Воин вспомнил недавние пиры, неизменную холодность невесты к будущему мужу — ничего этого от опытных телохранителей было не утаить. Вспомнилось и сладострастие хозяина, любившего повеселиться в постели, откровенно раздевающие взгляды, какие он бросал на невесту. Остальное достроило воображение. Воин вскинул мушкет и, прежде, чем успел вмешаться Лендгрейв, выстрелил. Грохот отразился от стен и пошел гулять по коридору, новое облако порохового дыма заволокло комнатушку.
Словно в кошмаре, Лендгрейв увидел, как из головы Инессы словно выстрелил кровавый фонтан. Девушка вскинула руки — и медленно, словно пронзая не воздух, а кисель, повалилась наземь. Предательница-память запечатлела всё — вплоть до слипшейся от крови челки, до слетающего с плеч расшитого прихотливыми узорами шарфа, до короткого перезвона браслетов на тонкой руке…
Замершее было время понеслось вперед сломя голову, торопясь наверстать упущенное. Лендгрейв выпрыгнул из-за шкафа и прямо в прыжке разрядил пистоль в грудь врагу. Отчаянный крик, тупой стук падающего тела, новое облако порохового дыма — если бы не открытое окно, в комнатке было бы не продохнуть. Вопросительный взгляд на Гердис, в котором застыла наивная, но отчаянная вера в чудо. Она может, может…
— Прости, лейтенант, — покачала головой Гердис. — Я не могу воскрешать мертвых. Такое по силам лишь Богам. Бежим…
— Поздно, — скрипнул зубами Лендгрейв.
Стражник, похоже, пришел не один. Еще трое, с увесистыми кремневыми ружьями, вмиг оценили обстановку и, высадив в комнатку еще три пули, затаились за углом, перезаряжая ружья. Лендгрейв ответил еще одним выстрелом — но пуля лишь бессильно срикошетила от угла, пронзив гобелен. А в ответ уже цокают о каменные стены «свинцовые орехи», и не высунешься, не подберешь мушкет, дающий шанс прорваться, не сорвёшь с плеч убитого стража перевязь с пороховницей и пулями. А у своего пистоля лишь караульная норма — десять патронов. Для серьезного боя — считай, что ничего. Еще пять пуль и второй пистоль он добыл у мертвеца. Теперь, стреляя по очереди из пистолей, он мог надеяться продержаться — пока хватит пуль.
Какой-то стражник с ружьем высунулся из-за угла, пытаясь разглядеть противника в мареве порохового дыма. Лендгрейв высунулся из-за дверного косяка и послал пулю. Еще вскрик — и падает из перебитой руки ружье, а стражник вскрикивает и уже за углом матерится. Его сотоварищи соваться не рискуют: из-за стены высовываются стволы и наугад лупят в комнатку. В маленькой комнатушке особо не развернешься, рано или поздно, хоть рикошетом, но пуля достанет.
— Окно, — шепнул Лендгрейв Гердис, держа под прицелом вход. Дождавшись, пока стражники разрядили мушкеты — все так же, наугад, Гердис подскочила к окну и выглянула наружу. До земли было не так уж и высоко — всего-то пара копий, а под окном сверкала разноцветьем клумба. Цветы образовывали какой-то прихотливый узор, некоторые из них только на ночь и раскрывали лепестки. Словом, если спрыгнуть, можно надеяться ничего себе не сломать. Взвизгнули, плющась о стены, пули — но Гердис была уже рядом с Ленндгрейвом. — Высоко?
— Два копья. И клумба внизу.
— Понял. Прыгай!
