Пайза! Я уже что-то слышал о карте-пропуске! Точно, прапор упоминал в русле болтовни о сталкерах, отправляющихся в увольнительную.
Вудсток тем временем продолжал:
— Карточки нет? Значит, и защиты нет. Как только ты самовольно вышел за радиус, твой сектор автоматически посылает погоню, на что подписывается, как правило, самая страшная тварь на территории. Задача у неё одна: найти и покарать. Никого другого она не тронет, выполнит запрограммированную миссию и свалит в обратку. А иначе бы все только и делали, что постоянно бегали по анклавам! Эти решили рискнуть, результат тебе известен… Теоретически мы бы могли этого червяка завалить.
— Ага! Размечтался, смельчак, — заворчал Герцог, более по укоренившейся командирской привычке, чем от души. — Червяка только под землёй берут, когда он в тоннеле мордой точно на тебя прёт! Мозг у этой твари хоть и маленький, но всё-таки есть. Одного в год убивают, примерно так. Тогда наступает всеобщий праздник, жратвы от пуза. Заготавливают, консервируют, вялят.
— Как вообще его можно жрать? — скривился Полкаш.
— Ложкой, как… Говорят, вкусный. И кожа очень прочная, хоть бронники шей… При подземных раскладах любое мясо в цену! Да и привыкли люди, — ответил ему Вудсток и опять продолжил, теперь для меня:
— Смотрящие выделяют каждому анклаву сектора квоту пропусков, чтобы командиры и начальники служб выдавали их, кому положено. Это специальный артефакт: суешь туда персональную карточку, там что-то записывается, некая инфа, которая защищает тебя от сработки программы. Обычно пропуск даётся на день-два, хотя есть и долгосрочные — для командировочных. Но это редкость. При обмене спецами процедура сложней, там уже и дипломатия подключается, переговоры нудные…
— А карточка как, видом меняется после такой обработки? — как ни в чём не бывало спросил я.
Мужики уставились на меня, как на сумасшедшего.
— Подожди-ка, голубчик, ты что меня пугаешь? А твоя личная карточка где? — вкрадчиво спросил Герцог, ощутимо напрягаясь.
— Как где? В офисе лежит, в редакции. — Я уже понял, что сделал что-то не так, и этот процесс продолжается до сих пор.
— Ты хочешь сказать, что отбыл в Зону без карты-пропуска? — прошипел Полкаш. — Ну, Арбуз, ну, сука! Пристрелить его надо! Пропуск сотруднику не дал!
Мужики загудели, заматерились.
— Стоп! Вспомнил! Арбуз не виноват! Он мне сказал, чтобы я забрал в канцелярии карточку, да я забыл, разволновался, первое задание всё-таки… Вот и не зашёл, подумал: на хрен бы она мне вне сектора нужна?
Бум-м! Полкаш сбоку крепко врезал мне ладонью в ухо.
— Оболтус! Ты с ума сошёл! Видел, что с такими происходит!
В правом ухе не столько болело, сколько гудело.
Желание дать сдачи у меня не появилось, сам виноват. Обидно только… Я ведь побыстрей всё сделать хотел — выполнить задание и домой с победой.
— Оболтус! — повторил Герцог вслед за коллегой. — Да за тобой волжский крокодил должен отправиться, причём самый крупный в акватории! На наркотиках, чтобы не уставал! Так, всё, ехаем скоренько! Только крокодила нам сейчас и не хватало… Все фары включай! И задние противотуманки тоже! Коля, фонари давай!
Я быстренько стронул «шестёрку» с места.
— Ничего, уж с крокодилом мы точно справимся! — заявил Вудсток. — Но ты реально оболтус, Стёпа, присоединюсь.
— Перестаньте меня шпынять! — взмолился я, чуть не плача. — Понял уже! Оболтус! Щас воткну машину в дерево, и опять в этом убедитесь! А крокодила этого клятого, может, тот червяк сожрал по пути! Затрахали!
— Дай бог, чтобы сожрал, — уже спокойней сказал Герцог. — Ты это, Гунн, действительно не гони от греха. А то окажемся в канаве, придётся пешком в ночи топать, не самый высший кайф, скажу я тебе.
Я в ответ лишь тягостно промолчал. А что тут скажешь, теперь ситуация всяко может повернуться, уверовал в Полкашины приметы. Дальше поехал уже тише, на сопливой крейсерской скорости, старательно вглядываясь в колею. Остальные крутили головами во все стороны, высматривая в темноте возможного земноводного загонщика.
Заливая местность холодным светом, из облаков выглянула луна. Лес вокруг притих.
Ни шороха, ни стука. Даже птички завалящей не слышно, все спрятались. Ага, спрячешься тут… Даже лёгкие волны на ближайшем озерце унялись. Скоро покажется Попадонецк. Интересно, огоньки вдали будут гореть, или там всё, как при светомаскировке? Электричество в дефиците… Быстрей бы этот день закончился!
Мне показалось — все ждут, что скажет Герцог. И он, словно почувствовав интерес масс, коротко сказал:
— Не расслабляться.
