Когда он обходил южную оконечность полуострова, мыс Лопатка, то мог видеть, если туман не закрывал горизонт, самый северный из Курильских островов — Шум-шу. Можно предположить, что Попов на нем высаживался. Точных данных нет, но расстояние позволяло ему это сделать.
Больше десяти лет после этого землепроходцы на Камчатку не ходили.
Тот самый Курбат Иванов, который открыл для русских Байкал в 1659 году, сменил Семена Дежнева в должности приказчика по Анадырскому острогу. Следующей весной осмотревшись на новом месте, он организовал поход на коче с командой 22 человека по Анадырю к морю и дальше — на северо-восток, вдоль побережья. Едва проплыли неделю, как льды прижали судно к берегу и оно затонуло. Хорошо, что место было мелкое, а на берегу лежал скелет кита. Используя как рычаги прочные китовые ребра, подняли судно, заделали пробоины. Плыть на нем дальше не рискнули, а потащили бечевой, идя по берегу.
И вот достигнут Залив Креста, продукты кончались, в рационе остались только грибы и ягоды, но путь был продолжен. Подошли к еще одной бухте — Провидения, а потом и к Чукотскому мысу.
Курбат Иванов составил первую карту бассейна Анадыря и Анадырского залива, на которой изображены береговая линия, река Анадырь, длиной больше тысячи километров, ее притоки, горные хребты и, самое удивительное, — остров севернее Чукотки, напоминающий остров Врангеля, еще не открытый, но чукчам, очевидно, известный.
Не менее интересно, что Курбат Иванов изобразил на своем чертеже Чукотский полуостров, к востоку от которого — два острова, а за ними — «Землица большая» с горным хребтом, очень похожая на Аляску. Доказательством служит и надпись на карте: «а лес на ней сосняк и листвяк (т.е. лиственница), ельник и березняк...» Это действительно так: в отличие от безлесной Чукотки, Аляска в значительной части покрыта лесом.
Анадырский острог стал базой для посещения Камчатки, путь на которую открыл Федот Попов. Весной 1657 года на камчатскую реку Гижига пришел отряд Федора Чу-кичева и заложил зимовье. Из него осенью и в начале зимы совершены два похода к Пен-жинской губе. Коряки, жившие на севере полуострова, сообщили о больших скоплениях моржовой кости. Дважды отправлялся для проверки этого слуха енисейский казак Иван Иванов по прозвищу Камчатый. Моржовую кость он не нашел, но собрал сведения о большой реке где-то на юге. Зимой 1660 года реку назвали Камчаткой, потом и весь полуостров получил это имя.
Камчатский Ермак
Только через 30 лет после этого якутский казак Лука Старицын, по прозвищу Морозко, основал первое русское поселение на Камчатке, «не дойдя до Камчатки-реки один день». За пять лет до конца XVII века приказчик Владимир Атласов провел несколько походов на Камчатку, после которых она была присоединена к России. Поэтому и назвал его А.С. Пушкин «камчатским Ермаком».
Зимой 1697 года Атласов возглавил поход отряда в 125 человек на оленях из Анадыря по восточному краю Пенжинской губы, через корякское нагорье. Он проследовал по реке Тигиль до Срединного хребта Камчатки, за которым — река Камчатка и самый высокий вулкан полуострова — Ключевская сопка. Атласов описал живших в долине реки камчадалов, которые называли себя ительменами: «... одежду носят соболью и лисью, и оленью... А юрты у них зимние — земляные, а летние — на столбах вышиною от земли сажени по три... А питаются рыбой и зверем; а едят рыбу сырую, мерзлую... А ружья у них — луки усатые, китовые (из китового уса), стрелы каменные и костяные (с наконечниками из камня или кости)... А как плыли по Камчатке — по обе стороны реки иноземцев гораздо много, посады великие».
Тогда в долине Камчатки проживало не менее 25 тысяч человек.
Владимир Атласов первый сообщил о двух камчатских вулканах, крупнейших не только на полуострове, но и вообще в Азии — Ключевской сопке и Толбачике:
«... есть гора, подобна хлебному скирду, велика и гораздо высока, а другая близ ее ж — подобна сенному стогу и высока гораздо: из нее днем идет дым, а ночью — искры и зарево».
