Голос заговорил ее ртом, но не на языке, а резким звуком, как музыка без гармонии или красоты. Он бил по чувствам Герарда, погрузился в его разум, и он понял смысл.
Ты — ничто.
Ты — ничто.
Ты — смертный, и ты — ничто.
Айлет медленно сжала ладонь в кулак, костяшки побелели, красный заряженный обливис потек между ее пальцев. Петля на шее Герарда затянулась. Он терял воздух, но знал, что не умрет от удушья. Обливис оторвет его голову от тела. Его глаза выпучились. Тело содрогалось от ужаса и боли.
«Серина, — подумал он. Он пытался сосредоточиться на имени, отвлечься от ужаса, увидеть ее лицо перед глазами. Ее нежное лицо под нежной белой вуалью невесты, ее глаза, полные мудрости и понимания. И любви. — Серина… Серина…».
— Герард!
Звук его имени пронзил его стрелой. Герард посмотрел в сторону, убежденный, что уши обманули его. Террин не мог стоять на запястье статуи, глядя на ладонь идола. Красный свет вокруг Айлет был тусклым из-за белого яркого сияния в глазах Террина.
Айлет повернулась, еще крича, еще пылая. Она подняла руку, собрала обливис. Но она не успела ничего сделать, Террин выпустил магию. Луч света пробил облако обливиса, задел плечо Айлет, оттолкнул ее в один из пальцев статуи. Она рухнула, ее тело дымилось.
Петля из обливиса рассеялась. Герард упал, кашляя. Перед глазами потемнело, зрение вернулось и снова пропало. Он замотал головой, посмотрел туда, где лежала Айлет. Он ожидал, что она поднимется, использует силу тени, захватившей ее. Что она мгновенно убьет обоих.
Но она не поднялась. Она лежала лицом вниз, вытянув руки. Ее пальцы сжались, только это показывало, что она была жива. Корона впивалась в ее голову, обжигала кожу.
Террин съехал по изгибу с запястья в ладонь. Он выглядел кошмарно, в крови, голый по пояс, белый свет сиял в ладонях, груди и за щеками. Он прыгнул к Айлет, без колебаний схватил ее за плечи, притянул в объятия, повернул ее, чтобы посмотреть на ее лицо. Он потянулся к Короне, но не смог коснуться ее, хоть его ладони сияли.
Айлет посмотрела на него, глаза пылали обливисом. Ее рот двигался, горло сжалось. Герард услышал шепот:
— Т-Террин?
— Борись, — сказал Террин. Его голос был хриплым, диким, он звучал на себя не похоже. — Борись, Айлет. Прошу.
Она застонала. Ее голова отклонилась на его руку, острые пики Короны уперлись в облидит под ней.
* * *
Айлет сжималась во тьме.
Ее тело пылало, но не огнем, а невыносимой магией. Даже очищающий огонь эвандерианцев не уничтожил бы ее такой. Тот огонь поглотил бы только ее тело. Лишил бы ее воли и контроля. Личности. Души.
Оромор была всюду, пропитала ее разум, проникала глубже с каждым вдохом, который Айлет делала между криками. Она никак не могла остановить вопль.
«Госпожа!».
Душа Айлет встрепенулась от того голоса. Такого далекого, отчаянного, но верного.
«Госпожа! Госпожа!».
«Ларанта?» — она прошептала имя, дух дрожал от усилий. Вскоре она лишится даже этого. Оромор не позволит другой тени жить в этом теле. Она ощущала, как Оромор вонзала теневые пальцы глубже в ее разум и воспоминания, рылась к ядру ее духа, где была Ларанта. Когда Оромор найдет то место, она вырвет Ларанту, отправит ее в Прибежище.
А душа Айлет? Она не попадет к свету Богини, не попадет в Прибежище. Нет. Она была обречена, как и предсказывала Одиль — ее поглотит Оромор. Будет существовать, но поглощенная.
Хоть разум протестовал, Айлет силой воли заставила картинку принять облик. Тонкая, бесцветная, почти прозрачная, она была призраком себя. Но это была она. Она использовала это, чтобы удерживать свой дух. Айлет встала и повернулась к бушующей тьме вокруг нее.
Оромор была всюду. Оромор была всем. Глупо было думать, что она могла бороться с этой силой! Глупо было думать, что будет надежда на свободу. Не было надежды, помощи и…
«Госпожа!».
