– Сколько ему лет? – спросила Демченко. – Он, видимо, просто уже выдохся, а мы пытаемся сделать из него рокового мужчину.
– Нет, – возразила Илона, – я уверена, что нет. И поэтому мне особенно обидно. Может, все наоборот? Это я уже выдохлась и мужчины равнодушно отворачиваются от меня, не решаясь связываться с такой старой каргой?
– Не говори глупостей, – нахмурилась Татьяна, – ты еще так молода. Просто тебе нужно родить. Когда у женщины есть дети, появляется смысл жизни. Да, да, не смейся. Тебе нужно срочно рожать. Я тоже этого не понимала, пока не родила сына. А теперь думаю, что это – самое главное в моей жизни. Самый главный мужчина и смысл моей жизни. Честное слово. Ты только не улыбайся. Даже к Игорю я так не отношусь. Он просто мой муж. Симпатичный, умный, сильный, энергичный, очень обеспеченный, любящий меня, но только муж. А сын – это смысл моего существования. То, без чего я не могу представить себе свою жизнь. – Она достала платок, осторожно вытерла набежавшую слезу и вздохнула. – А он может неделями мне не звонить. Муж отправил его в закрытую английскую школу, и он часто забывает о звонках. А когда я звоню, он злится. Поэтому я терпеливо жду. Открою тебе самый большой секрет. Ты не представляешь, что со мной бывает, когда он звонит. Ни один мужчина в мире не может вызвать у меня такого животного чувства радости. Нет, нет, не радости. Счастья. Настоящего счастья, когда я слышу его голос… Тебе нужно рожать, – настойчиво повторила Татьяна, – потом будет поздно. Упустишь время – и будешь переживать из-за этого всю оставшуюся жизнь.
– Убедила, – невесело произнесла Илона, – вернусь в Бухарест и предложу своему послу совершить подвиг. Пусть сделает мне маленького Тудора Брескану. Может, и я стану счастливой.
– Станешь, – обняла подругу Татьяна. – Честное слово, станешь.
Вышедшие из музея члены группы узнали о том, что «Ауди» уехал, не дожидаясь их, но никто не прокомментировал отъезд обеих женщин. Они посетили еще исторический музей, где профессор Панчулеску, часто перебивая гида, давал и свои пояснения, а уже через час выехали в Орадя, на румыно-венгерскую границу. До следующей трагедии оставалось всего несколько часов.
Глава 15
Дорога на город Орадя проходила через горы Бихор. Орадя был столицей провинции Бихор, расположенной на самой границе, где проходила теперь не просто румыно-венгерская линия раздела, а линия раздела между цивилизованной Европой и странами Восточной Европы, оказавшимися крайними в очереди на вступление в единое европейское пространство.
Миновав горы, подъехали к городку Бород. У Теодореску зазвонил телефон, и он, приложив трубку к уху, тихо произнес:
– Слушаю вас, господин министр. Да, я понимаю, как это важно. Мы сейчас направляемся в Орадя и будем там к вечеру. Нет, пока ничего не известно. Да, у нас все в порядке. Конечно, завтра мы будем на границе. Спасибо, господин министр. – Когда он отключил телефон, было видно, как сильно он волнуется.
Лесия, сидевшая рядом с ним, что-то тихо спросила, и он раздраженно ответил.
Теперь уже зазвонил телефон Панчулеску. Он выслушал длинное сообщение и стал что-то тихо говорить Лесии. Затем их перебил Теодореску, затем снова Лесия, снова Панчулеску. Они о чем-то бурно спорили. Неожиданно Панчулеску громко произнес уже по-английски:
– Дамы и господа! Хочу сообщить вам приятную новость. В здании отеля, где мы были сегодня утром, проведена еще одна проверка. Приехавшая группа из Бухареста по предложению господина Брынкуша обыскала отель с помощью металлоискателя и нашла спрятанное оружие с глушителем.
– На оружии есть отпечатки пальцев? – быстро спросил Сиди Какуб.
– Нет, – ответил Панчулеску, – я спрашивал. Никаких отпечатков не нашли. Но самое важное, что адвокат господина Брынкуша добился его условного освобождения под личное поручительство заместителя министра иностранных дел. Он бывший посол в Швейцарии и работал там вместе с Брынкушем.
– Очевидно, кто-то подсказал Брынкушу эту идею с металлоискателем, – заметил Тромбетти. – Достаточно оригинальная идея. Любой следователь должен понять, что Брынкуш не стрелял и не убивал, если помог обнаружить пистолет. Интересно, куда его спрятали?
– Не знаю, – ответил Панчулеску, – но господина Брынкуша освободили, и это самое главное.
– А господина Паллади? – спросил Дронго.
– Нет, его пока не отпустили.
Сиди Какуб взглянул на сидевшего рядом Дронго.