На исходе пятого года странствий, весной 1700 года вернулся Атласов в Якутск. А потом отправился с докладом о своих походах в Москву, где представил полный отчет. В нем можно было найти очень много данных о природе края и быте жителей. В Москве решили, что лучшего представителя на далеких землях и не может быть. Послали его снова на Камчатку, но уже в должности казачьего головы. В его отсутствие в Анадыре и на Камчатке произошли беспорядки, и Атласову было поручено успокоить взбунтовавшихся казаков. Но, когда он через полгода добрался до Анадырского острога, казаки схватили его и посадили в тюрьму.
Ключевская группа вулканов
Оттуда он бежал на Камчатку, но через два года взбунтовавшиеся казаки все же настигли его.
Вот как писал о гибели Атласова А.С. Пушкин, в последние дни жизни читавший книгу об открытии Камчатки: «Не доехав за полверсты, отправили они трех казаков к нему с письмом, предписав им убить его, когда станет он его читать... Но они застали его спящим и зарезали. Так погиб камчатский Ермак!»
Русские на Курилах
Маршрут Владимира Атласова на юг Камчатки, прерванный его гибелью, завершили Даниил Анцифиров и Иван Козыревский. В августе 1711 года они дошли до юга полуострова Лопатка и переправились на байдарах через пролив на остров Шумшу. Это были первые русские на Курилах. Как было принято, они объявили землю российской и стали сразу же собирать дань (ясак). Но камчадалы оказали сопротивление и убили Анцифирова.
Козыревский в 1712 году составил «чертеж» (карту), на котором изображена была вся Камчатка и Курильские острова. Летом следующего года он снова высадился на Курилах с отрядом из семидесяти человек, с пушками и ружьями. На острове Параму-шир состоялся бой с жителями островов — айнами, которых русские называли «курильскими мужиками», или просто «Курилами». От других дальневосточных народностей они отличались пышными бородами, были вооружены копьями и луками, защищены железными панцирями и щитами. Но Козыревскому удалось получить ясак даже у этих воинственных островитян.
Вернувшись на Камчатку, он представил описание всех Курильских острор в (по расспросам островитян). Это были первые географические сведения о Курильской островной гряде.
Сам Козыревский постригся в монахи, приняв имя Игнатия, до 1720 года жил на Камчатке, а потом в Якутском монастыре. Там он просил отправить его в плавание к Японии, потому что он знает туда путь, но ему отказали. Летом 1726 года он встретился с Берингом, просил его взять в свою экспедицию, чтобы показать дорогу в Японию и отдал Берингу полный чертеж Курильских островов и их описание.
В Охотске еще в 1714 году под руководством помора Никифора Трески был построен корабль — «лодия» поморского типа (17 метров в длину, 6 — в ширину). Сначала на ней проплыли вдоль берегов Камчатки, потом вышли в море и встали на якорь в бухте Охотского острога. В 1719 году Никифор Треска совершил первое плавание через Охотское море к одному из Курильских островов — Уруп. В том же году Петр I отправил двух геодезистов, производивших необходимые измерения для составления карты, Ивана Евреинова и Федора Лужина с отрядом в 20 человек на Дальний Восток:
«... описать тамошние места, где сошлася ли Америка с Азией...»
Проехав по Сибири, они измерили расстояние, преодоленное ими, — 6 тысяч километров, и координаты тридцати трех пунктов.
Из Охотска летом 1720 года Евреинов и Лужин пришли на Камчатку, где перезимовали, а на следующее лето доплыли до центральной группы Курильских островов, включая остров Симушир. Четырнадцать из них геодезисты нанесли на карту. Продолжить работу они не смогли, потому что судно их повредила буря; им пришлось вернуться в Охотск. Иван Евреинов добрался до Казани, где представил царю Петру отчет и карту Сибири, Камчатки и Курильских островов.
«Великая Северная экспедиция»
Для обсуждения результатов первой Камчатской экспедиции, вернувшейся в 1730 году, собрался российский Сенат. Он поддержал предложение продолжить изыскания. Но теперь их главной целью должно стать выяснение возможности наладить торговое плавание из Северного ледовитого океана в Тихий и дальше — в Японию, Китай, Индию. Витусу Берингу присвоено звание капитана-командора, и ему поручено возглавить новое грандиозное предприятие. «Оная экспедиция самая трудная и дальняя, — говорилось в решении Сената,
— и никогда прежде не бывалая, что в такие неизвестные места отправляется». Ведь для того, чтобы разведать морской путь вдоль берегов Сибири, нужно как следует изучить береговую линию, нанести ее на карту, исследовать ледовую обстановку в прибрежной полосе. И все это на огромных расстояниях, которые даже приблизительно неизвестны.
