Я и сам уже стал понимать, что лучше присесть и успокоиться. Кровь стучала в висках, но уже не так, как утром, а намного приятней. Сумрак хижины стал отдавать домашней теплотой и уютом, тем более в сравнении с той темнотой, которая была на улице. Казалось, что на дворе давно уже ночь – так там темно было. Лишь редкие вспышки молний освещали наполненный дождём воздух, и сразу после этого наступала кромешная тьма. Стены дома немного поскрипывали – ветер был очень сильным, его сила чувствовалась всем телом, когда очередной порыв заставлял стены и крышу дрогнуть как от удара молотом. «Похоже, сегодня боги действительно не в духе, раз решили наделать столько шуму», – подумал я. Остатки отвара Вик слил в большую чашку и снова поставил воду на огонь.
– Сейчас я тебе ещё одну траву заварю, от неё легче спится, а то в таком состоянии ты до утра точно не заснёшь.
Через некоторое время новая порция отвара согревала меня изнутри, вкус был горько-пьянящий. Очень скоро моя взбудораженность действительно отступила, уступив место спокойствию и умиротворению. Для верности я налил себе ещё и выпил одним глотком, теперь оставалось лечь на кровать и ждать, когда придёт ко мне сон. Долго ждать не пришлось, тени и очертания предметов стали расплываться, звуки приглушаться, и я не заметил, как провалился в мир сновидений.
Новый день пришёл ко мне неожиданно, пришёл рано утром вместе с криком морских птиц и солнцем, заглядывавшим через окно и слепящим глаза. Так быстро и легко я ещё не просыпался. Всю ночь проспал как убитый, и теперь, рано утром, когда пробуждение пришло так легко и так внезапно, сладкое потягивание доставляло непередаваемое наслаждение. Свежим воздухом, пахшим морем и южным ветром, дышалось легко и хотелось, вдохнув, его не выдыхать.
Окинув взором домашнюю обстановку, я вспомнил про всё произошедшее со мной вчера. Дома было пусто и тихо, скорее всего, отец вернулся очень поздно и уже уплыл обратно в море, опять не разбудив меня. Это означало, что весь день мне нечем будет заняться, кроме починки крыши, которая после ночного шторма была немного покосившаяся.
Дверь на удивление осталась цела и с лёгкостью открылась, тепло солнца и свежесть воздуха ещё раз заставили меня закрыть глаза и сладко потянуться. Птицы летали низко и кричали, приветствуя начало хорошего дня. Небо было абсолютно чистое с парой маленьких белых облачков, уже уносимых ветром за горизонт. Ещё немного влажный песок был тёплым, прямо у берега моря покрытый какими-то чёрными водорослями, выброшенными во время шторма. Последние лодочки отплывали от берега, уходя за горизонт в сторону ослепительно яркого солнца, вернувшего нашему заливу жизнь после ночного кошмара.
Весь день был впереди, и я решил пройтись по берегу в сторону небольшого холма, за которым начиналась роща. В этой роще водилось много разных мелких зверьков, на которых я охотился в детстве. Поймать никого не получалось, но зато эта детская забава всегда очень радовала меня. Помню, как отец мне сделал длинный лук из большой ветки и учил меня стрелять. Поначалу было больно держать лук и натягивать голыми пальцами тетиву, которая врезалась в кожу, но со временем я привык и даже стал довольно-таки метким стрелком. В те годы лесным обитателям хорошенько доставалось от юного стрелка, мучавшего птичек и белочек. Но мне всегда хотелось настоящей охоты с настоящим оружием. Раз в пару лет любители охоты из нашего селения собирались и шли загонять кабана или кого-нибудь ещё из крупных животных. Тогда все наши мальчишки смотрели на охотников как на богов, наши глаза горели от восторга и восхищения, наверное, каждый мечтал в детстве стать охотником, взять в руки настоящее оружие и пойти в лес навстречу опасностям.
Тем временем я уже подошёл к роще, деревья расступились передо мной, и я углубился в зелёное море. Здесь было так спокойно и красиво, что хотелось раствориться в этой прекрасной зелени и стать лесным духом. Высокие деревья устремлялись своими вершинами в небо, почти доставая до лёгких облачков, мирно плывущих по небу. Я пробирался сквозь кусты и высокую траву, приближаясь к ручью, издали приветствовавшему меня своей прохладой. На его берегу раскинулась одна небольшая полянка, которую я облюбовал ещё в раннем детстве. там было безумно красиво, попав туда однажды хотелось остаться жить навсегда среди этого лесного великолепия.
