— Это ты, д`Эрбре? — бросил я бородачу. — Думаешь, отпустил бороду и никто тебя не узнает?
— Безземельный Моррой, — усмехнулся тот, обрывая отсчёт, — я думал, Ромео прикончил тебя.
— С каких это пор ты стал думать, Ренегат! — рявкнул на него Диего.
Мой расчёт оказался верным. Диего де Торрес и предатель Шарль д`Эрбре, сбежавший из ИРМ в Рыцари Креста, снискав всеобщую ненависть и презрение Рыцарей Мира, сцепились в словесной перепалке и у меня появилось время на заклинание.
— Как только услышите слово faire, — предупредил я сперва орков, — рвётесь к переулками и становитесь с врагами единым целым, чтобы те, что с арбалетами не стреляли в вас, боясь попасть в своих.
Пока читал заклинание, я заодно прислушивался к разговору де Торреса с д`Эрбре. Ибериец спрашивал, что делает в этом городе адрандец с Рыцарями Креста, да ещё и без каких-либо знаков различия. Тот с усмешкой отвечал, что, мол, нечего ему язык заговаривать и, вообще, время вышло и сейчас откроют огонь. Но я опередил его, закончив заклятье и во весь голос воскликнул:
— FAIRRRRRE!!! — как было написано в последнем прочитанном гримуаре, растягивая звук "р", чтобы усилить эффект.
Вот уж чего не ожидал, так это такого эффекта — все соседние крыши вспыхнули в один миг, пламя поглотило арбалетчиков, — лишь д`Эрбре успел вовремя спрыгнуть, будто почувствовал что-то. Совершенно лишённые воображения орки ринулись в атаку на замерших Рыцарей Креста, с диким воплем потрясая ятаганами. Я не отстал от них. Первого срубил саблей по черепу, крутанулся, подставив под вражий меч баклер, ударил следующего наотмашь, не особенно и прицеливаясь, — не до того было. И затянула меня обычная кутерьма схватки в толпе, когда только машешь мечом (в этот раз, саблей) и не думаешь ни о чём дальше следующего выпада, твоего или вражьего.
А площадь уже больше напоминала Долину мук. Кругом огонь, падают обломки деревянных стропил, прямо над головой лопается от жара черепица, куски которой свистят как шрапнели. Вокруг дрались люди и орки, не разбирая особенно, кто свой, кто — чужой. И посреди всего этого действа я рублюсь с Рыцарями Креста, стараясь не попасть под шальной клинок или не быть погребённым под валящимся домом. И тут вдруг чудом уцелевшие ставни одного из домов разлетелись горящей щепой и из недр его вывалился Горбаг с любимой секирой в руках.
Я едва успел отпрыгнуть от его широкого удара, лезвие просвистело всего в паре дюймов от моей груди.
— Ты что творишь, Горбаг?! — рявкнул я ему.
— Твой огонь угас, Огненноокий! — крикнул он в ответ. — Ты — фальшивка и предатель! Ты завёл нас в ловушку, предал, угробил!!!
Препираться более с орком не было ни сил ни особого желания. Он атаковал, я — оборонялся, морщась от боли всякий раз, когда лезвие его секиры врезалось мой баклер, отдаваясь болью во всей руке. А потом мне эта игра надоела. Да, у меня не было и крохи магии (всё на заклинание растратил), но навыки-то остались. И раз, вместо того, чтобы блокировать очередной удар, я отклонился корпусом назад — и достал его по черепу, раскроив на две части. А бой продолжался…
Закончился он как-то сам по себе, сойдя на нет, когда большая часть противников нашли свою смерть, — под клинками ли врагов или же — погребённые рухнувшими домами. И стоило спасть более-менее пламени и жару, как я увидел, что нас на площади осталось не так и много. Я, умирающий от ран Фаград, Диего, Шарль и… Ромео да Коста собственной персоной, — откуда только вылез? Последние двое вместе наседали на де Торреса, отбивавшего их выпады мечом и ловко подставляя под их клинки тяжёлый аванбрас. Драться им мешали многочисленные трупы, ковром устилавшие мостовую. Да и Фаград не желал помирать тихонько, он явно готовил последнее в своей жизни заклинание — губы его шевелились, пальцы сплетались в разнообразные хитрые фигуры, расплетаясь и снова складываясь.
Кроме меня на это обратил внимание Ромео, он направился к орку, бросив д`Эрбре, чтобы поскорее разбирался с Львом. Я же двинулся ему наперерез, сбрасывая левой руки баклер, — в предстоящей схватке он мне будет только мешать.
— Оставь зеленокожего в покое! — крикнул я ему. — У тебя есть более опасный противник! Помнишь ещё меня, Вешатель?!
Спасти Фаграда мне не удалось. Прежде чем подойти ко мне, он коротким ударом вонзил меч в грудь орка, врагов за спиной он оставлять не привык. Тяжело вздохнув, я атаковал Рыцаря Креста, делая длинный выпад ему в грудь. Ромео парировал его и мгновенно перешёл в контратаку. Тут мне пришлось проявить всё моё умение, вспомнить все навыки и приёмы — честные, не очень и совсем уж бесчестные — боя. Молниеносным выпадам Ромео я мог противопоставить только широкие рубящие удары, далеко выбрасывая руку вперёд, но и тут не следовало увлекаться, ибо каждый раз я рисковал нарваться на достойный ответ.
Но вот да Коста совершил ошибку, едва не ставшую для него роковой, он подошёл ко мне немного ближе чем следовало бы. Я воспользовался этим его промахом, сделав быстрый шаг вперёд и оттолкнув его руку, в которой он держал эсток, и тут же рубанул саблей по плечу. Сила удара оказалась такова, что стальной наплечник встал торчком. Ромео скорчился от боли, но разворот, начатый от моего толчка, продолжил. Я собрал последние крохи магии, вложив их слабенькое, но весьма эффективное в данном случае заклинание, называющиеся просто и очень точно "боль". Вот тут его проняло, да Коста рухнул на колени, взвыв раненным зверем, однако эстока не выронил.
Он был практически у меня в руках. Убийца Мадибо и остальных моих товарищей по Братству. И решил прикончить его как просил умирая могучий келим — Рукбой, Родовым мстителем. Но пока я вытаскивал обсидиановый кинжал из-за пояса, Ромео пришёл в себя — и вновь рванулся ко мне, нанося рубящий удар. Я успел увернуться от него в последний момент, отклонившись корпусом назад, а когда клинок эстока просвистел мимо с размаху приложил его лбом в переносицу. Да Коста отступил, шокированный, и мы замерли, приготовившись к продолжению схватки.
Когда он успел перехватить эсток обратным хватом, клинком вниз, — ума не приложу. Я лишь чудом избежал коварного удара снизу вверх, да ещё и сумел, вернее попытался, ткнуть его Рукбой и в грудь, скорее просто для острастки. Но да Коста всё же был непревзойденным фехтовальщиком, он воспользовался моей неуклюжей отмашкой, далеко отведя мою руку с кинжалом и ударив кулаком в живот с такой силой, что я переломился пополам, второй удар пришёлся в лицо, к счастью, гардой, — мы были слишком близко друг к другу. Я рухнул на колено. Ромео занёс надо мной эсток, как незадолго до того — над ним. И он не собирался ни щадить меня, ни эффектно приканчивать. Узкий клинок устремился к моему горлу…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
