К началу первой пары еле успел. Провонял лаком. Парням объяснил, что нас с женой родственники пустили пожить в пустующую квартиру за ремонт. Вот, ремонтирую по ночам. А что делать? Не снимать же.
Парни посочувствовали, а Витька Макаров сразу спросил разрешения на моей койке спать, когда меня нет.
— Да, спи, конечно. — разрешил я. — Пока меня не попросят из общаги.
После пар поехал проводить лекцию на овощную базу.
Приняли меня там хорошо, не косились на юный возраст. Похоже, информация о молодом, но толковом лекторе потихоньку распространяется по Москве. Вьетнамцам все сочувствовали, а я уже наловчился так описывать зверства американцев, что женская аудитория слезу пускала. Лекция шефская, без оплаты, так что я ожидал даров от благодарных слушателей. И не ошибся, конечно. Такое впечатление, что отдельные предприятия города Москвы соревнуются между собой, кто лучше презенты подарит приходящему лектору.
После лекции с полной сумкой фруктов приехал к Шадриным. Сумку мне предусмотрительно прикрыли сверху газетами. А то представляю, как бы я в общественном транспорте ехал с яблоками, грушами, персиками, бананами и апельсинами у всех на виду.
Надолго задерживаться не стал, мне ещё второй раз лаком всю квартиру покрыть. Галия рвалась со мной.
— Дорогая, ну куда тебе в эту душегубку. И так после работы только пришла. Тем более, там дышать нечем. Противогаз у меня только один. Сегодня и завтра домажу. Три дня выждем и после выходных из деревни уже вернёмся в новую квартиру.
Еле уговорил жену остаться у Шадриных. Договорились с ней, что завтра после пар пойдём прописываться.
Лачил ударными темпами, чтобы успеть в ДАС до одиннадцати. Остаться спать там на кухне не рискнул, отравился бы ещё.
Когда уже домазывал у порога с открытой дверью, откуда-то сверху пришла женщина выяснять, что тут так воняет?
Выступать начала. А мне в противогазе ни разговаривать, ни слушать её не удобно. И видно хреново, стёкла запотели. И время поджимает. Не стал на неё отвлекаться, мазал и мазал, пока не закончил.
Банку с остатками лака и кисточку в майонезной банке с растворителем пришлось оставить в подъезде у двери, портфель, обувь и куртку вынес заранее. Снял противогаз, а женщины нет, она сверху уже с кем-то ругается. Хлопнула дверь. Я обуваюсь, слышу, спускается кто-то по лестнице. Мужчина спустился и женщина эта за ним. Разглядел её наконец. Она была бы ничего, если бы смотрела подобрее. Фигура хорошая, волосы красивые, но выражение лица! Все перекошенное от злости и раздражения.
— Здорово. — протянул мне руку мужик. Крепкий, выше меня. Татушка на плече с парашютом. Ещё один десантник на мою голову. — Игорь, сосед сверху. — миролюбиво представился он.
А жена его подзуживает, в спину подталкивает. А он молодец, с ходу оценил обстановку и не реагирует на её провокации.
— Павел. — пожал я протянутую руку и начал одеваться.
Противогаз оставлять в подъезде не рискнул, пригодится ещё в хозяйстве, а тут соседи ему быстро ноги приделают. Надел подсумок через плечо, взял портфель и собрался уходить.
— Ну, приятно познакомиться. — сказал я, намеренно игнорируя женщину. — Пойду на воздух, а то надышался.
— Давай. — ответил мне мужик и я пошёл.
Спускаясь по лестнице услышал шипение этой странной женщины: «что ты за мужик⁈» и ещё что-то в этом роде. Как он с ней живёт, бедолага? Вот, соседка мне досталась.
Последний раз завтра полачить полы осталось и всё. Можно въезжать после выходных. Завтра ещё пропишемся. Вернее, паспорта на прописку сдадим. И можно спокойно благоустройством гнёздышка заниматься.
Опять чуть не опоздал в ДАС. Парни меня уже не ждали, хорошо, хоть, Витя домой уехал. А то спали бы с ним вдвоём.
Голова с утра болела как с бодуна. Надышался лаком всё-таки.
Кое-как отсидел пары и поехал к Шадриным за Галиёй. Она как раз уже из института приехала. Меня пригласили пообедать. Отказываться не стал, очень уж пахло у них вкусно.
