Постепенно его распевное бормотание становилось четче, слова произносились более внятно, и вот уже под сводами храма гремела давно заученная молитва, славя всемилостивого Буаега и его чертоги.
Впадая в транс, генерал не увидел, как кто-то пробрался в храм и стал осторожно подкрадываться к нему. Он также не заметил, как подобравшийся коротко замахнулся и обрушил кулак ему на затылок. Прежде чем впасть в небытие, он как сквозь туман распознал голос Шаагума — верного телохранителя императора.
— Тащите его во дворец и поосторожней там с ним!..
Дворец императора Мушхаага
Верный Шаагум бесшумно вышел из-за кресла с высокой спинкой и почтительно склонился к уху императора в его личных покоях.
— Он пришел в себя, мой повелитель.
Император подбросил на ладони ключ в виде раскинувшего лапы паука и, улыбнувшись, благосклонно кивнул телохранителю.
— Я хочу его видеть. Приведи генерала в мою тайную комнату.
Шаагум склонился еще ниже и, не разгибаясь, быстро вышел.
Император встал и самодовольно ухмыльнулся.
Большая игра началась. Он всё рассчитал верно, и сам сделал первый ход. Сам! Без этих надоедливых советников и жрецов, вечно сующих свой хвост куда ни попадя. Только он и его верный слуга Шаагум.
Как он и рассчитывал — Гигемеш не перенес такого позора и решился на Ивеш. Воин старой закалки, ветеран многих битв не мог поступить иначе. На это и был расчет. Императору необходимо было это показательное самоубийство. Чтобы как можно больше народу и придворных увидели отчаянный поступок генерала в попытке обелить свою честь. Все знают, что император знал Гигемеша с раннего детства и в какой-то степени покровительствовал ему. Старого вояку уважали и ценили в войсках. Все молодые офицеры, окончившие училища, стремились стать под его началом на заре своей карьеры. Его особо выделял отец Мушхаага и дед его, и поэтому всем должно быть очевидно — любимчиков у нового императора нет, и наказание постигнет каждого, кто, по его мнению, этого заслуживает. Но сейчас случай особый, и мертвый генерал, пусть даже и прошедший Ивеш, ему ни к чему. По-настоящему преданных ему в империи придворных и так единицы, а тут выпала такая возможность…
Мушхааг подошел к стене и нажал на одну из сотен одинаковых пластин древней мозаики. За стеной что-то тихо щелкнуло, и потайная дверь с тихим скрипом отъехала в сторону, открыв проход в небольшую квадратную комнатку.
В старые времена тут располагалась особая личная стража на случай внезапного мятежа или нападения. И если обстоятельства складывались таким образом, что правителю всё-таки приходилось бежать, то через нее можно было попасть в длинное и запутанное подземелье и спасти свою жизнь. Но при Мушхааге эту комнату использовали совсем по другому поводу. Здесь в надежном убежище император проводил тайные встречи, о которых никто не должен был знать. Никакого убранства и современных технологий, только каменные стены и древние механизмы, которые невозможно обнаружить никакими приборами. И молодой император часто признавался себе, что только здесь он чувствовал себя по-настоящему в полной безопасности.
Не обращая внимания на закрывшуюся за спиной дверь, он пересек комнату и подошел к одиноко стоящему креслу. Скоро Шаагум приведет генерала, и всё закрутится. На кону стоит трон и само существование империи. Более преданной фигуры в этой игре, чем старый генерал, ему не сыскать. Сам Буаег помогает ему в этом.
Через несколько минут в дверь, ведущую в подземелье, постучали особым образом. Император прислушался, затем приложил ухо к двери и утвердительно кивнул сам себе — это они. Уверенно приставил ключ к замку и отошел в сторону, наблюдая за действием древнего механизма. Кристалл, расположенный по центру ключа, засветился голубоватым светом и начал попеременно вращаться то в одну, то в другую сторону, открывая замок.
