситуации заключалась в том, что я ничего о жизни этого парня, в чье тело меня затолкал Распределитель, не знал. Ни того, как его зовут, ни где он живет — ничего. Ни памяти, ни родины, ни флага.
А потому ответил «выстрелом на звук». То есть — от балды.
— Ленина, 44.
Ну а что? Если это мир победившего Советского Союза, то улица Ленина тут есть обязательно. В каждом городе и без вариантов. С учетом нумерации домов от реки, в данном случае от моря, это в пределах десяти кварталов. Горпарк опять же рядом, он же всегда ближе к центру расположен, да?
Но оказалось, что ляпнул я что-то не то. То ли в Анапе по какой-то причине не имелось улицы, носящей гордое имя вождя мирового пролетариата, то ли номер дома приходился на какой-нибудь горком. В общем, глаза у старшины нехорошо так сузились.
— Точно? — спросил он.
— Ага. — а что еще мне было отвечать.
— Документы с собой имеются?
— Чего нет, того нет. Как-то не привык паспорт в кармане таскать.
— Паспорт? — еще больше удивился старшина. Переглянулся с напарником и выдал. — И телефона нет?
Я отрицательно помотал головой, окончательно себя закапывая.
— А пройдемте с нами, молодой человек.
Провал разведчика, вот как это называется. Я к шпионам никогда не относился, все больше по силовым мероприятиям специализировался, но основы знал. И этого знания хватило, чтобы понять — прокололся я крепко.
Подумаешь, грязный. Привлекает внимание, конечно, но это не повод для задержания, разве что для проявления сдержанного интереса. Даже, если человек свой адрес неверно назвал — это не так страшно. Ошибся, оговорился, думал о подружке, да что угодно.
А вот человек, который не имеет телефона — это в современном обществе Советского союза, явно ставит очень непростые вопросы.
— В чем дело? — попытался отбрыкаться я. — За что?
— Разберемся. — рубанул старшина фразой всех времен и народов.
Меня поставили между собой и повели прочь от горпарка в сторону одного из высотных зданий. Вскоре я заметил надпись «Милиция» над одним из подъездов. Ага, опорный пункт или участковые. Туда меня ведут.
В принципе, ничего страшного в том, что меня задержал патруль, не было. Даже в плюс можно ситуацию использовать. Вряд ли я совсем уж бандит и отморозок. Распределитель сказал, что прежний владелец тела — хороший парень, только оступившийся. Надеюсь, не в сторону кухонного ножа и порезанных собутыльников?
Зато смогу выяснить, как меня тут зовут и где я живу. Меня же устанавливать личность ведут, верно? Мертвым я наверняка не числюсь, иначе пришел бы в себя не в контейнере, а в морге. Стало быть, все нормально. Пока.
Опорный пункт милиции (это оказался именно он) представлял из себя двухкомнатную квартиру с отдельным входом с улицы. Одна из комнат