Земля стала совсем мокрой, и это означало, что до ручья осталось совсем немного, ещё несколько шагов, и я очутился на мягкой траве моей поляны. Казалось, что это место нисколько не изменилось с прошлого года, когда я в последний раз его навещал. Всё так же здесь стояли высокие деревья, обвитые длинными растениями, всё так же журчал ручей и порхали бабочки. Те деревья, которые уже отжили свой век, лежали друг на друге и поросли сплошь зелёным мхом, который свисал с них как плед. Лучи солнца, проходившие сквозь кроны деревьев, играли в воздухе пылинками и букашками, создавая в воздухе причудливые хороводы. Наверное, это место было единственным, где я хотел бы остаться навсегда, время здесь как будто останавливалось и растягивалось в вечность.
Я прилёг на траву и посмотрел вверх, а там были всё те же деревья-великаны, рвущиеся в небо, которые по-прежнему мирно покачивались в самой вышине, переговариваясь между собой тихим шелестом листвы. В них было что-то величественное, что-то вечное, по сравнению с ними я ощущал себя букашкой, маленькой, но родной им букашкой, частью леса, частью всей этой прекрасной природы. И мне хотелось раствориться во всём этом, стать ветром, чтобы тихо шелестеть в полуденный зной листвой в густой зелени деревьев и колыхать высокую траву. У ветра было то, чего не было ни у кого из людей, у ветра была свобода, он жил только для себя и был там, где ему хотелось. Так всегда было и так будет всегда, во веки веков.
Всё окружавшее меня с самого детства казалось мне живым: все деревья, предметы, камни. Когда кому-то было одиноко и тоскливо, я был в дружной компании моих собеседников, с которыми я разговаривал при любом удобном случае. Мне всегда было что им поведать, а они всегда готовы были меня выслушать и поддержать своим молчанием. Мне казалось, что так я могу лежать вечно, просто лежать и смотреть в небо, слушать шелест листвы и журчание ручейка, даже голод не чувствовался. В такие моменты было очень легко на душе, и мысли сами уносили меня в сказочные дали, чаще всего я мечтал о путешествиях, о настоящей свободе, когда я буду предоставлен сам себе и буду вольным как ветер.
Ни разу в жизни я не уходил дальше своего поселения и этой рощи, но с самого раннего детства мне было интересно, что находится за рощей, за холмом, что будет, если я буду плыть всё дальше и дальше, так далеко, как я ещё никогда не заплывал. Со временем желание узнать это только усиливалось, но возможности удовлетворить своё любопытство у меня не было. Наверное, сыну рыбака суждено прожить всю свою жизнь и состариться в Норонмеле, точно так же, как и всем его жителям.
У простых рыбаков не бывает в жизни ничего кроме рыбалки и обыденных хлопот, занимающих всё время. Такая жизнь всегда меня тяготила, мне хотелось чего-то другого, чего-то необычного, великого и прекрасного. Много раз мне хотелось всё бросить и уйти в манящие дали, просто так взять и уйти, и идти куда глаза глядят, просто идти вперёд, не думая о том, что будет завтра. Но это были всего лишь мечты, быть свободным я мог только в своих мыслях, меня ждала такая же жизнь, как моего отца и всех прочих рыбаков. Рождённый от рыбака не может быть кем-то другим, судьба не даёт человеку выбора, он лишь песчинка в этом мире, которой суждено занять своё место среди тысяч других песчинок. Поэтому всё свободное время я проводил в одиночестве, оставаясь наедине со своей мечтой, хотя бы в мыслях я мог к ней немного приблизиться.
Пока я лежал на траве, время быстро летело, так быстро, что я и не замечал, как оно проносилось мимо меня. Мой взор снова устремился на небо, солнце было уже совсем высоко, а это означало, что близился полдень, и мне пора уже возвращаться обратно и заняться починкой крыши. К этому времени лесные жители совсем оживились, бабочки вовсю летали, казалось, их тут море, так много их было. Белки прыгали по веткам, с интересом поглядывая на меня, маленькие ящерки одним движением запрыгивали под большие камни, не желая подпускать меня близко к себе. «Всё-таки надо будет здесь когда-нибудь построить дом», – пронеслось у меня в голове. Жить в таком замечательном месте я бы не отказался, даже если бы мне пришлось испытывать некоторые неудобства лесной жизни. Тем временем я уже вышел из рощи и направился к дому, надеясь на то, что Вик остался дома. В таком случае я мог бы сразу взять у него инструменты для починки крыши, так как у нас их никогда не было.
