Именно добычу, так как личного скота у юношей не было, весь скот принадлежит отцу мальчика, отсюда и были частые нападения степняков на народы, живущие по побережьям рек. Обычно сильное и крепкое поселение легко давала отпор мелким и немногочисленным набегам степных подростков. Подростки степного народа довольствовались угоном скота или воровали зазевавшуюся девку, но иногда приходили большие отряды воинствующе настроенных кочевников, часто это были отряды ханов или их сыновей. В таких случаях поселения объединялись и так же успешно давали, нагоняя зарвавшимся степнякам, которые не обладали ни высоким ростом, ни силой, что имели люди, селящиеся по берегам рек.
Но поселение Братиславы было совсем слабым и трое мужчин не смогли защитить своих близких от двух десятков степняков, если судить по отпечаткам копыт коней. Мужчин окружили и просто нашпиговали стрелами с расстояния. Кесо отправил тех погибших мужчин к праотцам за туманную реку, погрузив из в уцелевшую ладью и придав огню. Потом долгое время ходил по сгоревшему поселению моля богов о снисхождении судеб тех людей, что были угнаны в степи. Он жалел, что ничем не мог им помочь, люди поселения стали ему родными, ведь каждого из них он лечил, спас от смерти. Во время его скорбного хождения по уже исчезнувшему поселению Кесо услышал детский плачь, раздающийся со стороны реки и после непродолжительных поисков, в камышах, в корзине, нашёл годовалую Братиславу.
Род Кесо принял девочку, кормилицы по очереди кормили её, пока она не окрепла и не стала частью их рода, а также прилежной ученицей и дочерью Кесо. Девочка выросла в прекрасную девушку, стала привлекать мужчин рода, но сердце её принадлежало одному мужчине, что и стал её мужем, а затем после смерти старого вождя, вождём их рода, а теперь он лежал на щите у ног Братиславы. По закону их рода, Братислава должна стать женой младшего брата вождя или уйти вместе с мужем в заречье, девушка сделала выбор, и никто не вправе ей перечить. Такое решение вдов было большой редкостью в их роде, Кесо при своей жизни не помнил такого случая, а прожил Кесо долгую жизнь.
Ладья стояла нарядная и красивая, борта ладьи были украшены венками из цветов, помост был высок, а дров и хвороста вполне достаточно, чтоб вспыхнуть пламенем до небес. Шесть мужчин несли деревянный щит с их вождём и братом на щите, за ними шла девушка в белом одеянии с покрытой платком голове, её плечи осунулись, спина согнулась, а ладони рук закрывали лицо. За девушкой шёл весь их многочисленный род, всё поселение от мала до велика.
Старый шаман, добавил в растолчённую кашицу из трав и грибов забродивший мёд, стал тщательно перемешивать зелье, затем встал с бревна пошёл к ладье. Щит с телом уложили на помост из брёвен, девушка поднялась и встала возле тела мужа. Народ зашептал, пожилые женщины ещё громче заплакали, все молились богам и просили помощи у предков, затем весь род встал на колени и трижды поклонились ладье на которой находились вождь со своей женой.
- Испей доченька. - Кесо протянул Братиславе сосуд с зельем, что он приготовил для неё. Это зелье не убило бы дочь, от него она потеряет сознание, а огонь заберёт её, но при этом не успеет, причинить боль.
Братислава посмотрела растерянным взглядом на сосуд, что протягивал ей отец, её глаза были красными от пролитых слёз, а лицо опухшим от горя. На щеке были три полоски засохшей крови, она сама пыталась расцарапать своё лицо, но ногти отсутствовали, они мешали управляться по хозяйству и единственное, что получилось сделать, это незначительно повредить молодую кожу. Посмотрев на отца, старого шамана, Братислава испугалась, отец плакал, его загорелое лицо почернело, а блеск глаз был на грани безумия. За весь период обряда, убитая потерей любимого человека, своего мужа она не подумала, что кому то, может быть так же плохо и больно, как и ей.
- Испей доченька, прошу тебя, не откажи мне. – В слово «мне» Кесо вложил особый смысл и интонацию, он хотел, чтоб дочь услышала и пожалела его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Неожиданно Братислава испытала любовь и нежность к своему отцу и хоть горе потери её любимого наполняло сердце и жгло лёгкие при каждом вздохе, она поняла, что не сможет отказать в просьбе испить то, что отец ей протягивал в деревянном сосуде, в виде ладьи. Она взяла сосуд и осушила его до дна.
