– Больше пятисот, я думаю, – оценив взглядом проделанную работу, ответила Кира Сергеевна.
– К нам придет обычный человек, а не Пантагрюэль, – засмеялась Лита. – Еще салаты из кальмаров, овощей и эклеры на десерт.
– Вот их пусть и не ест, а мои пельмени обязан, – смахивая муку с лица, сказал Богданов.
– Мне это нравится: мои! – возмутилась Лита.
– Именно мои. Я вложил в них душу, а вы – подмастерье, хотя и талантливые, перспективные. В любом случае я благодарен вам за оказанное содействие.
Женщины рассмеялись, обстановка вновь разрядилась. Все успокоились и, занимаясь каждый своим делом, старались не думать о важности воскресного вечера.
Мартов подготовился к знакомству с родителями Литы на все «сто». Хотя, наверное, любая шкала оценки не могла по достоинству оценить его старания. Если учесть положение, возраст, характер, то Георгий, по меркам окружения, как минимум сошел с ума. Но он давно приучил себя не реагировать на мнение друзей и знакомых, когда дело касалось чего-то особенно важного. Он слишком волновался. Даже в молодости не было ничего подобного.
Проблемы на работе оказались не столь критическими, как их ему обрисовали. Первый заместитель получил хороший нагоняй за то, что без него не справился с ними. Обидно было, что такой замечательный отдых прервался из-за обыкновенной паники. А один день, проведенный без Литы, показался вечностью. Тут винить некого – сам себе устроил проверку. Когда услышал в трубке долгожданный голос, обрадовался как мальчишка. Лита говорила сдержанно. Не видя ее глаз, он не мог понять настроения на другом конце провода. Может, близость родителей придавала их разговору оттенок официальности? Мартов тоже не стал говорить готовые сорваться с языка признания о том, что скучает, хочет видеть. Разговор закончился как-то слишком официально, но Георгий не придал этому серьезного значения. Главное, он получил приглашение на воскресный ужин.
Как всегда тщательно, он проверил свой гардероб. Светло-серый летний костюм, белоснежная рубашка, аромат любимого одеколона. Интересно, понравится ли этот запах Лите? Елена Васильевна критически оглядела его и показала жестом: «о'кей». Скрепя сердце, она с улыбкой провожала его на предстоящее сватовство. Внешне старалась держаться спокойно, как обычно. Георгий внимательно наблюдал за ее поведением. После сцены с коньяком все как будто стало на свои места. Она вновь стала образцом домохозяйки, спокойной, все успевающей, незаметной. Мартов подумал, что кризис миновал, перебесилась, слава богу. Однако Стеблова замечательно играла. Она запрятала подальше свои эмоции, вынашивая план борьбы с планами хозяина. Она пустит в ход все! Ей не перенести командования этой белокурой девчонки. Елена Васильевна провожала взглядом отъезжающую машину с Сашей и Мартовым: «Пусть помечтает, я не допущу никаких перемен!»
Георгий выехал намного раньше положенного времени. Цветы, шампанское, конфеты и кольцо для Литы – кажется, ничего не забыл. Но времени до шести вечера слишком много. Проезжая по мосту через реку, Мартов попросил Сашу свернуть на набережную. Машина через минуту остановилась, Георгий вышел и присел на скамейку у воды. Рядом, незаметно осматриваясь по сторонам, курил Саша. Он внимательно следил за обстановкой и за тем, чтобы дым его сигарет не беспокоил Мартова. Тот выглядел взволнованно-радостным. Всю дорогу чтото напевал себе под нос. Потом лицо его приняло задумчивое выражение, глаза смотрели куда-то вдаль. Саша уже знал, что хозяин только физически находится рядом, мыслями он очень далеко отсюда.
Георгий неожиданно для себя вспомнил события, связанные с его первой женитьбой. Воспоминания нахлынули помимо его воли и полностью поглотили. Он уже не видел переливающейся речной глади, не слышал звонкого смеха детворы, резвящейся в воде. Он вернулся в дни своей молодости. Прекрасная безвозвратная пора. Мартов даже самому себе не мог сказать определенно, хотел бы он еще раз стать молодым? Решился бы он еще раз на четкое планирование, подчинение событий вместо пассивного ожидания? Он считал себя хозяином своей судьбы. Изменил бы он свой жизненный сценарий? Георгий колебался с ответом. Слишком неоднозначно все у него складывалось. Многого он добровольно лишил себя во имя достижения высших целей, планку которых он установил достаточно высоко. Однако учиться он бы вновь пошел только в университет и только на экономический факультет.
Первый же студенческий праздник открыл всем искрометный юмор красивого до нереальности первокурсника Георгия Мартова. На него свалилась неожиданная слава, но лавры отнюдь не утомляли амбициозного юношу. Женская половина учебного заведения начала сходить по нему с ума. Когда на студенческих торжествах или в походах он брал в руки гитару, девчонки больше всего на свете хотели превратиться в тонкие струны, которых касались его пальцы. Ему строили глазки, подсовывали записки, открыто флиртовали. Георгий стойко переносил атаки, хотя соблазны были. По натуре он не был Казановой. Прослыть снобом тоже не хотелось, но и достойной кандидатуры для себя он не видел. «Красива, но глупа. Умна, но не привлекательна. Гордячка плюс комплекс невинности», – у него в голове были готовы психологические портреты многих университетских девчонок.
Его будущая жена училась с ним на одном курсе. Она ничем особенным не выделялась, разве только походкой и манерой одеваться стильно, модно. Она умела грациозно двигаться, нести тело легко, возбуждающе. Это – целое искусство. Света Борзова овладела им в совершенстве.
– Жора, приходи завтра на вечеринку к Борзовой. Ее предки в загранке. Квартира, хоть конем гуляй. Мы как-то провожали Светку, так она из вежливости пригласила на чай. А недавно несколько человек собирались у нее. Бабушка пирожки сказочные печет. Отдохнем, развлечемся, – расписывал перспективу приятного вечера Степан Доценко. С Мартовым он подружился еще на подкурсах, куда они пришли после службы в армии. У них было много общих интересов: музыка, поэзия, желание заняться карате. Оба не были тепличными маменькиными сынками, их тянуло друг к другу. Зарождалась крепкая мужская дружба, всерьез и надолго.
– Это блондинка с кошачьей грацией? – равнодушно поинтересовался Георгий.
– Ты как всегда со своими характеристиками. – Невысокий светловолосый Степа и брюнет Мартов и по характеру были полной противоположностью. Жора молчалив, Степан – язык без костей. Любитель всяких вечеринок, дискотек, он не мог пропустить такое знаменательное событие, как поход к Борзовой. Пару месяцев назад у нее собирался небольшой коллектив – человек пять. Теперь же Света звала всю группу, всех желающих. У нее это называлось «к бабе Любе на пироги».