Словно поняв, что добыча уходит, стражники выскочили из-за угла. Грохнул в руке Лендгрейва один пистоль, миг спустя — и другой. Один из телохранителей покойного схватился за плечо, другой с жутким криком повалился на окровавленный мрамор. Но остальные — и уже не трое, а человек пять, не меньше — не остановились. Они торопливо, совсем не целясь, разряжали и отбрасывали ружья, хватаясь за другое оружие. Рванул шпагу из ножен и Лендгрейв, а миг спустя тесная комнатка наполнилась свистом и звоном стали. Лендгрейв почувствовал облегчение: по части фехтования ему не было равных во всем Шестом Тавалленском полку. «Попробуйте, ребятки, помахайте железом. Только не обижайтесь потом, что кишочки наружу полезли…»
Одного Лендгрейв подловил почти сразу. Отбив режущий по ногам, обманный выпад, перекинуть шпагу левой рукой — и выбросить ее в коротком выпаде в незащищенный правый бок противника. Ага, завыл и пополз в угол, ковер пропитался кровью, хлюпает. Не дополз, замер у ног тела Инессы. «А ведь не хотел убивать вас, ублюдки!»
Уклониться от молодецкого сабельного удара — нортские сабли, даром что тонкие, рассекают тело от плеча до паха — если, конечно, не в кирасе. Принять шпагу на нож — и снова выпад. Один против пяти, когда в любой момент прибегут еще несколько — это не дуэль. Не убил, конечно, но хваталка распорота, сабельку больше не удержит. Трое. Ну, это посильно. Теперь отходим к окну. В нужный момент надо опрокинуть на них изящный мраморный столик — и за Гердис. Грохот выстрела из коридора…
Проклятье… Бок коротко дернуло, в горячке боя он даже не заметил рану, но чуть позже пришла огневеющая боль. А там, в коридоре, уже перезаряжал ружье, торопливо всыпая порох и забивая пулю шомполом, очередной вояка. Еще одна пуля пролетела в полупальце от головы, обдав ветром волосы — и ударила в сундук с приданым мертвой невесты. Надо уходить. Если они не боятся зацепить своих, роковой выстрел — вопрос лишь времени.
Очередной выпад он отбивать не стал. Наклонился, словно подлезая под стальную молнию шпаги, выбросил руку — как мог далеко и, швырнув нож в лицо второму стражнику, прыгнул в окно. Вослед свистнули пули, одна рванула рукав камзола, вторая прошла над головой — но по ногам уже ударила мягкая земля клумбы. Безжалостно давя привезенные из-за тридевять земель цветы, он понесся к кустам. Жаль, не догадался прихватить ружье в самом начале, думал, удастся все сделать по-тихому. Против мушкетов с пистолями в парке не повоюешь. А вослед ему по кустам уже ударили первые пули. И сыпались на голову срезанные ветки и листья, а за спиной вставали фонтанчики земли.
Вояки сгрудились у окна, азартно выцеливая беглеца, один даже высунулся. Зря он это сделал, потому что Лендгрейв раздвинул ветви кустов и выстрелил. Вскрик — и тот, который высунулся, неуклюже валится в клумбу. Второй наугад стреляет в ответ — и проваливается внутрь, сраженный вторым пистолем. Третий наугад выстреливает пулю и прячется за подоконником. Наверняка перезаряжает ружье и ждет, когда в саду появятся сотоварищи, и беглецу станет не до окна.
— Сюда!
Молодец Гердис, здорово выбрала позицию. Будто всю жизнь под пулями бегала! За стволом толстенного старого каштана пули не достанут, можно дать стражникам подобраться поближе, а пока перезарядить пистоли.
А дальше что? Принимать бой с семью пулями, на которые еще неизвестно, хватит ли пороха? Выстрелы со стороны города уже не слышны — его взвод пострелял и отошел, как и было договорено. Значит, и те, кто отражали первую атаку, скоро будут здесь. Прорваться к стене им не дадут, а из окна по нему будут стрелять, как на охоте. «Не уйти!» — понял Лендгрейв. И не за себя было обидно — что за жизнь без Инессы?! А вот если не сможет вытащить Гердис — после того, что она сделала для него и любимой… И нет времени на размышления — вон, уже бегут по ночному парку смазанные тени. Опытные бойцы, чаще всего ветераны, нашедшие на старости лет тепленькое местечко, они верно определили, где он засел, и уже окружают, чтобы броситься со всех сторон. Тут тебе не комната, зайти со спины — одно удовольствие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