– Мы ведь с вами знали, что Брынкуш не виноват. Это вы подали ему идею с металлоискателем?
– Я говорил об этом инспектору, – признался Дронго.
– Господа дипломаты, – обернулся Уислер, – хочу вас поздравить. Значит, вина вашего коллеги не столь очевидна.
– Правильно, – сказал Гордон и взглянул на часы. – Когда же мы прибудем наконец на место?
– К вечеру, – ответил Теодореску.
– У нас есть еще одна остановка, – добавила Лесия.
– Какая остановка? – всем телом повернулся к ней Гордон. – Я думал, мы доедем уже без остановок.
– У нас еще посещение монастыря в Попешти, это недалеко от Орадя, – успокоила его Лесия.
– Тот самый монастырь, где якобы содержали Дракулу, – усмехнулся Панчулеску.
– Мне уже надоело слушать о вашем румынском вампире, – фыркнул Гордон, отворачиваясь.
«Он так торопится прибыть на место, – в который раз подумал Дронго. – Почему он так нервничает?»
В этот момент раздался еще один телефонный звонок, и Дронго достал свой мобильный. Номер звонившего был ему неизвестен.
– Слушаю вас, – негромко произнес он.
– Добрый день, господин Дронго, – услышал он голос Брынкуша и покосился на невозмутимо сидевшего Сиди Какуба.
– Я рад, что вы мне позвонили, – ответил эксперт.
– Хотел вас поблагодарить. Это вы подсказали мне вчера, что нужно делать.
– Как это произошло?
– Приехал еще один следователь из Бухареста. Все газеты написали, что в деле замешан сотрудник МИДа, и было решено прислать сюда более опытного человека. Мне удалось убедить его провести обыск с помощью металлоискателя, и они нашли оружие.
«Интересно, слышит его слова Сиди Какуб или не слышит?» – подумал Дронго, искоса посмотрев на сидевшего рядом арабского эксперта и прижимая телефон плотнее к уху.
– Как это получилось? Где его нашли?
– На кухне. За печкой. Как раз между камнями. Его засунули туда прямо с глушителем. Следователь сказал, что обойма полная, только два патрона были использованы. Он очень удивился, что убийца не снял глушитель. Они уже проверили и точно знают, что убивали именно из этого пистолета.
«Значит, убийца пробежал на чердак и выбросил там сумочку с таким расчетом, чтобы она упала на верхние стропила, – подумал Дронго, – а пистолет спрятал на кухне… Нет, убийца не стал бы так рисковать и бегать с оружием и сумкой по комнате. Стоп. Одну мысль нужно продумать до конца. Кажется, появляется какая-то зацепка».
– Я все понял, – стараясь говорить как можно тише, произнес он в трубку. – Спасибо за ваш звонок.
– Это вам спасибо, – сказал Брынкуш. – Если бы не ваша идея с металлоискателем, меня бы еще долго не отпустили. До свидания.
Дронго убрал телефон и посмотрел на Сиди Какуба.
– Вам звонил Брынкуш? – тихо спросил арабский эксперт.
– Вы слышали разговор?
– Я слышал все, что говорили вы, и понял, что это был сам Брынкуш.
– Да, это он.
– Значит, именно вы подсказали идею с металлоискателем, – добродушно усмехнулся Сиди Какуб. – Что ж, я вас поздравляю. Вы сделали благородное дело – помогли невиновному человеку. Он и без того сильно потрясен смертью Эужении. Где нашли оружие?
– На кухне за печкой, – чуть поколебавшись, ответил Дронго.
– Странно, – нахмурился Сиди Какуб. – Тогда получается, что убийца бегал на чердак с пистолетом в руках. А глушитель тоже был там?
– Насколько я понял, да.
– Вместе с пистолетом?
– Брынкуш сказал, что глушитель был на пистолете.
Теодореску достал телефон, набрал чей-то номер. Тромбетти тоже разговаривал по телефону. Гордон включил небольшой ноутбук, очевидно проверяя какую-то информацию.
– И его не сняли, перед тем как спрятать? – удивился арабский эксперт.
– Нет, – ответил Дронго, – я тоже об этом подумал. Никакой логики. Ходить по дому с длинным дулом, которое невозможно спрятать или скрыть… По-моему, не очень умно.
– Или убийца не захотел снимать глушитель, – медленно произнес Сиди Какуб. – Или не успел? Или не хотел? Или не мог?
– Меня это тоже интересует. Убийца был полным идиотом, если ходил по дому, сжимая в руках пистолет с глушителем. Достаточно было кому-то его увидеть, и он бы сразу себя выдал. А может, и не боялся, что его увидят?
– Убийство произошло рано утром, когда все спали, – напомнил Сиди Какуб. – Но ведь вы разговаривали с дежурным портье, он не спал.
– Он готовился к экзаменам, – напомнил Дронго.
