Сплошная стена леса зеленым коридором стискивала извилистую Мсалу. А тут еще целые плавучие острова водорослей то и дело заставляли стопорить моторы. Непрерывные задержки выводили из себя лейтенанта Мануэля Белармино да Сильву.
Катера опять сбавили ход. «Ползем, как черепахи»,— раздраженно проворчал лейтенант, и в ту же секунду сонную тишину джунглей распорол сухой треск залпа.
— Огонь! — запоздало закричал лейтенант и тут же свалился на дно катера. Стараясь не высовываться из-за бортов, солдаты наугад стреляли в лесные заросли, где укрывались бойцы ФРЕЛИМО. Первый катер, изрешеченный пулями, начал тонуть. Оставшиеся в живых солдаты попрыгали за борт. Второй резко вильнул в сторону и с разгону ткнулся носом в илистый берег. С побелевшими от страха лицами португальцы старательно тянули руки вверх. Из-под полога густой зелени показались люди в выгоревших защитных куртках.
— Собрать все оружие! — послышалась команда Нампулы.
Его отряд одержал важную победу. Восстание, поднятое ФРЕЛИМО на плато Маконде, что в провинции Кабу-Дельгаду, разгоралось.
Совещание в Претории
...В иоганнесбургском аэропорту имени Яна Смэтса ждали важного гостя — главу родезийского правительства Смита. Еще утром из Претории сюда прибыла целая кавалькада сверкающих лаком лимузинов с высшими лицами южноафриканского государства. На обращенной к летному полю веранде среди встречающих был и сам премьер-министр Бальтазар Форстер. Чуть поодаль от остальных в обществе министра финансов Донгеса и министра экономики Дидерихса стоял сухопарый мужчина лет шестидесяти с выправкой военного — специальный эмиссар Лиссабона генерал Карреско.
— В мире идет война рас. И надо признать, пока белая раса не на высоте, — сумрачно цедил Донгес.
— Такой пессимизм с утра, что это с вами, дорогой Донгес, — с усмешкой бросил подошедший к ним грузный великан — шеф полиции и начальник Бюро государственной безопасности генерал-лейтенант Хендрик Ванденберг.
— Наверно, потому, что в вашем бюро не полторы тысячи агентов, а полторы тысячи бездельников, которые даром едят хлеб, — не принял шутки министр. — Не поймешь, то ли облава на окапи, то ли встреча высокого гостя, — с ехидством добавил он, кивнув на густо окруживших периметр летного поля полицейских.
— Мы отвечаем за безопасность господина Смита, — сухо отрезал Ванденберг.
Реактивный лайнер подрулил к зданию аэровокзала. Приветственно помахав встречающим, Смит резво сбежал по трапу. Рукопожатия, обмен короткими приветствиями, и вот уже кавалькада «линкольнов» под вой полицейских сирен со скоростью ста миль в час устремляется по обычно самому оживленному, а сегодня непривычно пустынному шоссе из Иоганнесбурга в Преторию.
С высоты птичьего полета столица ЮАР напоминает шахматную доску с бесчисленными квадратиками старых, приземистых голландских домов и вытянувшимися вверх коробками ультрасовременных зданий. На зеленом холме за городом поднимается к небу монументальный правительственный дворец — широкий полукруг серого бетона, завершающийся башнями в стиле барокко и окаймленный могучей псевдоантичной колоннадой. В центре приткнулась нелепая каменная беседка, где обычно отдыхают туристы. Но сегодня она пуста: в этот мартовский день 1967 года в оцепленном полицией дворце пишутся первые строки новой главы в книге судеб Африки, страницы которой окрашены алой кровью ее сынов.
Начиная с 1965 года в связи со стремительным подъемом освободительной, борьбы на юге Африки, и в частности в португальских колониях Мозамбике и Анголе, правительства ЮАР, Родезии и Португалии решили объединить свои усилия для ее подавления. Между Преторией, Солсбери и Лиссабоном один за другим следуют обмены высокопоставленными визитерами, ведутся трехсторонние переговоры. И хотя содержание их держится в строжайшей тайне, о нем можно судить хотя бы по публичным высказываниям представителей соответствующих правительств.
«Мой предшественник господин Фервурд подчеркивал, что «туземцев следует учить тому, что равенство не для них»... Я пойду дальше, чем Фервурд, каковы бы ни были последствия». Премьер-министр ЮАР Форстер.
«Мы достигли такого этапа в нашей национальной жизни, что все больше осознаем: в истории всякой нации бывают времена, когда должны говорить не только разум, но и кровь, и для нас это время наступило». Министр ЮАР Донгес.
