Регистраторша стала перебирать стопку карточек.
— Кушек… Да, он поступил сегодня утром. — Она строго посмотрела на Зою, обливавшуюся потом от страха.
— Он… он жив?
— Вы родственница? — подозрительно спросила девушка.
— Да, — не моргнув глазом, соврала Зоя.
— Сейчас как раз часы посещений. Отделение А 4. Идите по главному коридору и следите за надписями. Обратитесь к старшей сестре в первом кабинете.
Зоя отправилась в путь. Цокот ее высоких каблуков отдавался в ушах как выстрелы из ружья. Она сняла туфли и побежала по коридору босиком.
Дверь кабинета была открыта, но старшей сестры там не было. В помещении медсестёр никто не обратил на Зою внимания. Одна девушка разговаривала по телефону, остальные серьезно беседовали с врачами в белых халатах.
Зоя плюнула на правила и стала заглядывать во все палаты подряд, отчаянно желая найти Штефана и сделать все, что в ее силах, чтобы спасти мальчика. Почему-то она была убеждена, что главное — это застать Штефана в живых, а там угрожающее ему зло тут же лишится силы.
Он лежал навзничь на койке у высокого окна. Зоя увидела мертвенно-бледное лицо и хрупкое неподвижное тельце, едва видное под простыней. Над головой мальчика висела перевернутая бутылка с какой-то светлой жидкостью. От ее горлышка отходила прозрачная трубка с толстой иглой, воткнутой в трогательно тонкую руку. По обе стороны кровати сидели устало понурившиеся мужчина и женщина.
Зоя тихо шагнула вперед, и мужчина поднял голову. Суровые морщины бороздили лицо этого сильного, много перенесшего в жизни человека. За ним обернулась женщина. Невидимый палец времени начертил на ее лице те же письмена. Они смотрели на Зою без подозрения. Скорее с грустной готовностью к ударам судьбы и бесконечным пониманием людей, которые обречены на ту же печальную участь. По-прежнему держа в руках свои экзотические туфли, Зоя поглядела на Штефана, а потом на его дедушку и бабушку.
— Он выживет?
— Чуть не погиб, — ответил мужчина. — Еще минута, и он бы угодил прямо под колеса.
— Не могу простить себе, — сказала женщина. — Надо было крепче держать его за руку. В мое время таких непосед водили на помочах. Даже в шесть лет.
— Повышенная активность. Так говорит доктор, — добавил мужчина.
У бабушки увлажнились глаза.
— Я на секунду ослабила хватку, а он вырвался… Достал где-то твердый резиновый мячик, который высоко прыгает. Давно мечтал о таком. И уронил его. Мячик покатился на дорогу. Он за ним. Пулей. Не глядя. Водитель автобуса нажал на все тормоза, чтобы остановиться…
Наступила долгая пауза. Всё трое посмотрели друг на друга, а потом на спящего ребенка, выскочившего из-под горячего днища Лондонского автобуса.
— От удара его отбросило на тротуар. Я думала, он уже мертвый. Честное слово. Я бы никогда не простила себе, — покачала головой бабушка.
— Три сломанных ребра, — объяснил дед. — Разбитый локоть. Внутренний отек — пока неизвестно, какой силы. Мальчишки — народ живучий. Он выкарабкается.
— Дьяволенок, — внезапно улыбнулась женщина. — Мы слишком стары для него. Таким пострелам нужны молодые родители.
— Мальчикам нужны отцы, — поправил ее мужчина.
— Его отец следующим рейсом прилетит в Хитроу. Не было бы счастья, да несчастье помогло, — откликнулась женщина. — Ох уж эти разводы, — сказала она Зое. — В наше время люди ради детей оставались вместе, что бы ни случилось.
Зоя бессильно опустилась на кровать. Яростная душевная энергия, помогавшая ей найти Штефана, иссякала. Слава Богу, мальчик жив.
Дед и бабка посмотрели на нее с любопытством, только сейчас поняв, что делились своими переживаниями с совершенно незнакомым человеком.
— Вы из школы? — спросил мужчина.
— Я приходящая учительница. Учу Штефана английскому.
— О, мы слышали о вас. Он называет вас «леди с куклами». Вы замечательно работаете.
— Спасибо.
Дед Штефана наклонился вперед.
— Мы еще не сообщали в школу, так как же…
Он умолк и недоуменно прищурился.
— О Боже, — сказала его жена. — Не забыть бы это сделать. О стольком приходится думать.
— Да. Все в свое время.
Дедушка задумчиво смотрел на Зою.
Она догадывалась о его мыслях. Как приходящая учительница узнала о несчастном случае со Штефаном? Как сумела найти его в больнице? И почему пришла?
У Зои пересохло во рту. Разве она могла объяснить этим людям, что жизни их внука угрожала страшная опасность и что он спасся только благодаря чуду? Разве можно объяснить им, каким образом переплелись ее со Штефаном судьбы?
Невозможно.
Она встала.
— Прошу прощения за вторжение.
Они покачали головами, давая понять, что были рады ее приходу. Но глаза деда продолжали оставаться задумчивыми.
Зоя шла по коридору мимо комнаты медсестер, где все были так же заняты делом, мимо по-прежнему пустого кабинета старшей и думала: «Штефан уцелел. Но он мог с таким же успехом погибнуть».
Она понимала, что на сомнениях и колебаниях отныне поставлен жирный крест. Посланные ей предупреждения абсолютно правдивы. Предчувствия ее не обманывают.
Штефан спасся, говорила она себе, подходя к автостоянке. Но другим может и не повезти.
Глава 16
Поппи нравилось делать несколько дел одновременно. В данную минуту — наблюдать за размещением картин из ее последнего собрания и думать о меню ужина для близких друзей, который они с Лайамом давали в ближайшую субботу.
А утром, составляя список поручений для Габи, Поппи с удовольствием размышляла о свадебном наряде, который она наденет на следующий уик-энд. Более того, она параллельно ухитрялась разбирать почту, отделяя важное от неважного, и одновременно взвешивала «за» и «против» молниеносного визита в Лондон с целью удивить первого мужа перед тем, как сочетаться браком со вторым.
Эта умственная гимнастика взбадривала Поппи и придавала ей значимости в собственных глазах.
— Я думаю, «Девушку с облаками» нужно повесить следом за «Живой энергией», — сказала она Габи, делая шаг назад и сосредоточенно хмурясь.
Стоя на высокой металлической стремянке, Габи вела опасную борьбу с двумя большими холстами в широких рамах из нержавеющей стали. Она поставила тяжелые картины на верхнюю ступеньку стремянки и недоуменно рассматривала их, — гадая, где тут «Девушка», а где «Энергия». Что та, что другая выглядели так, словно на полотно вылили несколько горшков краски, а потом по нему прогарцевал веселый щенок.
Поппи видела ее колебания и выходила из себя. Она терпеть не могла глупость в любой форме. Честно говоря, она уже давно подумывала уволить Габи и нанять кого-нибудь потолковее. Кого-нибудь наделенного большей сообразительностью и вкусом.