«Ларанта», — прошептала Айлет. Она обвила себя руками и села, сжавшись в комок. Она погрузилась так глубже, послала сознание сквозь слои захваченного разума, падала во тьму, сквозь воспоминания и сны, которые помнила и забыла. Сквозь эмоции верности, предательства, отчаяния. Она погружалась все глубже, все быстрее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оромор ощущала это. Она сосредоточилась на Айлет. Она устремилась за ней, преследовала ее.
Айлет упала на неровную каменную поверхность, как пол глубокой пещеры в центре мира. Ее проекция растянулась, дыхание вылетело из нее. Но она тут же поднялась, быстро моргая от яркого света.
Прямо перед ней на расстоянии руки парила идеальная сфера, которая сияла как маленькое солнце. Она знала, что это было, хотя ни разу не проникала так глубоко в себя. Это было ядро ее души, центр ее сущности.
И к нему была привязана нить, соединяющая с ней Ларанту.
Ларанта появилась за сферой. Сначала она была только бесформенным странным духом. Но она быстро приняла знакомый облик волка.
«Госпожа!» — залаяла она и бросилась вперед.
«Ларанта, — проекция Айлет дрожала, нечеткая. У нее были мгновения до прибытия Оромор. Меньше мгновений, ведь это место было вне времени, им нельзя было тут ничего измерить. Оромор в реальности уже нашла ее, всегда находила ее, давно уничтожила ее. Этот бой был проигрышным еще до начала. Но в этом кусочке вечности разум говорил ей, что у нее были ценные секунды. Секунды, чтобы пересечь расстояние между ней и ее тенью, обвить руками черную мохнатую шею. — Ларанта, Ларанта, — ворковала она, прижавшись лицом к полночной шерсти, вдыхая дикость тени-волчицы. — Прости. Мы не можем сбежать. Она найдет нас, она порвет нас. Но нас не разделят, Ларанта. Клянусь! Мы отправимся вместе в Прибежище, если только я смогу…».
Ларанта отодвинула большую голову и посмотрела в глаза Айлет. Она открыла рот, словно хотела заговорить.
Но Оромор была там.
Тьма была кромешной, поглощающей, окружила мерцающую сферу души, затмевая ее свет. Айлет закричала. Где-то далеко ее тело тоже кричало, извивалось в агонии, корона горела на ее голове, посылала ленты красного огня по ее телу.
Ларанта откинула голову и взвыла. Еще ценный миг Айлет ощущала плотное тело волчицы в своих руках. Ларанта уже таяла, их ментальные проекции исчезали, разум Айлет сдавался перед огромной силой Оромор.
Айлет вдруг увидела сияющие глаза. Глаза Ларанты, полные жизни. Полные духа. Айлет попыталась заговорить. Но не могла. Слова и причина пропали. Ее волчица оскалилась, сверкая острыми зубами.
«Госпожа, — сказала она. — Я люблю».
В следующий миг она пропала.
Сфера души вспыхнула ярче. Ослепила духовные глаза Айлет, лишила ее облика. Бледное маленькое тело, которое она с трудом удерживала, растаяло, и Айлет дико полетела во тьму, прочь от сферы. Усилием воли она вернула сознание в центр и посмотрела в яркое сияние.
Две тени кружили, сфера была в центре. Два духа — один был высокой худой женщиной с длинными руками и большими ладонями, похожими на пауков, другой был дикой и рычащей волчицей. Женщина напала на волчицу, терзала ее. Духовная связь Ларанты со сферой вспыхнула красным.
Ларанта яростно улыбнулась. А потом бросилась и сжала свою связь зубами.
Айлет увидела. Она поняла.
— НЕТ! — завизжала она, голос пропал в грохоте рева Оромор.
Ларанта разорвала духовную связь пастью.
Ураган взорвался в тесном пространстве. Две темные души охватила буря, кружила их. Но Айлет оставалась в стороне, не тронутая, не могла дотянуться до них, даже когда она бросилась вперед, крича, визжа. Она смотрела в ужасе, не могла понять, что видела. Ее разум был близок к безумию.
Она видела, как пасть Ларанты ухватилась за тонкую шею женщины-тени. Она ощущала, как освободилась жестоко сила тени, что было хуже любой жестокой смерти, которую она причиняла. Визг Оромор разбил каменные стены той пещеры, они рушились по сторонам. Женщина-тень терзала голову Ларанты, ее глаза, ее сущность духа. Но буря поднимала их все дальше от сферы души, уносила прочь от Айлет.