Зашли двое. Верный Шаагум направлял идущего вслепую Гигемеша. Мушхааг сорвал с головы генерала непроницаемый мешок, и тот, пораженный увиденным, упал перед ним на колени.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мой повелитель! — тело преданного вояки пробивала мелкая дрожь, он опирался руками на плиты пола. — Я должен быть там! Ивеш вот-вот должен начаться. Зачем вы обрекаете меня на еще одно унижение? За что?.. Ведь я…
— Успокойся, мой старый друг, — тихим вкрадчивым голосом произнес император, — твое имя не будет посрамлено, а твой род отныне обелён и осыпан моей благодарностью.
— Но Ивеш…
— За тебя и под твоим именем это уже сделал другой. Игшууш из рода Таххаков. Запомни это имя. Теперь ты обязан его семье, пока топчешь эту землю.
Генерал упирался лбом в пол. Он был потрясен и не понимал, что происходит. Он готов расстаться с жизнью ради своего императора и своей чести, а тут он сам…
— Встань, Гигемеш, и прими свою судьбу, — голос правителя был строг и торжественен.
Генерал встал на непослушные ноги, но никак не мог унять дрожь.
— Отныне забудь о Гигемеше. Твое имя теперь — Изгуш из рода Салахош.
— Из-гуш… Салахош… — прошептал генерал, не веря своим ушам.
— Отсюда ты отправишься в храм Шахри, там тебе изменят внешность, голос и манеры. За это время ты изучишь всё, что касается рода Салахош.
Император испытующе посмотрел на генерала.
— Ты знаешь что-нибудь о роде Салахош? — неожиданно резко спросил он.
Генерал нерешительно кивнул.
— Только то, мой повелитель, что этот род когда-то предал вашего отца и был полностью истреблен.
Мушхааг самодовольно улыбнулся.
— Как видишь, Изгуш… не весь! Кое-кто всё-таки сумел выжить.
Император раскатисто захохотал своей шутке, запрокинув голову, затем резко замолчал и уставился на новоиспеченного представителя рода Салахош.
— Когда покинешь храм Шахри, тебя встретят. Это будут твои ближайшие помощники и телохранители. Соберешь вокруг себя врагов империи, жаждущих моей смерти и трона. Возглавишь восстание и загонишь их всех в ловушку. Точные инструкции будешь получать через своего телохранителя Шубара.
— Я понял… я повинуюсь. Горжусь оказанной мне честью, повелитель. Я не подведу, клянусь Буаегом!
— Я верю тебе. Поэтому ты здесь, а не на городской площади, нанизанный на Шип чести.
Император кивнул Шаагуму, и тот ловко накинул плотный мешок на голову бывшего генерала.
— Увидимся, когда всё закончится, и тогда ты получишь достойную своего положения награду. Слово императора!
Спустя какое-то время
Сначала генерала с мешком на голове долго вели по каким-то запутанным узким переходам, отбивая плечи об стены, затем куда-то везли, пересаживали и снова везли. Потом Гигемеш чувствовал, как летательный аппарат, в который его запихнули, оторвался от Хихуга, и тело вдавило в кресло при резком наборе скорости. Потом посадка и снова пришлось топать ногами не один час. Шли через лес, то и дело натыкаясь на ветки и спотыкаясь о торчащие корни. Генерал уже давно немолод, и такая прогулка да еще с мешком на голове была для него нелегким испытанием.
От сопровождающих ни звука, только едва слышимое побряцывание амуниции при каждом шаге и тихое шуршание их одежд. Но вот наконец чья-то рука легла ему на плечо, призывая остановиться, и тут же с его головы сорвали опостылевший мешок.
Генерал быстро обернулся.
Вокруг никого. Он один на опушке леса. До ближайших деревьев метров пятнадцать. Прямо перед ним примерно в километре возвышались величественные стены древнего храма. Это и есть, наверное, тот самый Шахри, о котором говорил повелитель.
Вздохнув, генерал приподнял полы ритуального балахона и побрел через поле к виднеющимся впереди массивным воротам…
Планета Земля
Сегодня в Ковчеге большой и значимый для Илы праздник.
Буссан Тейи наконец-то вышел на уровень обучения, и теперь Ила сможет аккуратно и последовательно внедрять ей развивающие программы. Для этого типа бриала их совсем немного, и они достаточно примитивны, но на пике своего развития он вполне сможет достичь уровня Биссама, но только в его начальной стадии.
