Кстати, о заклинаниях. Творя вчера свою разрушительную магию, Морган не проронил ни слова, не нарисовал ни одной пентаграммы, не сварил ни одного варева с примесью сушеных лягушек или человеческого праха, словом, отрицал все общепринятые каноны творения чар. Хорошо, хоть посох у него имелся.
Не решаясь отвлечь волшебника от важного занятия, но в то же время испытывая желание прояснить кое-какие моменты, которые я для себя считал немаловажными, я сдержанно кашлянул. Просто чтобы известить о своем присутствии. Если он не сочтет возможным вступить со мной в беседу, я просто сделаю вид, что приходил полюбоваться разбросанными булыжниками, и отчалю восвояси.
Однако либо занятие было не таким важным, либо разговор с Избранным имел высшую степень приоритета, но Морган открыл левый глаз.
– Я ждал тебя, – сказал он.
Мог бы ждать и в более подходящем месте, подумал я, но у волшебников свои причуды.
– Я считаю, что нам с вами надо о многом поговорить.
– Верно, – проронил Морган. – И время для этого пришло. Садись, мудрые говорят, что нет правды в нижних членах, опирающихся на землю, ибо не самая подходящая это поза для длительных бесед.
– В мире, из которого я пришел, – сказал я, – мудрые говорят «присаживайся», ибо слово «садись» двойной смысл имеет.
– Уважаю мудрость мира, из которого ты пришел, – сказал Морган. – Присаживайся.
Стульев, сами понимаете, в округе не водилось, поэтому я присел на один из элементов композиции сада, надеясь, что не совершаю святотатства. Закурил сигарету.
Для начала я хочу попросить соизволения говорить тебе «ты», – сказал Морган, исполненный сегодня достоинства и сыплющий мудростью. – Ибо возраст мой достаточно велик для того, чтобы говорить «ты» любому, кто живет на этой земле, включая королей земных и подземных.
– Говорите, – сказал я.
Интересно, что он имел в виду, толкуя о подземных королях?
– Ты полон вопросов, – сказал Морган. – Твоя неопределенность может помешать тебе, и, если я в силах развеять ее, я это сделаю. Спрашивай.
Насчет вопросов он попал в точку. Их было так много, что я даже не мог решить, с какого именно начать, и зашел с самого начала.
– Каким образом мы с тобой вообще можем разговаривать? – спросил я. – У меня есть сомнения относительно того, что все в вашем мире говорят по-русски или по-английски, а я не знаю других языков, однако свободно общаюсь с тобой и с другими.
– Конечно, мы не говорим на тех языках, которые ты назвал, – сказал Морган. – Но при переходе из мира в мир разум автоматически овладевает наиболее широко используемым языком. А для того чтобы это не было эмоциональным шоком для владельца, замещает его на родной для человека язык. Ты говоришь и думаешь сейчас на языке Двенадцати Королевств, языке гора.
Значит, те английские слова, которые, как мне показалось, я слышал от Черного Лорда Келлена, на самом деле английскими не были. Должно быть, он говорил на втором по распространенности наречию, и мой рассудок превратил его в English.
– Почему мы не выступили на рассвете? – спросил я. – Не надо только рассказывать мне сказок, что вы берегли мой сон.
– Нам всем нужен отдых, – сказал Морган. – Мы уйдем сегодня в ночь.
– Но разве не вы считали, что надо уходить отсюда сразу после того, как я вытащу меч? Что оставаться здесь небезопасно, подтверждением чему служит вчерашняя битва?
– Планы изменились, – сказал Морган. – Враг информирован куда лучше, чем я думал, и нам придется изменить маршрут. Что же до безопасности… После вчерашнего нападения Темному Властелину понадобится много времени, чтобы накопить в окрестностях достаточное количество сил. Все, что у него было, он потратил вчера. Сейчас здесь самое безопасное место в округе, да и братан Лавр отозвал всех своих людей. В монастыре сейчас больше трех сотен человек.
Звучало логично.
– Исчерпывающий ответ, – признал я. – Это вы вчера сделали так, чтобы никто не мог выйти из беседки после вас?
Он изумленно посмотрел на меня. Я рассказал о том, что ускользнуло от его внимания, пока он бился с вражескими заклинателями.
– Завеса Силы, – пояснил Морган. – Остаточное явление после Руки Силы, при помощи которой Келлен пробил дверь. Поверь, у меня и в мыслях не было ограничивать свободу твоего передвижения в бою.
– Келлен мертв?
Маг покачал головой:
– Не думаю. Это была моя ошибка, когда я бросил в него слишком простое заклинание, и он использовал его энергию для перехода в другое место. Схватка для него была проиграна, он не смог бы противостоять мне и сэру Реджи одновременно и собирался отступать, а тут я предоставил ему такую возможность. Иначе сэр Реджи мог поразить его своим клинком… Есть что-то еще, что тебя беспокоит?
Было много чего, что меня беспокоило, но я не думал, что он сможет это беспокойство развеять, поэтому я сказал, что нет.
– Хорошо, – сказал Морган. – Теперь я буду задавать тебе вопросы, и ты должен отвечать на них честно, ибо от честности твоей будут зависеть наши жизни и жизни других людей.
– Договорились, – сказал я.
– Ты воин? – спросил он.
– Нет.
– Ты убивал людей?
– Вчера я убил троих.
– Я видел, – сказал он. – Но это ведь была самооборона, был бой. Меня интересует другое. Сможешь ли ты убить человека хладнокровно, осмысленно, заколоть ударом в спину человека, возможно, не сделавшего тебе ничего плохого и не собирающегося сделать тебе ничего плохого. Просто потому, что так надо? Не испытывая никаких эмоций, кроме осознанной необходимости?
– Это сложный вопрос, – сказал я. – Мне нужна мотивация.
– Если мотивация будет достаточной, сможешь ли ты убить?
– Смогу, – сказал я, хотя достаточной мотивации для убийства невиновного представить себе не мог.
– Ты убивал людей до вчерашнего дня?
– Да, – сказал я. – Во время службы в армии, а потом еще один раз, по роду дальнейшей деятельности.
– Ты служил в армии, но при этом ты не воин? Как это может быть?
– В стране, где я жил, все мужчины должны определенный срок отслужить в армии, – сказал я. – Два года, начиная с восемнадцати лет.
– А потом?
– Потом делай что хочешь. Это называлось «отдать долг Родине».
– Армия юнцов и новобранцев! – фыркнул Морган. – Кому она может противостоять? Что это за солдат, который назавтра перестает быть солдатом? И ваша страна выиграла хоть одну войну?
– Да, большую, но тогда наша армия была другой. В последнее время мы вели какие-то войны, но не очень понятно, кто в них побеждал.
– В нашем мире солдатами становятся не все, – сказал Морган. – Но те, кто ими становятся, делают это только для того, чтобы умереть солдатами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
