Он был невероятно мрачен, на лице ни кровинки, губы болезненно сжаты. Джефф казался таким обессиленным, даже раздавленным, что Бетси испытала нечто, похожее на сочувствие и даже сострадание. По его непроницаемому лицу было невозможно догадаться, о чем он думает.
— Я… я хотела поблагодарить вас. Спасибо, что спасли меня. Вы можете теперь уходить, только скажите Коре, что со мной все в порядке, ладно?
— Премного благодарен за разрешение, — отозвался он с кривой усмешкой. — Но я, черт возьми, уйду тогда, когда захочу, и не минутой раньше! Представьте себе, они вообразили, будто это я вас избил! — Верхняя губа его нервно дернулась, и вдруг он взорвался. — Ради всего святого скажите, как вам взбрело в голову встречаться с Сэнтором! Вот уж не думал, что вы верите в возможность возродить былую страсть.
Бетси часто-часто заморгала, испуганная этой неожиданной вспышкой гнева.
— Я вовсе не…
— Вы торчали в этом чертовом гараже, поджидая мерзавца. Беременная. Надо же быть такой безмозглой! Мужик лупит ее, а она заводит от него ребенка! Если вас такое положение устраивает — прекрасно, но подвергать опасности еще нерожденное существо… Да это безответственность, граничащая с преступлением!
А она-то еще с ужасом думала о том, что Джефф может узнать о ребенке! Бетси расхохоталась бы, если бы могла. Он всерьез считает, что она и Дон… Как он посмел думать такое?! Бетси почему-то уверовала, что интуиция подскажет Джеффу, чей это ребенок, а когда он этого не понял, вдруг пришла в ярость.
— Ваше мнение для меня очень ценно, — процедила она и смело встретилась взглядом с Джеффом. Это было ошибкой: еще не успела позабыть, какие у него невероятно голубые глаза. Сейчас они стали холодными и колючими, как льдинки, но все равно не утратили своего магического воздействия на нее.
Даже сейчас она обостренно замечала каждую мелочь его облика — упрямый подбородок, отросшие волосы, доходящие до ворота рубашки, тень от густых ресниц, отбрасываемую на высокие скулы. Спокойно, Бетси, сосредоточься и возьми себя в руки, приказала она себе и с неимоверным трудом отвела взгляд от лица Джеффа.
— Пойдите и скажите Коре, что все в порядке. Она волнуется.
Как ни странно, тот подчинился.
Медсестра готовила пациентку к каким-то новым обследованиям, когда в палату вошел Джефф.
— Прошу прощения за задержку, я ловил для Коры такси. Пришлось пообещать, что буду держать ее в курсе дела, иначе она отказывалась уехать.
Медсестра улыбнулась, словно подтверждая право мужчины находиться в этой палате. Бетси мысленно чертыхнулась: этого следовало ожидать — потому-то Джефф и ушел так послушно, что собирался вернуться. Конечно, она могла бы поднять шум и добиться, чтобы его выставили за дверь, но ей хотелось поскорее услышать, что все в порядке.
— Присаживайтесь, мистер Кэлвин, здесь вам будет лучше видно, — любезно предложила молодая женщина.
Это уже слишком! Бетси повернула голову, намереваясь смерить непрошеного гостя уничтожающим взглядом, по негромкие слова медсестры заставили ее обратиться в слух:
— Вот, слышите, сердечко бьется?
Бетси почувствовала, как ее переполняет радость и какое-то прежде незнакомое тепло.
— Значит, все в порядке? — прошептала она. Услышав обнадеживающий ответ, наконец расслабилась. Слезы заволокли глаза. Она отвернулась от медсестры… и уперлась взглядом в широкую грудь Джеффа. В эту минуту казалось таким естественным обратиться к нему за успокоением, и Бетси так и поступила — спрятала лицо у него на груди, вцепившись дрожащими пальцами в мягкую ткань рубашки. Джефф, что-то бормоча, гладил ее по голове.
— Так, давайте-ка посмотрим, какой у вас срок… Двадцать девять недель, — продолжала медсестра. Она не заметила, что после ее слов в комнате повисла напряженная тишина.
Бетси отстранилась от Джеффа, не смея посмотреть ему в глаза. Теперь ей стало понятно, что такое настоящий ужас. Отчаянно пытаясь спасти положение, она пролепетала:
— Нет… по-моему, вы ошиблись.
Нечего и надеяться, что Джефф не зацепится за названный срок, слишком он умен, чтобы не сделать вывод, напрашивающийся сам собой.
Медсестра рассмеялась.
— Вы удивитесь, если узнаете, как много женщин неточно определяют срок. Но наш метод самый современный, и мы ни разу еще не ошиблись.
Джефф не проронил ни звука, однако его вид был красноречивее всяких слов.
В ожидании визита очередного врача Бетси уложили в кровать за ширмой.
— Давайте-ка попросим сюда папочку, — добродушно сказал появившийся старичок в белом халате.
Бетси чуть не застонала — Джефф, конечно, не замедлил сунуться к ней.
Она не очень хорошо понимала медицинскую терминологию, но ухватила главную мысль:
— Не вижу препятствий, которые помешали бы вам родить отличного, здорового малыша.
Потом врач заговорил о режиме, и Бетси забеспокоилась: ей рекомендовали «полный покой и регулярное медицинское наблюдение в течение двух недель». Как осуществить это на практике?
Первой ее мыслью было вернуться к матери, но Тереза никогда не славилась способностями медсестры или сиделки. Мать полагала, что болезнь — это проблема духа, а не тела, и, если Бетси не изменяет память, лучшим лекарством от всех болезней в их доме считалась длительная прогулка на свежем воздухе.
— Я прослежу, чтобы она как следует заботилась о себе и ребенке, — заверил врача Джефф.
— В таком случае прошу вас прийти завтра в девять. Всего доброго. — Врач ушел и закрыл за собой дверь.
Бетси первой нарушила молчание:
— Никогда бы не подумала, что на консультацию так легко попасть. — Она оглядела комнату, и вдруг в ее душу закралось подозрение: — Почему я не в общей палате?
— Мне казалось, вы предпочтете уединение.
— Я не могу себе позволить оплачивать отдельную палату.
У нее начала распухать щека. Ну и видок, наверное, у меня, подумала Бетси. Она осторожно пощупала ушибленное место и сморщилась от боли.
— Я в состоянии заплатить. А поскольку речь идет о моем ребенке, то я считаю, что имею на это полное право. Хотя у вас, по-видимому, весьма своеобразное представление о моих правах. Скажите, вы собирались когда-нибудь сообщить мне, что я отец? — Его голос звенел от ярости.
Пытаясь скрыть неловкость, Бетси с вызовом заявила:
— Это не ваше дело!
— Вот как? Мой ребенок — не мое дело? — То обстоятельство, что будущий папаша не повышал голоса, только подчеркивало силу его гнева.
— Биологически вы, конечно, отец, — пробормотала Бетси осипшим голосом, — но этим ваша роль и исчерпывается. — Она пыталась говорить спокойно, хотя от страха у нее сосало под ложечкой. — То, что между нами было, — просто временное безумие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
