как ты заставил всех нас прочитать свою книгу. Не хочешь посмотреть, как послов Фердинанда выкинули в ров из окошка?
– У Тридцатилетней войны гораздо больше причин, чем тот факт, что кого-то выбросили из окна, – фыркнул Эди. – Если бы ты действительно читал мою книгу, ты бы знал.
– Шестьсот тридцать страниц, Эди. Ты же не думаешь, что я запомню все?
– Ну а я все помню, – парировал Эди и повернулся к Бренду. – И вообще, я давно переключился на другое. Моя следующая книга будет посвящена теме более важной, чем давняя война, никого сегодня не интересующая.
– О’кей, – согласился Бренд. – Тогда назови другую дату.
Эди сосредоточился:
– Ладно, дай подумать. Восемнадцатое мая тысяча четыреста пятьдесят третьего года.
Бренд ввел дату и поинтересовался:
– А время суток?
– Откуда мне знать? Допустим, восемь утра.
– О’кей…
– Нет, – остановил Эди. – Одиннадцать утра. Если я прав, нас ожидает нечто потрясающее.
Пальцы Бренда снова забегали по клавишам.
– А место?
* * *
– Вау! Это… это невероятно, – чуть не задохнулся Эди.
Перед ним через портал открывался вид на безмерные океанские шири, безмятежную и бескрайнюю синеву. Портал был открыт на большой высоте над уровнем моря, и взгляду представлялась одна только водная гладь, простирающаяся до самого горизонта и лишь изредка нарушаемая рябью и волнами. Эди был заворожен и напряжен, но в то же время слегка расстроен.
– Почему… почему сюда? – пришел в недоумение Дорон. – Тут же ничего не происходит.
– Я надеялся на другое, – пробормотал Эди и повернулся к Бренду. – Поздравляю! Тебе удалось не только открыть стабильный тоннель в пространственно-временно́м континууме, но и доказать, что я ошибался в своей теории.
– Может быть, временна́я точка выбрана некорректно…
– Не утешай, – поморщился Эди. – Я был уверен, что машина работает, едва вошел сюда. Иначе вы бы меня не позвали.
– Что ты ожидал увидеть? – спросил Дорон.
Эди со вздохом опустился на стул:
– Тучи пепла, кромешную тьму, гром, землетрясение.
– С чего вдруг?
– Мне казалось, я рассчитал, где и в какой день извергся вулкан в тысяча четыреста пятьдесят третьем году, – сказал Эди. – Ученые уже много лет пытаются выяснить точное место и время. Я думал, что вычислил все правильно.
– Извини за невежество, – тихо произнес Дорон, – но почему это важно?
Эди печально усмехнулся:
– Чего уж тут извиняться… История в наши дни никого особо не занимает. Если исторические события нельзя превратить в онлайн-игру, до них никому нет дела. Давно ли ты был в библиотеке? Обращал внимание на полки с книгами по истории? Впечатление такое, будто на планете ничего не происходило до Второй мировой войны, все исчезло под пылью веков и безнадежно пропахло нафталином. Промежуток между динозаврами и Гитлером не вызывает у широкой публики ничего, кроме зевоты. Если вы действительно читали мою книгу, то, надо думать, пробежались по эпилогу, моим размышлениям о причинах войн и мировых конфликтов. Раньше я думал, что истоки их коренятся в борьбе идей, идеологий. Думал, что легенды, которые мы, каждый на свой лад, рассказываем о сотворении мира, – причина всех разногласий. Католики ссорятся с протестантами, и оттуда все беды. Потом я стал искать первопричины конфликтов в экономике, затем – в природе человека. Сегодня… сегодня я думаю, что общественные катаклизмы обусловлены переменами климата.
– Климата?
– Тридцатилетняя война не возникла на ровном месте, ни с того ни с сего. Она была лишь звеном в цепи мировых событий, которые произошли примерно в то же самое время и на первый взгляд никак не связаны между собой. Английская гражданская война, крах династии Мин в Китае, Деканские войны в Индии, Религиозные войны во Франции – все произошло примерно в семнадцатом веке.
– И поэтому у тебя всегда будет работа, да? – попытался пошутить Дорон.
Эди проигнорировал его замечание.
– Эти события также можно привязать к малому ледниковому периоду, отмеченному относительным похолоданием и длившемуся примерно четыреста лет. На протяжении его выделялось несколько фаз, когда похолодание было особенно пагубным. И одна из них пришлась приблизительно на семнадцатый век. Понимаете, для культур, чье благополучие зависит от сельского хозяйства, падение температуры имеет катастрофические последствия. Неурожаи приводят к голоду, росту цен на еду и, как следствие, к войнам и кризисам. Принято кивать на различия культурных и религиозных национальных традиций, идеалов, однако на самом деле двигателем человеческой истории являются прежде всего изменения климата, которые – по крайней мере, в те доиндустриальные времена – определялись главным образом одним фактором – вулканической активностью, что я и пытаюсь доказать.
– То есть человеческая история зависела от капризов земных недр? – уточнил Бренд.
– Это так увлекательно, – продолжал Эди, – исследовать исторические процессы. Погружаться в глубины времен, доискиваясь до того, что́ движет народами и нациями. Но возможно, все гораздо проще, чем нам представляется. Может быть, все, что выстраивалось годами, вмиг обесценивается, когда наступает момент настоящего, достаточно мощного и чистого природного гнева. Долгие годы лава пузырится под поверхностью, давление накапливается под нашими ногами, а мы даже не подозреваем об этом, и потом в один миг вулкан извергает лаву, земную твердь трясет – и все меняется.
– Да ладно тебе…
– Выброшенный в атмосферу вулканический пепел скрывает солнце, в воздухе накапливается избыток серы… Последствия достаточно мощного извержения растягиваются на годы вперед. Оно затрагивает слои атмосферы и влияет на всю планету. Во время малого ледникового периода наблюдалось множество извержений, начиная с того, что произошло в Индонезии в середине тринадцатого века. В конце шестнадцатого столетия крупное извержение случилось в Новой Гвинее, в семнадцатом – в Перу, на Филиппинах, в Исландии. И конечно же, – он указал рукой на портал, – не стоит забывать о загадочном извержении тысяча четыреста пятьдесят третьего года.
– Загадочном?
– Установлено, что примерно в это время где-то на земном шаре извергся вулкан, но где и в какой день – точно неизвестно. Доказательством служат очевидные последствия извержения: в Швеции от холода пострадали урожаи, в Китае люди замерзали насмерть, в разных странах Европы деревья остановились в росте, ацтеки в Мексике пережили величайший в их истории голод, а недалеко от того места, где мы с вами сейчас находимся, турки захватили Константинополь, после того как облако пепла накрыло город на целый день и отражение зари в воздухе, наполненном вулканическим пеплом, заставило жителей думать, будто горит их великий собор. Турки не взяли бы город, если бы вулкан не вызвал природных аномалий, ослабивших дух византийцев.
Он встал и подошел к порталу, вглядываясь в горизонт, покрытый водой.
– Я думал, что верно все рассчитал. Есть много теорий, утверждающих, что того вулкана давно не существует, что он погребен под
