— Неправда? Скажем, вы очень заняты — что ж, кто-нибудь из ваших сотрудниц забирает Вирджинию из группы продленного дня. Задерживаетесь допоздна — Вирджиния ждет в приемной.
— Что поделаешь? Приходится мириться с этим время от времени.
— Мне кажется, это случается гораздо чаще, чем «время от времени». У вас целая «система поддержки», и вы даже не осознаете до конца, как вы зависите от нее.
Аманда заметила появившееся в его взгляде выражение боли.
— У Вирджинии нет матери, только один я, и я должен обеспечивать нас обоих. Любой на моем месте зависел бы временами от других.
— Но вы зависите от других все время. — Аманда постаралась сказать это как можно мягче. — У вас есть экономка, на ней, по-видимому, и лежат основные заботы — от походов с девочкой к врачу до покупки платьев для нее.
— Это ее работа.
— Правильно, ее работа. Но вы — отец Вирджинии. Когда вы сами-то проводите с ней время?
— Так я и думал. — Он помолчал, сжав губы. — Вы считаете, что я уделяю слишком мало внимания дочери, и поэтому вынудили меня предпринять это небольшое путешествие, чтобы, так сказать, скрепить узы.
Аманда вздохнула.
— Да нет же.
— Но вопрос в том, какие узы предполагалось скрепить? — Он слегка наклонился вперед и, вынув руку из брюк, оперся ею о стену рядом с Амандой. Она прижалась спиной к двери. — Между Вирджинией и мной или между мной и вами?
И вдруг снова она остро ощутила силу его притягательности.
— Эгоист несчастный! — Аманда попыталась оттолкнуть Керка, но он схватил ее за запястье.
— Я сказал, что хочу увидеть вас снова. Вы ответили, что вам нужно время. Я дал вам его. — Аманда попыталась вырваться, но он не отпускал ее. — Что случилось? Вы испугались, решив, что я перестал интересоваться вами?
— Вы думаете, я так стремлюсь завладеть мужчиной, что готова использовать для этого ребенка? — Аманда резко вырвала руку. — Нет, не стремлюсь, мне не нужен мужчина. И я не нуждаюсь в вас.
Она попыталась оттолкнуть его, чтобы наконец вернуться в свой номер.
Но он не сдвинулся ни на дюйм.
Аманда тоже не сдавалась.
Они стояли друг против друга, тяжело дыша и гневно меряя друг друга взглядом. И вдруг Керк схватил ее в объятия и привлек к себе, страстно целуя.
Аманда, совершенно неожиданно для себя, поцеловала его в ответ.
Она не смогла бы объяснить, почему сделала это. В кино, когда герой в разгар спора вдруг обнимал героиню и принимался целовать ее, Аманда всегда думала — вот сейчас она ударит его. Но обычно слабый протест героини выражался в постукивании кулачком по его плечу.
После минутного колебания, выдавшего ее с головой, Аманда попыталась сделать то же самое. Сжав кулаки, она слабо заколотила по плечам Керка, обтянутым темной кожей. Слабо — потому что у нее не было сил и потому что она боялась: он отпустит ее. Только сейчас она открыла для себя то, о чем героини фильмов наверняка знали уже давно: такое слабое сопротивление лишь усиливало страсть героя.
А Керк, подобно классическому киногерою, наклонил ее назад так, что ей, чтобы не потерять равновесие, пришлось крепко уцепиться за него. Каждой клеточкой своего существа Аманда тянулась к нему. И как заправская киногероиня, она сначала положила руки на плечи Керка, потом крепко обняла его и поцеловала со всей страстью, на которую была способна.
Пока шел спор, сердца их бешено колотились, чувства накалялись. Поцелуй же мгновенно довел их до взрыва страсти. Вот ведь что придумали эти смазливые киногероини, умные головки.
Неплохо придумали, сказала себе Аманда, погружаясь вместе с Керком в волны блаженства.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Аманда не помнила, как долго они целовались перед дверью ее номера, но достаточно долго, чтобы подвергнуть сомнению истинность ее жизненных целей. Давно, со времен развода, она дала себе слово покончить с мечтой о семейной жизни. Пеленки, бутылочки для кормления, компактные детские бассейны, Ассоциация родителей и учителей — все это не для нее.
Она знала, что скоро станет продюсером. И будет выполнять такую же работу, как Кей. А если Кей не получит повышения, то Аманда немедленно покинет «Хэлло, Хьюстон». Ей хотелось быть мобильной и нигде глубоко не пускать корни.
Керк становился неожиданным препятствием для ее планов. И неважно, что каждый их поцелуй был ярким подтверждением того, что они подходили друг другу.
— Я небезразличен вам, — прошептал он.
— Да, — тихо вымолвила Аманда. Она любила его. Очень.
— Я был слишком зол, чтобы понять это. — Он с нежностью смотрел на нее. Потом крепче прижал к себе. — Пожалуй, я был не таким хорошим отцом, как думал.
Аманда почувствовала себя ужасно неловко.
— Вирджиния обожает вас. Все, чего она хочет, — быть почаще с вами. Ведь вы для нее и отец, и мать.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Может, со временем это переменится.
В его взгляде вопрос смешивался с болью, и Аманде захотелось крепко, от всего сердца обнять его. Но она отодвинулась: пока не следовало делать этого.
— Уже поздно. — Она привстала на цыпочки и быстро поцеловала его.
Он сдержанно кивнул:
— До утра.
После того как они расстались, она долгие часы лежала, раздумывая над тем, как сложилась бы ее жизнь, согласись она быть вместе с Керком. В темноте слышалось ровное дыхание спящей Вирджинии.
Утром, помогая девочке подготовиться к выходу, Аманда продолжала раздумывать над тем же вопросом. Что, если придется заниматься материнскими обязанностями каждое утро? Ничего страшного: Вирджиния одевалась сама, единственное, в чем ей надо было помочь, — закрепить огромный бант в волосах.
Заметив, что ее утренний распорядок дня начинает незаметно изменяться, Аманда глубоко вздохнула.
Что же случилось? — изумленно спросила она себя, хотя уже знала ответ. В ее жизни появились Керк и Вирджиния, вот что случилось.
Они вдвоем спустились в холл, и Аманда увидела, как девочка бросилась к отцу, визжа от восторга.
Керк крепко обнял дочь, потом наклонился и неожиданно поцеловал Аманду в щеку.
— Доброе утро. — В его голосе звучали низкие, доверительные нотки, не оставлявшие сомнений в отношении его чувств к ней.
Она сомневалась только в своих чувствах.
— Доброе утро, — машинально ответила она, бросив взгляд на Вирджинию. Что подумала девочка о поцелуе отца?
Вирджиния переводила взгляд больших голубых глаз с отца на Аманду. Потом улыбнулась.
Они отправились в ресторан. Сидя за столиком, они казались олицетворением счастливой семьи. Слабый запах крема после бритья, которым пользовался Керк, прикосновение к его свежевыбритой щеке навевали мысли о домашней обстановке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