В ЖЕКе опять очередь из таких же счастливчиков из нашего дома. Сдали с Галиёй паспорта и ордер. Мне надо было торопиться на квартиру, не стал провожать жену. Попрощались на улице и разошлись в разные стороны. Ничего, недолго так осталось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На лестничной площадке столкнулся с ещё одной соседкой. Она выходила из соседней с нашей квартиры.
— Здравствуйте. — остановился познакомиться я. — Соседями будем?
— Ой, добрый вечер. — повернулась она ко мне. Лет под шестьдесят. Приятная, улыбающаяся. Хоть одна соседка приветливая.
— Павел. — представился я.
— Ирина Леонидовна. — улыбаясь, ответила она. — Очень приятно. Вы один?
— Ой, нет. С женой и собакой. Ещё жена котёнка просит.
Ирина Леонидовна рассмеялась.
— Заходите как-нибудь на чай. — пригласила она. — Вот, перевезу вещи и сразу приходите.
— Вы что, одна? — озаботился я. — Вам есть кому с мебелью помочь?
— Помогут. — она махнула рукой. — Ученики помогут. Друзья сына. Не беспокойтесь.
— Мы с женой вечером в воскресенье уже переедем. Можете на нас рассчитывать, если что. — серьёзно сказал я.
— Спасибо, Павел. — она опять улыбнулась. — Всего хорошего.
— До свидания.
Она стала спускаться по лестнице. Какая приятная дама. Галие понравится такая соседка. Хорошо, что она ушла, а то задохнулась бы у себя от моего лака.
Ну, последний раз! Разделся и приступил. Просушил кисточку об газету и вперёд!
В ДАС притащился без задних ног. Вымотал меня этот ремонт. Но это было самое сложное. Всё остальное можно будет делать без спешки, уже живя в квартире. Не надо будет мотаться туда-сюда.
Засыпая, думал, где брать мебель? Срочно нужен хоть какой-то стол на кухню, две табуретки, шкаф и диван. Это в первую очередь. Завтра бате позвоню, может, что присоветует. Холодильник надо и стиральную машину. А то Галия все ручки сотрёт руками стирать. А где бельё сушить будем? Вот, я тормоз! Сон как рукой сняло. Я же на балкон ни разу не вышел. Даже не взглянул на него. По-хорошему, его сразу застеклить бы надо. Интересно, а сдвижные окна сейчас делают?
Заснул я только после часа ночи. То ли переутомление сказалось, то ли перевозбуждение от предстоящего новоселья.
Глава 14
Москва.
В перерыве между парами меня отловил Борщевский.
— Нас Самедов собирает после занятий.
— А что случилось? — озабоченно поинтересовался я. У меня ещё лекция сегодня в больнице.
— Не знаю. — пожал он плечами. — Предупреди своих.
И помчался дальше.
После пар мы пришли к Самедову и застали в его приёмной Машу и Кирилла. Дверь в кабинет была открыта, там суетился фотограф с корреспондентом. Снимали Самедова с разных ракурсов за рабочим столом. Снимали профессионально, со светом.
— Что происходит? — спросил я Борщевского.
— Вроде, в «Московском комсомольце» статья будет по итогам нашего рейда на пищекомбинат. — возбуждённо ответил он.
— Про что, хоть, статья? — насторожился я.
— Да какая разница⁈ — воскликнул Кирилл нервно покачиваясь взад-вперёд.
Да… Достались мне попутчики по жизни. Он даже не задумался о том, что статьи бывают не только хвалебные, но и осуждающие. А журналисты, даже будучи позитивно к тебе настроены, могут, что-то перепутав, легко разрушить твою жизнь. А уж чтобы добиться в советской прессе опровержения, надо быть родственником или другом члена Политбюро.
В приёмную выглянул корреспондент. Высокий, худой, прическа прилизанная. Обрадовался:
— Так. Комсомольцы пришли. Встаньте все рядом. Будем делать групповой портрет.
Он сам нас расставил. Мы с Лёхой, ожидаемо оказались сзади, как самые высокие. По бокам он поставил Кирилла и Свету, а перед нами Машу.
— Очень хорошо. — остался доволен он и пустил вперёд еще более высокого фотографа, который уже выставил на нас свет.
Сделали не меньше десяти снимков. И…
Нас отпустили. Ни о чём будет статья. Ни в каком номере выйдет. Вы свободны. И всё.
