– Хорошо, Энн, когда будешь готова, выйди из своего пространства, воссоздай стулья, драпировку, людей и открой глаза.
– Подожди, – говорит она, открыв глаза, – я коечто вспомнила. Лет пятнадцать назад, когда я спросила свою мать, когда я родилась, она сказала, что минут в десять первого ночи. Она сказала, что держала ноги плотно перекрещенными весь предыдущий вечер, чтобы удержать меня. Я была в шоке. Она могла повредить меня!
Она сказала, что не знала другого способа и перекрещивала ноги, чтобы прекратить схватки и боли. Я подумала тогда, что если бы я родилась на день раньше, вся моя жизнь могла бы быть другой…
– Ты хочешь сказать, – внезапно спрашивает она Мишеля, – что мне не понравилось пребывание в этих объектах, и я часто злилась на свою мать… из-за ее опеки в детстве и юности… из-за этих родов?
– Я ничего не хочу сказать, – отвечает Мишель, – ты пережила то, что пережила. Ты пере-пережила переживание рождения. Не пытайся его понять. Бери, что получила.
– Спасибо, Мишель, – говорит Энн и садится под долгие аплодисменты аудитории.
– Элания?
– Ну… – говорит Элания, она нервничает, и ее голос дрожит, – я очень нервничаю. Мне очень трудно… я никогда не думала, что предсказание Дона сбудется. Я хочу сказать, что я никогда не думала, что я сегодня встану и скажу, что он шепнул мне в прошлое воскресенье, чтобы прекратить мой обморок.
Элания поглядывает на других учеников и смущенно улыбается.
– Всю неделю я злилась на него и за то, что он мне сказал, и за то, что осмелился предсказывать. Я думаю, что одной из причин, по которой я вернулась на тренинг в этот уик-энд, было то, что я хотела доказать, что он неправ. – Элания колеблется и хмурится. – Я по-прежнему думаю, что он недолжен был этого шептать, но… это сработало. Я прекратила свой обморок. Это тревожило меня всю неделю. Я думала, что мой обморок был настоящим, и все же я услышала то, что он сказал, и встала…
Вчера вечером я поняла. Разговор о создании собственных переживаний действительно значил для меня очень много. Слова тренера о том, что я делаю все, чтобы не быть с людьми, вчера тоже приобрели смысл. Я обычно, конечно, не падаю в обмороки, но я придумываю себе какие-нибудь дела – чтение, шитье или телефонные разговоры. Я действительно вижу, как я создала свой обморок.
Элания умолкает и протягивает свой микрофон ассистенту.
– Что он тебе сказал? – кричат Элании одни ученики.
– Продолжай! – кричат другие.
– Ох! – говорит Элания, – его здесь нет… Может быть, я не должна повторять…
– Ты можешь повторить, – говорит Мишель, – все, что шепчет тренер, санкционировано Вернером.
– Только не это, я надеюсь! – восклицает Элания с искренним ужасом. – После того как я пролежала, как сказал мне мой друг, около двадцати минут, я внезапно услышала, что Дон шепчет мне на ухо… Я не уверена, что я смогу… Он шепнул мне: "Хорошо, Элания, игра окончена.
Скоро я попрошу тебя встать, и если ты не встанешь, то один из ассистентов ляжет на тебя и попытается изнасиловать".
– Через тридцать секунд, – заключает Элания, – он громко сказал: «Хорошо, Элания, пора вставать!», и я внезапно пришла в сознание…
(Смех и аплодисменты)
* * *
– Сегодня мы сделаем анатомию ума, – говорит тренер, – сегодня последний день тренинга, в каком-то смысле все, что случилось в первые три дня, можно забыть.
Можете все это оставить. Сегодня мы делаем анатомию ума, и когда мы ее сделаем, ваш ум будет пыхтеть, трястись, вибрировать и сопротивляться, сопротивляться, сопротивляться и затем, в большинстве случаев, – тихо взорвется. Или не взорвется. Слушайте анатомию ума и берите, что получите, тогда в любом случае вы это получите. Вы не можете этого не получить, как рыба не может не получить воду.
Прошлой ночью на вопрос «Что такое ум?» все вы могли предложить ответы, которые были полезны с той или иной точки зрения для понимания того или иного аспекта ума.
Сегодня утром я прошу вас выбросить их. Просто выбросить. Я хочу, чтобы вы вытерли доску и открылись для анатомии ума, которую мы сейчас сделаем. Я хочу, чтобы вы свободно задавали вопросы, но, если вы застрянете на попытках быть правыми в своих идеях об уме, мы только попусту потратим время. Мы уже знаем, что ваши идеи об уме правильны, но мы также знаем, что по каким-то причинам они не работают.
