Наконец они выбрались из ванной и вытерлись тонкими полотенцами, после чего протерли зеркало, чтобы привести в порядок волосы – Ричер пальцами, а Чан черепаховой щеткой, которую достала из чемодана. Они собрали брошенную на пол и стулья одежду и натянули ее на влажную кожу.
Затем они вернулись к делу. Ричер отодвинул портьеры, но увидел снаружи лишь яркое солнце и голубое небо. День выдался великолепным. Южная Калифорния, позднее лето. Даже полоса тумана казалась золотой. Чан снова набрала номер с кодом 501. Как и прежде, они услышали длинные, бесконечные гудки. Мишель предприняла несколько попыток. Снова и снова. Грустные гудки повторялись.
– Никогда не сталкивался с такой ситуацией, – признался Ричер. – Обычно либо кто-то поднимает трубку, либо включается автоответчик.
– Может быть, старые одноразовые телефоны не имеют голосовой почты. Или он просто ее не установил. Или, наоборот, отключил.
– Ты можешь так сделать?
– Не знаю.
– Почему он не отвечает? Так не может быть. Ты либо используешь автоответчик, либо отвечаешь на звонок.
– Маккенн сдался. Никто не хотел его слушать. Он перестал брать телефон с собой, и теперь тот звонит где-нибудь в шкафу.
Ричер всегда был сторонником принципа необходимого знания, когда речь шла о технологии. Он понимал, как устроены факс и телекс, рация и почтовая служба Соединенных Штатов, но не интересовался принципами работы сотовых телефонов, которыми пользовались гражданские. У него никогда не было сотового телефона. Да и зачем он ему? Кому он мог звонить? И кто станет звонить ему? То, что понимал Джек, было связано с повседневным опытом. Он представил телефон, который продолжает непрерывно верещать. Возможно, вибрирует. Гудит. Сильно, энергично.
– Батарейку нужно подзаряжать. Если она полностью разрядится, телефон отключится, и сеть об этом узнает. Так что он его периодически заряжает.
– Может быть, он оставил его дома, а сам пошел в магазин.
Ричер посмотрел в окно и ничего не ответил.
Телефон продолжал звонить.
– Что? – спросила Чан.
– Ничего. – Однако Ричер представил печальную картину: живой телефон подпрыгивает на полу, словно ничего не понимающий верный спаниель, пытающийся привлечь внимание хозяина. Может быть, хозяин ушел куда-то на болота или в соседнюю комнату. Может, у него сердечный приступ, или подагра, или другая болезнь, от которой умирают люди, живущие со спаниелями. Однако Ричер всегда был сторонником принципа необходимого знания, поэтому он сказал: – Попытайся позвонить на коммутатор библиотеки.
Чан нажала на кнопку, и в номере стало тихо. Включив компьютер, она нашла страницу чикагской библиотечной системы. У отделения в Линкольн-парк имелся собственный номер для справок. Код 773 и еще семь цифр, которые не слишком отличались от номера телефона в комнате волонтеров. Когда она набрала номер, на экране появилось меню: Английский или Испанский. Единица для английского, двойка для испанского. Чтобы поговорить с оператором, следовало нажать девятку.
Чан так и поступила. Послышался гудок и женский голос:
– Как я могу вам помочь?
Чан представилась, как представлялась Уэствуду в самый первый раз, – назвала свое имя и сообщила, что работает частным детективом в Сиэтле, но прежде служила в ФБР. Последнее ей сразу помогло. Казалось, Мишель удалось произвести впечатление на женщину из Чикаго.
– Насколько мне известно, вам помогают волонтеры, – сказала Чан.
– Совершенно верно, – ответила женщина.
– У вас есть волонтер по имени Маккенн?
– Да, он у нас работал.
– Но не сейчас?
– Мы не видели его вот уже три или четыре недели.
– Он уволился?
– Нет, он ничего не говорил. Волонтеры приходят и уходят.
– Что вы можете о нем рассказать?
– А почему вы спрашиваете? У него неприятности? Он был нашим клиентом. Но мы потеряли с ним связь и пытаемся его найти, чтобы выяснить, нуждается ли он по-прежнему в нашей помощи.
Это пожилой человек, очень спокойный, никому не навязывается. Однако он хорошо работает. Мы бы хотели, чтобы он вернулся.
– У него были какие-то определённые интересы? Он рассказывал о своих проблемах?
– Я даже не знаю. Он мало говорил.
– Он местный? Вы знаете, где он живет?
Долгое молчание в Чикаго.
– Извините, – наконец заговорила женщина, – но я не имею права давать такого рода информацию. Мы должны уважать частную жизнь наших волонтеров.
– А у вас есть номер его телефона – того, что установлен у него дома? Быть может, вы позвоните ему и попросите перезвонить нам?
