повод в попытке развернуть лошадь, но обнаружила, что её собственные ноги на глазах утягивало в трясину. Пробуя вырваться, она ослабила хватку, и в этот самый миг Пламеню удалось освободиться. Он отпрянул в сторону, и девушка, не удержавшись, повалилась в зловонное месиво.
Кровь бешено стучала в виски. Гнеда пыталась встать, но вместо этого лишь беспомощно переминалась на карачках, пытаясь отплеваться от грязи. Шапка слетела с головы, и коса упала прямо в склизкую кашу под руками.
Лихорадочно стараясь выкарабкаться из трясины, которая с пугающей мощью затягивала её в себя, Гнеда лишь сильнее погружалась в топь. Она дышала так, словно бежала без остановки от Вежи до Черноречья, как когда-то в детстве. Катбад! Девушка была готова закричать, но вместо этого только всхлипнула. Неужели никто не придёт? Никто не вытащит её отсюда?
— Пламень! — Голос хрипел и дрожал. Ноги завязли в топи выше колена, и она почти не могла шевелить ими. — Сюда! — Гнеда несколько раз призывно щёлкнула непослушным языком, но Пламень недоверчиво смотрел на неё, не подходя. — Ко мне! — со злостью и отчаянием воскликнула девушка, и, наконец, поведя ушами, лошадь смиренно наклонила голову и осторожными шажками приблизилась к хозяйке. — Вот так, молодец!
Дождавшись, пока конь подойдёт на достаточное расстояние, Гнеда выгадала мгновенье и бросилась, схватившись за болтающийся повод. Пальцы, вымазанные смердящей жижей, соскользнули с кожаного ремешка, и она снова упала лицом в дрягву. Поднимаясь на трясущихся руках, девушка сделала новую попытку, чувствуя, что встать в очередной раз просто не сможет, и, хвала Небесам, крепко ухватилась за повод, безвольно повиснув на несчастном животном.
— Подай, вот так. — На зубах мерзко хрустнул песок, горло саднило, и звук вышел сдавленным, но Пламень повиновался. — Вперёд! — выкрикнула Гнеда, не узнавая собственного голоса. Рывок, несколько осторожных шагов коня, и тело девушки оказалось на твёрдой почве. Сапоги остались в трясине, и она почти не чувствовала своих ступней.
Некоторое время Гнеда лежала ничком, не веря до конца в то, что смогла выбраться из ловушки. Кожу щипало и жгло. Тошнило от привкуса болотной воды во рту и гнилостного запаха, впитавшегося в одежду. Она обессилено разжала скрюченные пальцы и перевернулась на спину. Мокрая коса легла поперёк шеи, как удавка, но у девушки не было сил спихнуть её. Тело сотрясали приступы мелкой дрожи.
Она выбралась. Она была жива.
Пролежав неподвижно какое-то время, Гнеда поняла, что засыпает. Нет! Это может быть сном, от которого не будет пробуждения. Она замёрзнет. На них нападут звери. Нужно было отправляться, но воли на это почти не осталось.
Еле передвигая окоченевшими конечностями, Гнеда поднялась на четвереньки. Девушка почувствовала боль, и, нахмурившись, заметила на ладони кровь. Прямо перед глазами висели едва различимые в темноте ягоды, и Гнеда протянула к ним трясущуюся руку. Прохладная, сочная, горьковато-сладкая куманика была самым вкусным, что она ела в своей жизни. Девушка жадно срывала ягоды, слизывая с пальцев смешанный с кровью сок.
Насытившись, Гнеда вытерла рукавом рот и, держась за Пламеня, встала на ноги. Сделав несколько дрожащих шагов, она обхватила руками шею коня и поцеловала его в морду. Шатаясь, девушка кое-как взобралась в седло и тронулась в противоположную болоту сторону, ничуть не заботясь, куда едет.
Окончательно стемнело. Дождь перестал, стало заметно холоднее, беззвёздное небо глухим покровом легло на угрюмый лес. Гнеде стоило невероятных усилий не вывалиться из седла. Она полудремала, прижимаясь к шее Пламеня, чтобы хоть немного согреться. Вокруг слышались шорохи и тревожные попискивания, ночные создания вылезали на охоту. Несколько раз прямо над ними прошуршал крыльями пугач. В зарослях тут и там мерещились чьи-то глаза. Девушка поёжилась от мысли о том, что более лёгкой добычи для хищников, чем они и представить было нельзя.
Но утомление брало верх даже над страхом, поэтому через какое-то время Гнеда осознала, что не чувствует ничего, кроме тупого равнодушия. Пламень брёл, уныло свесив голову, и девушка знала, что надолго его не хватит. Фиргалл ни во что не ставил её страдания, но неужели ему было не жалко коня? Кажется, шутка сида заходила слишком далеко.
Гнеда не знала, сколько они были в пути. Чувство времени совершенно покинуло её. Звёзд, которые могли бы подсказать приближение рассвета, не было видно, и ей казалось, что эта ночь никогда не кончится. Что-то в груди сжалось, когда девушка вспомнила предыдущий вечер. Их разговор за костром, необычное дружелюбие Фиргалла, его забота. После всего урок, который он решил ей преподать, казался ещё более жестоким.
Неожиданно Пламень встал как вкопанный. Девушка сонно приподнялась и всмотрелась. Впереди было движение. Ей привиделось мерцание, и сердце похолодело. Что это? Голодные глаза волчьей стаи? Блуждающие огоньки? Но страх, всколыхнувшийся в душе Гнеды на мгновение, снова сменился безразличием. Они не могли бы убежать при всём желании. Два обессиленных существа, оставленные на расправу чужой воле.
Гнеда не отрывала взгляда от мелькающего света, чувствуя, как остатки самообладания покидают её с каждым выдохом. Сейчас Пламень просто ляжет, и она не сможет сдвинуть его с места. Но, к удивлению девушки, конь навострил уши и всхрапнул. Не от испуга, а так, как делал, когда приветствовал её в конюшне.
Белый светлячок приближался, подрагивая между ветками, и прищурившись, Гнеда поняла, что это был огонь. Облегчение прокатилось волной по всему телу, принося призрак тепла.
Её искали.
Её нашли.
15. Прощание.
Гнеда не представляла, насколько всё плохо, пока не увидела Айфэ. Его глаза расширились, когда он подъехал к ним так быстро, как позволяла узкая заросшая тропа, высоко держа светоч в левой руке. Несколько мгновений он не мог выговорить ни слова, потрясённо вглядываясь в девушку.
— Я не знал, я ничего не знал, клянусь тебе, — бормотал он в бессмысленном извинении, наматывая на неё свой плащ и прижимая к пересохшим губам девушки меха с вином. – Как только он вернулся один, я всё понял. Я тотчас выехал.
Бескровное лицо и светлые волосы летали перед Гнедой белым пятном. Оказавшись в объятиях Айфэ, она позволила себе отпустить внутреннюю узду, и её тут же затопила невыносимая усталость. Всё перед глазами поплыло, и после первого же глотка тело обмякло.
Девушка почти не помнила, как они приехали в поместье. Память запечатлела куски: тёплые руки Айфэ, бережно принимающие её из седла, взволнованный взгляд поднятой среди ночи Финд, горячая вода и благовонные масла на коже, ощущение чистой одежды и запах растопленной