Что такое ум? – вот первый вопрос, на который мы хотели бы ответить. Что такое ум?
Ум – это линейная организация мультисенсорных тотальных записей последовательных моментов настоящего. Ум – это линейная организация… мультисенсорных тотальных записей последовательных моментов настоящего. Посмотрим, что это значит.
Ум – это линейная организация записей. Это можно представить, как кучу пленок, или записей, положенных одна на другую или одна за другой, как будто надетых на длинную невидимую струну. Каждая из этих пленок, или записей, является полной, или тотальной, записью специфического переживания – последовательных моментов настоящего. Эти записи мультисенсорны – они содержат не только визуальные или слуховые переживания, но также и полные переживания других чувств – запахов, вкусов, мыслей, эмоций, ощущений, образов и т. д.
Это значит, что каждый ум имеет записи миллионов различных переживаний прошлого. Событие, случившееся в определенном месте и в определенное время годы назад, может быть полностью записано и содержаться в наших умах, хотя мы и не имеем сознательных воспоминаний об этом событии со времени его происшествия. Там может быть полная мультисенсорная запись. То, что человек видел, слышал, обонял, осязал, чувствовал и думал в течение небольшого сегмента последовательных моментов настоящего, теперь записано. Например, в уме Мэри может быть лента с записью ее дня рождения в 1964 году:
ее мать печет шоколадный пирог, радио играет «Битлз», текут сопли, она думает о подарках. Эта запись могла все время находиться в ее уме, ни разу сознательно не повлияв на ее поведение и не появившись в том, что мы называем памятью.
Ум – это линейная организация таких записей, они мультисенсорны и тотальны, это записи последовательных моментов настоящего. Вот ответ на первый важный вопрос об анатомии ума.
– Да, Ричард?
Ричард – коренастый веселый парень лет под тридцать.
– Я дантист, и несколько месяцев назад я прочитал в журнале «Science» об исследованиях одного канадского нейрохирурга. Там говорилось, что, когда он прикасался электродом к мозгу пациента, находящегося под местной анестезией, но в сознании, пациент полностью переживал какие-нибудь события, случившиеся годы назад. Это явно похоже на проигрывание лент, как ты и говорил. Электростимуляция активизирует полную запись – пациент вспоминал мельчайшие детали, которые не появлялись в сознательном уме с тех пор, как событие случилось лет двадцать назад или больше. Там, кажется, тысячи таких записей. Доктор никогда не знает, что придет к пациенту… – Ричард умолкает.
– У тебя есть вопросы? – спрашивает тренер.
– Нет, – говорит Ричард, – я просто удивлен, что через два месяца после того, как я прочитал эту статью, ЭСТ вдруг дает мне определение ума, которое ни на что так не похоже, как на открытие этого канадца.
– Хорошо, Ричард, – говорит тренер, – только помни, что твой нейрохирург изучал мозг, а мы говорим об уме. Это не то же самое. Да, Джон?
(Аплодисменты Ричарду.)
Джон, пожилой мужчина лет пятидесяти.
– Ты хочешь сказать, что все, что когда-либо случалось с нами, находится в уме?
– Не совсем так, Джон. Индивидуальные записи полны, тотальны. Все, что Мэри пережила на кухне в день своего рождения, находится там: цвет пола, еда, фартук на матери, слова диск-жокея. Ум содержит мультисенсорные тотальные записи – это мы знаем. Но мы не говорим, что там все записи. Вы уже знаете, что не все. Вспомните – полностью пережитое переживание исчезает. Совершенно исчезает. Оно пропадает из кучи. Как будто кто-то одолжил запись и не вернул.
– Но ты хочешь сказать, что я, возможно, могу вспомнить момент своего рождения?
– Память – это другая концепция. Тем не менее верно, что большинство людей имеют мультисенсорную тотальную запись момента своего рождения.
– Я понимаю, – говорит Джон и садится.
– Да, Барбара?
– Это значит, что я – только куча записей?
– Нет, Барбара, сейчас мы говорим не о тебе, мы говорим об уме. Мы отвечаем на вопрос «Что такое ум?»
– Хм, – говорит Барбара, – но я бы сказала, что ты говоришь о мозге.
– Прекрасно. Я понял. Но мы говорим об уме, и я просил вас оставить все ваши мнения об уме и слушать меня. Хорошо?
– Хорошо…
(Аплодисменты.)
– Следующий вопрос, на который мы должны ответить, – «В чем цель ума?», точнее, какова запроектиро–.
ванная функция этой линейной организации тотальных записей? В чем цель ума? Да, Филлис?