Тишина в Чикаго. Лишь далекие шорохи. Наверное, база данных. Длинный список на компьютере. Требуется долгая проверка. «М» находится где-то посередине списка.
– Боюсь, у нас нет номера его телефона, – наконец сказала женщина.
* * *
Они проверили закрытые базы данных частных детективов в поисках людей с фамилией Маккенн в Чикаго, надеясь, что им каким-то образом удастся его опознать. Однако и здесь их подстерегала неудача – они обнаружили сотни людей с такой фамилией, как и предполагал Ричер, учитывая этнические корни миграции. Возможно, их Маккенн и находился в этом длинном списке, но найти его не представлялось возможным. Он спрятался, как песчинка на пляже.
Потом они проверили расписание авиарейсов. Оно оказалось весьма солидным. Из международного аэропорта Лос-Анджелеса в международный аэропорт О’Хара летало огромное количество самолетов, особенно в дневные часы, что было вполне понятно. Так люди могли попасть домой в удобное время, хотя для этого им приходилось пересечь два часовых пояса на восток. А если вылететь позже, то многим гарантирована бессонница.
Большинство крупных компаний брали за билеты одинаковые суммы, вплоть до цента, поэтому Чан выбрала «Американ эйрлайнс» – у нее имелась золотая карта – и сделала заказ по телефону. Так надежнее, сказала она, и можно получить хорошие места.
Ричер убрал зубную щетку в карман, а она сложила вещи в чемодан, вместе с расческой, компьютером и зарядными устройствами к нему и телефону.
И застегнула «молнию».
– Пошли? – спросила Чан.
Ричер кивнул.
– Давай найдем такси.
Глава
30
Они вышли из мотеля, заморгали на ярком солнце и отправились в офис, чтобы вернуть ключ. Портье разволновался из-за их раннего ухода и сначала высказал опасение, что им не понравился номер, а после того, как они его успокоили, решил, что они воспользовались мотелем для короткого свидания, и огорчился еще сильнее. Ричер сказал, что у них резко изменились планы, никаких проблем, просто бизнес, но понял, что имел в виду портье. Их волосы все еще были влажными после душа, а тела испускали сияние, как после ядерного взрыва.
На противоположной стороне улицы они увидели такси, Ричер свистнул и махнул рукой, как в прошлый раз; такси неспешно развернулось и остановилось так, что ручка двери оказалась на уровне бедра Джека. Водитель открыл багажник и вышел, чтобы помочь уложить чемодан Чан. Это был крупный мужчина в рубашке с коротким рукавом; руки его бугрились мускулами, нос слегка искривлен, брови покрыты шрамами. В молодости он был боксером, решил Ричер, или ему просто не везло. Мужчина поднял чемодан так, словно тот ничего не весил, и поставил его в багажник. Чан скользнула внутрь по виниловому сиденью, Ричер устроился рядом. Таксист сел за руль и перехватил взгляд Ричера в зеркале.
– В международный аэропорт Лос-Анджелеса, – сказал Ричер. – Местные линии.
Водитель осторожно тронулся и поехал вперед под косыми мигающими лучами яркого солнца, оставляя слева и справа боковые улицы, к бульвару Санта-Моника и дальше на юго-запад к шоссе 405.
* * *
На этот раз мужчина в выглаженных джинсах и с уложенными волосами не стал дожидаться, когда зазвонит телефон. Он хотел поскорее узнать новости, поэтому сам набрал номер своего агента.
– Все сделано? – спросил он.
– Не беспокойтесь, проблема будет решена, – ответил агент.
– Значит, еще нет?
– Еще нет.
– Но Хэкетт находился совсем рядом.
– Давайте каждый будет заниматься тем, что он умеет делать лучше всего, ладно? Два трупа в мотеле в Западном Голливуде – это катастрофа. Там к подобным вещам относятся очень серьезно. Не пройдет и минуты, как на месте появится десяток патрульных машин. Они поручат расследование четырем детективам. Об убийстве сообщат в вечерних новостях. Хэкетт не может так рисковать. Он должен иметь возможность продолжать работать.
– И когда он все сделает?
– Верьте мне, они не сядут в самолет.
* * *
Как и всегда, 405-е шоссе было забито машинами, однако они двигались. В три ряда, сохраняя скорость, яркие цвета, чистая краска, блестящий хром, яростно сверкающее солнце, рыжевато-коричневые холмы в качестве фона, ровное покрытие. Чан полностью открыла окно со своей стороны, впустив в машину теплый ветерок, который тут же подхватил ее распущенные волосы. Футболка на ее плечах, где лежали волосы, оставалась влажной. Таксист вел машину четко и аккуратно, не делая лишних движений. Автомобиль шел ровно, по правой линии, вместе с потоком. Автострада здесь, как и повсюду в Лос-Анджелесе, была идеальной, и они могли не опасаться, что опоздают на свой рейс.