Как же он был прав!
— Герцог, отсвет в небе! — выкрикнул Вудсток крайне тревожно.
— Я так и знал! — пропыхтел Полкаш.
— Вот теперь, Стёпа, гони что есть мочи! — громко объявил старший, хватаясь рукой за верхний поручень.
Опять я, ничего не понимая, просто выполнил команду, резко поддав газку. «Шоха», размахивая перед собой световыми пучками фар, как джедайскими мечами, поскакала по ухабам.
— Что теперь у нас плохого? — спросил я у всех сразу и добавил толкового: — Вы ремнями-то пристегнитесь, ишь, расселись, как в метро!
— Выброс, Гунн, выброс, — ответил Герцог, торопливо щёлкая замком.
— Какой выброс, они же только в Зоне должны происходить! — изумился я, невольно переводя глаза на него.
— Ты что, не знал?
— Откуда бы он знал, если мы, как последние оболтусы, его сразу в банк потащили, а не к шерифу? — чуть ли не щёлкая зубами, произнёс Вудсток. — Вот памятку и не получил… Ох! Вперёд смотри! Должны, да не всегда… Почему-то и в нашем районе выбросы случаются, косяк какой-то в планетном строительстве вышел. Яма!
— Вижу!
Бенц! Бенц! Глушак не отвалится?
Небесная тьма на юге быстро замещалась страшным кроваво-красным светом, мерцающим, переливчатым… Издали послышался слабый гул.
— Огни впереди, Стёпа! — подсказал Николай.
Ага, замигали, родненькие! Что такое выброс в Зоне, мне объяснять не надо. Наигрался в своё время. Значит, и здесь то же самое будет. Сдохнут все, кто не спрятался!
— Успеем, как? Может, в верхней бочке спрячемся? — предложил Вудсток, нагнувшись к переднему пассажирскому.
— Помнишь, как в ней Аризона чуть не зажарился? — вместо ответа спросил Герцог. — А ведь тогда выброс был слабый, весенний. Сейчас жахнет по полной! Гони в город!
Уже окончательно наплевав на все требования безопасности вождения, я погнал тачку во всю возможную силу, только плёткой не понужал. Понужал? Надо бы записать…
Вот и памятный холм, где был оставлен домашний табурет, спёрли уже, кстати. Эту бочку Володя имел в виду? Что-то не хочется в неё лезть. Мимо промелькнул зарешёченный бронетрактор — уж точно не убежище при выбросе.
Корпус машины начал мелко вибрировать, ночной воздух быстро наполнялся страшной энергией уничтожения. Правая фара отрубилась.
— Может, ко мне? — озвучил возможное решение Герцог. — Тут рядом.
— К тебе не успеем, командир, напряжённость поля высокая, скоро разрядится, — непреклонно прошипел Николай самым мрачным голосом. — Что тут думать, Стёпа, к «Бутербродной» езжай! Был там, дорогу знаешь?
Я отрицательно покачал головой.
— Ничего… Сейчас покажем. Это в тупичке Гоблина, второе здание.
Подкатывая к заколоченному газетному ларьку, я машинально снизил скорость — в город въезжаю, так ведь и задавлю кого-нибудь из городских.
— Не боись, друг, все прохожие уже давно спрятались, — Герцог оперативно штурманил, а я вообще ни о чём не думал, баранку крутил. — Так, сейчас будет правый поворот, нормальный, там не тесно. Вот он, влетай!
Мелькнули огромные пятна обсыпавшейся штукатурки, старый кирпич стен, какой-то сарай и масляный светильник над низкой вывеской — хрен что прочитаешь.
— Стоп! Эй! Эй!!! Посигналь ему, чтобы не закрывал!!!
Я из всех сил вжал клаксон. Коренастый мужичок молча посмотрел на багровое небо, подумал чутка, почесал бороду и придержал дверь.
— Оружие хватай, остальное бросай, ничего с тачкой не случится, и за мной! — рявкнул Герцог.
Едва влетев в двери, я сразу остановился, обвалившись спиной на грязный бетон стены. Узкая лестница с перилами и двумя зарешеченными слабенькими электролампами вела вниз, в кабак. Здравствуй, «Бутербродная»! Рядом защёлкали предохранители оружия.
— Давайте, давайте, сваливайтесь вниз, не прикипайте! — подтолкнул нас бородач. — Мне задраиваться пора.
Наверху уже гудело и свистело.
А внизу было тихо и уютно. Народу в зале совсем немного, но он был. Уф-ф!
Неплохо тут, даже сидячие места есть. Даже диванчики свободные!
Плюх! Ох… Что имеем?
Небольшое помещение под тремя большими зелёными абажурами, маленькие фотокартинки на стенах… Неплохо. Стандартная барная стойка отсутствует начисто, зато прямо у дальней стены имеется длинная полка с высокими стульями рядом, там народ и собрался. Четыре столика со стульями по центру, все пустые. И два стола с мягкими коричневыми диванчиками, отныне наше место дислокации. Да я бы так до утра сидел!
