Что же ей мешает отнестись к ситуации с юмором? Посмеяться, посетовать на досадную случайность, поделить территорию влияния… то есть площадь кровати напополам?
Линда гордо задрала нос:
— Раз исправить все равно ничего нельзя, то я иду в душ! — заявила она.
И плескалась в роскошной душевой из вредности целых полчаса. Щедро намылила голову, смыла пену с волос, намылила второй раз… Нанесла на волосы ополаскиватель…
Когда Линда уже просто так, без всякого занятия, нежилась под тугими струями горячей воды, до нее вдруг дошло. Она же не взяла с собой в душевую свитер. И вообще ничего не взяла. Полотенца тут были, да… Но в чем ей появляться из ванной? Мокрые рейтузы и ветровка, которые послужили Линде костюмом для прогулки на Дрейко, валялись на полу, скомканные.
Черт! Надо было меньше задирать нос. Кажется, ее ждет верный путь к нервному срыву.
— Бретт! — вкрадчивым голосом позвала она.
— Что?
Он силился хоть что-то разглядеть в клубах пара, вырывающихся из распахнутой двери ванной. Линда, замотавшись в широкое полотенце, осторожно выглянула оттуда.
— Пожалуйста, дай мне свитер…
— Ты же отказалась от моего свитера.
Линда потеряла терпение:
— Тогда принеси мне хоть что-нибудь!
— Иди так.
— Что?!
— Иди так, — повторил Бретт, делая шаг назад и освобождая путь. — Залезай сразу под одеяло. Тебе нужно как следует прогреться. Еще не хватало, чтобы ты заболела.
— Но я уже согрелась под горячей водой…
— Линда, отправляйся в постель.
— Ладно, но ты отвернись.
— Я и так не смотрю.
Линда вышла из ванной, но остановилась на полпути к кровати.
Бретт не думал отворачиваться. Смотрел на нее, словно не мог оторваться.
— Ты обещал не смотреть! — возмущенно произнесла Линда, плотнее прижимая к себе полотенце.
Она не знала, чего еще от него можно ожидать.
Бретт сглотнул. Произнес:
— У тебя потрясающая фигура. Честное слово.
— Это что, повод нарушать свои обещания?
— Какие обещания?
— Дай мне пройти, — воинственно произнесла Линда.
Бретт наконец посторонился.
Он появился в спальне уже тогда, когда Линда, размотав полотенце, залезла под огромное теплое одеяло.
— Как ты себя чувствуешь? — осведомился он уже своим обычным голосом.
— Прекрасно. Спасибо.
— Отлично. Но надеть мой свитер все-таки не помешает. Он чистый. Не волнуйся.
— Я и не волнуюсь. Но все равно не надену. Что за глупость — надевать свитер в постель, под одеяло?!
— Я тебе приказываю. Как босс.
— Приказывать будешь в офисе! — возмутилась Линда.
— За нарушение дисциплины я вправе лишить тебя премии.
— Негодяй!
Только через мгновение Линда осознала, что она сделала.
Изо всех сил запустила в Бретта подушкой.
Он вовремя пригнулся. Подушка пролетела над его головой и угодила в стену. Раздался глухой звук.
Бретт выпрямился, его глаза смеялись.
— Хорошо, что стена оказалась прочной, выдержала, — заметил он. — Пойду принесу тебе что-нибудь поесть. Не хочу, чтобы ты спускалась в столовую, пока не согреешься окончательно.
Линда торопливо натянула одеяло на плечи.
Бретт не возвращался довольно долго.
Линда все пыталась представить, как это будет — вот он забирает пустую тарелку у нее из рук, стягивает с себя рубашку, откидывает одеяло…
Что, если он случайно коснется ее?
Что, если ее тело отреагирует на это так, как ей не захочется?
Что, если он коснется ее вовсе не случайно?
Но Бретт задержался очень сильно. Его в холле отловил Фил. Предложил чистый и сухой спортивный костюм — переодеться. Под этим предлогом заманил Бретта в номер. А там принялся мучить всякими маркетинговыми выкладками, показывать журнальные статьи об их продукции — хвалебные и не очень.
Дело закончилось тем, что Бретт прямым текстом заявил — у него в номере Линда помирает с голоду.
С тарелкой, полной куриных крылышек, ветчины, помидоров, ломтиков хлеба и яичницы, Бретт вернулся в спальню. Под мышкой у него был зажат пакет апельсинового сока.
Линда давным-давно спала крепким сном невинного ребенка.
Бретт со вздохом опустил тарелку на тумбочку. Задернул шторы. И отправился в душ.
11
Линда открыла глаза. В первое мгновение она не сразу сообразила, где сейчас находится. Но потом сразу вспомнила.
Офис. Несколько часов в пути. Загородный пансионат. Деловые партнеры Бретта. Прогулка верхом, которая чуть не стоила Линде чувства собственного достоинства. Прогулка, которая продолжилась под проливным дождем. Один номер на двоих, который пришлось делить с Бреттом. Горячий душ. Босс обещал накормить ее ужином. Но так этого и не сделал…
Как же крепко и сладко она спала!
Какое-то смутное воспоминание мелькнуло у Линды в мозгу. Всю ли ночь она спала беспробудно?
У Линды была особенность. Если она просыпалась ночью, что-то делала, с кем-то говорила, с утра это воспринималось как сон. Казалось нереальным, заставляло ломать голову: было это или почудилось? Все-таки было или приснилось?
Бретт… Садится на постель, совсем рядом. Смотрит на нее. Ничего не говорит. Протягивает руку и кончиками пальцев касается ее лица. Совсем легко. Очень осторожно. Поправляет прядь волос…
Было? Было или не было? Вполне могло померещиться от сильной усталости. Она действительно вымоталась в последнее время…
Линда повернула голову.
В огромной постели она была одна.
Из ванной до нее донесся какой-то шум, плеск льющейся воды.
Потом она услышала шаги.
Бретт вошел в спальню. Он выглядел очень свежим. Свежим и отдохнувшим. Как всегда веселым и бодрым.
На нем был незнакомый Линде спортивный костюм.
— Доброе утро! — поприветствовал ее Бретт.
— Доброе утро.
— Ты очень вовремя проснулась. Нам пора ехать. Если, конечно, мы не хотим приехать в офис к обеду.
— Офис! — Линда порывисто села в постели, торопливо прижала одеяло к груди.
Бретт едва заметно усмехнулся.
— Хочешь позавтракать? Вчера я принес тебе ужин. Но ты уже спала.
— И главное, никаких доказательств, — проворчала Линда, — позавтракать хочу, но, боюсь, это надолго задержит нас. Выпью кофе в офисе.
— Мудрое решение.
— Но вот домой тебе придется меня подвезти. Не бойся, я быстро переодеваюсь.
— Как скажешь. Но в чем ты предпочитаешь ехать — в моем свитере или в одолженных тебе легинсах?
— В отличие от твоей моя вчерашняя одежда во вполне презентабельном состоянии, — съехидничала Линда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
