– Мне будет жаль себя. Ведь я лишусь молоденькой
подружки.
Мэнди замолчала и некоторое время сидела, обняв колени и глядя вперед. Потом, когда ее начало подташнивать, она перевела взгляд на кивающие головы лахманов, которые продолжали тянуть кибитку.
– Что мы будем делать на твоем острове? – неожиданно спросила она.
– Ты ничего особенного делать не будешь. Только выполнять мои желания и за это получать свою «дурь».
– А ты утром будешь уходить на работу?
– На какую еще работу?
– Ну, многие мужчины утром уходили на работу, а вечером возвращались и занимались со мной сексом. Так всегда было...
– Что? Что ты сказала, сучка?!! – проревел Лозмар и наотмашь ударил Мэнди по лицу. Она опрокинулась на дно повозки, но даже не вскрикнула, только прикрыла рукой щеку.
Дьюк хотел ударить еще раз, но вовремя одумался, понимая, что не сможет остановиться и забьет девчонку до смерти. Однако злоба, которую в изобилии производило существо Дьюка, требовала выхода. Тогда он схватил плеть и начал нахлестывать медленно плетущихся лахманов, заставив их стрелой понестись вперед.
Когда же бешено несущуюся кибитку догнал Фагот и, поравнявшись с безумствующим предводителем, прокричал: «Что случилось, адмирал?!» – Лозмару нечего было ответить своему заместителю, и он просто огрел его тяжелой плетью, да так, что Фагот вылетел из седла и покатился по соляной пыли.
Как оказалось, этого хватило, чтобы Дьюк исчерпал все свое злобное отчаяние и, натянув вожжи, остановил повозку. И тогда сквозь стук копыт и тяжелые хрипы уставших лахманов послышался удивленный голос Мэнди:
– Дьюк, а за что ты меня ударил?
33
Колонна «собак» достигла своего острова к вечеру. Члены банды, остававшиеся дома, принялись с азартом расспрашивать прибывших о последних новостях, хотя основная новость была уже известна – Лозмар пригнал пополнение, а для себя привез молодую девчонку.
Новичкам выделили место недалеко от построек, где они разожгли костры и стали укладываться на ночлег. Их прибытия никто не ожидал, поэтому они поужинали тем, что у кого было. На другой день этим людям предстояло рыть для себя землянки, а пока к их услугам была только голая земля.
Предстояло еще придумать, где и как разместить купленных для пополнения лахманов. Животные были голодны, и привезенных с собой запасов, а тем более травы на острове им хватило бы ненадолго.
– Ничего не поделаешь, придется отстраиваться, – объявил Дьюк собравшимся возле его резиденции «собакам».
– Деньги у нас теперь есть и еще будут, поэтому строить станут настоящие рабочие парни с мастерками и топорами, а наше дело зашибать деньгу в долине.
– Адмирал, «барсуки» что-то подозрительно возятся! – крикнул кто-то из толпы.
– Об этом мне известно, – кивнул Дьюк, – но с «барсуками» мы будем кончать. Хозяев в долине не должно быть много, хозяин в долине должен быть один.
– А что делать с «голубыми либерами»?
– Их уже уполовинили. Те, кто был в городе, расскажут вам, как военные изжарили этих недоделков.
Бандиты одобрительно загудели, а свидетели истребления «либеров», принялись взахлеб рассказывать, как все происходило.
Покинув своих людей, Лозмар вошел в дом, который он унаследовал от прежнего предводителя «собак» – Джема Лифшица.
Мэнди сидела на смятой постели и смотрела в окно, из которого прямо на стену, падал свет от пляшущих языков пламени.
– Кто эти люди, Дьюк? – спросил она. – И почему они так громко кричат?
– Теперь это твоя семья, – сказал Лозмар, не зная, как объяснить по-другому.
– И ты заставишь меня спать со всеми?
– Да ты что, сдвинулась?! – воскликнул Дьюк. – С чего тебе в голову приходят такие вещи?!
– Не знаю, просто я пытаюсь понять, как могу. Мэнди вздохнула, как показалось Лозмару, очень грустно.
– А ты не пытайся, детка. – Дьюк еще никогда никого так не называл. «Детка»... – Он даже дотронулся до своих губ, проверяя, слушаются ли они его.
Не зная, чего еще хорошего сказать Мэнди, он предложил:
– Ширнуться не хочешь?
– Нет, – она покачала головой, – еще рано.
– Ну ладно, тогда, может, хочешь пива, из настоящей жестяной банки?
– Хорошо, давай, – согласилась девушка.
Довольный, что может услужить Мэнди, Лозмар выдвинул ящик рассохшегося шкафа и выловил из начатой коробки две банки – для себя и Мэнди.
Когда он рванул за язычок банки, теплое пиво стрельнуло пеной и пролилось на пол. Однако это позабавило Мэнди, и она еле заметно улыбнулась.
Затем Мэнди взяла банку и сделала глоток.
– Ты живешь здесь всю жизнь, Дьюк? – спросила она, слушая, как на другом конце острова подвыпившие «собаки» стреляют в воздух.
– Нет, я здесь недавно, детка. А до этого работал на ферме – гнул спину на кровососа Каспара. Слыхала о таком?
– Нет, не слыхала.
– И больше не услышишь. – Лозмар один глотком осушил банку и, смяв ее в ладони, словно промокашку, добавил: – Теперь его кости глодают крысы...
– Ты его убил?
В голосе Мэнди звучало что-то такое, что заставляло Дьюка, как на исповеди, говорить все без утайки.
– Конечно, я прибрал его, детка. И знаешь, почему?
– Нет. – Мэнди покачала головой.
– Он слишком любил меня поучать. Все время говорил, как надо жить да что нужно делать. Замучил меня, старый козел, за что и поплатился.
Придвинувшись к Мэнди, Лозмар дотронулся до ее плеча, затем взял за подбородок и заглянул девушке в глаза.
Она уже поняла, что ему нужно, и покорно легла.
– Ну, детка, ты просто какая-то необыкновенная, – искренне восхитился Лозмар, чувствуя, что загорается нестерпимым желанием.
34
Рано утром, когда Лозмар открыл глаза, он не сразу понял, что разбудило его, пока не увидел перед собой лицо Фагота.
– Адмирал, проснитесь! Целое море туков – наверное, тысяча! Проснитесь, адмирал, вот так удача!
– Какие туки, что ты мелешь?
– Панки и Свин проводили разведку у самых холмов. Говорят, топот ночью стоял такой, что за пять километров слышно было. Ребята пошли на звук и подобрались так близко, что могли посчитать туков сотнями!
– Так, – произнес Лозмар и сбросил одеяло. Затем он поднял с пола свои кожаные штаны и натянул их, что-то бормоча под нос.
– Прошу прощения, адмирал, а где... – Фагот не посмел договорить, зная, как Лозмар относится к новой подружке.
– Что? – не понял Дькж. Затем посмотрел, куда показывал Фагот, и удивленно замотал головой. На месте, где должна была быть Мэнди, была только смятая постель
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