Ладья легко отошла от берега, и подхваченная течением поплыла в направлении русла реки. Братислава стояла на помосте с факелов в руке, который трещал от горящей смолы и смотрела на удаляющийся берег, застилаемый густым туманом, текущий по реке как дым от костра. Пение людей на берегу всё удалялось и вскоре она слышала только свой голос и своё пение, а берег закрыл туман. Голова закружилась и она, услышав, как затрубили тысячи труб, от звука которых каждая клеточка её организма затряслась от страха и звуковой вибрации, потеряла силу в ногах, и упала на мужа, а факел на хворост, который тут же вспыхнул миллиардами искр, но её сознание уже улетело куда-то вверх, пытаясь справиться с липким и обволакивающим туманом.
Старый шаман плакал, он не мог остановить поток слёз, что срывались с его глаз, его грудь сдавило горе, каждый вздох был труден и причинял боль лёгким, лицо перекосилось, стало неузнаваемым. Он смотрел на удаляющуюся от берега ладью с дочкой, стоящую на ней с факелом в руке, и совершенно не обращал внимание на надвигающийся густой туман. Только тогда, когда он увидел, что ладью покрывают обрывки тумана, он повернул голову в верх по течению и не увидел ничего кроме белой и очень густой дымки стремительно заполняющею всё вокруг. А когда он попытался разглядеть ладью, то не смог разглядеть её, туман полностью закрыл судно и лишь отблески горящего факела, пробивающегося через туман показывали направление, где сейчас находиться ладья.
Народ забеспокоился и стал отходить от реки, видимость упала практически до нуля, и уже через несколько секунд, факел с ладьи не пробивал столь густой туман. И именно в этот момент все увидели горящие глаза, двигающиеся сквозь туман, по реке. Кесо стоял по колено в воде, увиденное им не затмило горе утраты, но необычайность происходящего вокруг завораживало. Горящие, желтым огнём, два круглых глаза, пробивались сквозь туман, и эти глаза были огромного размера. Из-за тумана они казалось висели в воздухе при этом двигаясь по реке медленно и величественно. Два светящихся глаза Кесо видел ближе всех, так как находился почти рядом с ними, а затем шаман услышал рык зверя, монотонный сильный, словно исполинская кошка мурчит во сне. Откуда этот зверь взялся и что это за зверь Кесо не знал, такое он видел впервые и не слышал о таком никогда ранее.
Неожиданно утреннею, туманную тишину нарушил громоподобный звук, от которого задрожала земля, и вода покрылась рябью, звук напоминал звук тысячи горнов и был настолько громким, что ощущался физически. Кесо упал в воду, но не прекратил наблюдать за горящими глазами, двигающимися сквозь туман, от звука дымка немного расступился и Кесо увидел, чёрное лоснящееся тело зверя, покрытое чёрной чешуёй и таким же чёрным с красной полосой гребнем. Он увидел всего лишь небольшой кусочек этого зверя, и туман тут же поглотил его.
За спиной послышались голоса людей, кто-то кричал, кто-то плакал.
- Речное чудовище, бежим! – раздавались крики.
Кесо сидел в воде и продолжал наблюдать за удаляющимся вниз по течению реки, зверем, вернее его горящими глазами. За уплывающим зверем, рассеивался туман. Когда туман рассеялся, Кесо увидел пылающую огнём ладью, находящуюся на середине реки и закричал от горя.
Загробная жизнь
Не бойтесь делать то, что не умеете. Помните, ковчег построил любитель профессионалы построили Титаник.
Дэйв Берри.
Загробная жизнь.
Сквозь веки пробивался свет, яркий, раздражающий как солнце, когда на него смотришь, не моргая и не отворачиваясь. Было желание прикрыть глаза ладонью, но тело не слушалось, было ощущение, что руки с ногами отсутствуют, остались лишь глаза и рот. Рот потому, что хотелось пить, нёбо пересохло и неприятно пахло. Братислава попыталась открыть глаза, но поняла, что веки слиплись и если их не смочить водой, то вряд ли удастся сделать.