«Я считаю, что мы не можем проходить мимо событий... в Мозамбике. Белые решили отстаивать свои принципы и объединиться с Южной Африкой и Португалией в твердой решимости спасти эту часть Африки от экстремизма и в конечном счете от коммунизма». Премьер-министр Родезии Ян Смит.
«Вы не должны думать, что мы вооружаемся против внешнего врага. Нет, мы вооружаемся для того, чтобы расстреливать черные массы». Министр ЮАР Эразмус.
«Конечно же, Португалия полностью поддерживает необходимость решительных региональных мер «к югу от экватора» в Африке». Министр иностранных дел Португалии Ногейра.
«Операция джу-джу»
Традиционная июльская саба-саба (1 Саба-саба — ежегодная семидневная ярмарка в Танзании.) была многолюдной. Еще вчера здесь был поросший травой пустырь на окраине Дар-эс-Салама. И вдруг, словно здесь постарался какой-то добрый джу-джу, за одну ночь появился целый городок с площадями и улочками красочных лавок и павильонов, флагами и гирляндами цветов. Водоворот толпы разряженных в яркие одежды африканцев, громкие выкрики продавцов, смех, музыка. Чуть в стороне, на площадке плотное кольцо зрителей наблюдало за необычным зрелищем: полуобнаженный мужчина исполнял танец с двумя черными мамбами, которых он вешал себе на шею, скручивал в жгуты.
— Черт побери, настоящее волшебство, — восторженно пробормотал высокий европеец с шелушащимся от солнца носом, меняя пленку в камере.
— Да, мамба — самая опасная змея в Африке, мистер Ломбард. Ее укус смертелен, — заметил подошедший в этот момент африканец в выгоревшей зеленой куртке.
— О, мистер Нампула! — резко повернулся первый. — Очень рад вас видеть.
— Добрый день, мистер Ломбард...
— Пожалуйста, просто Ганс. В такую жару протокольные условности выше моих сил...
— Между прочим, — кивнул Нампула на заклинателя.— в Африке искусство обращения со змеями десятки лет передается от отца сыну...
— Поразительно, — с готовностью поддержал разговор Ломбард. — Кстати, вы не возражаете, если я приглашу вас ко мне в «Твигу»? У меня к вам целая куча вопросов...
В танзанийской столице Ломбард появился сравнительно недавно, но уже обзавелся широким кругом знакомых. На его визитной карточке значилось: «Писатель, журналист, фотограф». Глядя на этого веселого, «компанейского» человека, трудно было поверить, что ему немало пришлось вынести в жизни. Со своей родины, ЮАР, он тайно бежал за границу, спасаясь от преследования шпиков генерала Ванденберга. Скитался по разным странам, потом на несколько лет осел в Лондоне. Он не скрывал, что ненавидит расизм и апартеид, и поэтому быстро сошелся с южноафриканскими эмигрантами и по мере сил старался помогать им. Ломбард подумывал даже купить в Лондоне собственную газету для этой цели, тем более что нужды в деньгах он не испытывал. Но много ли толку писать о борьбе с расистами и колонизаторами за тысячи километров, из Англии? Он перебрался в Дар-эс-Салам, чтобы иметь возможность самому побывать там, где гремят выстрелы, и рассказать миру о героях, увиденных своими глазами.
— ...Вам, европейцам, многое просто трудно понять, — Нампула задумчиво посмотрел на журналиста. — Взять хотя бы джу-джу...
— Неужели и вы верите в джу-джу? — иронически поднял брови Ломбард.
— Я лично нет. Но колдовство так прочно вросло в быт Африки, что с этим нельзя не считаться. Расскажу вам один любопытный случай. Пока в деревнях суеверия почти так же сильны, как и сто и двести лет назад. Поэтому для нас важно, чтобы те, кого десятки лет приучали беспрекословно повиноваться всем и вся, начиная с деревенского старосты и колдуна и кончая тем же «шефе де посто», почувствовали себя свободными людьми. Португальские чиновники в наши партизанские районы давно уже носа не показывают. Старосту, если нужно, всегда можно заменить. А вот как быть с джу-джу? Ведь многие действительно верят в талисманы и заклинания колдунов.
И знаете, что придумали партизаны? Стали раздавать крестьянам кусочки обшивки сбитых португальских самолетов. Раньше те думали, что это сверхъестественные чудовища, насылаемые мзунгу, а оказалось — просто машина. И с ней вполне можно справиться.
— При чем же здесь джу-джу?
— Сейчас поймете. Допустим, приводят на деревенский сход тамошнего колдуна и спрашивают: «Можешь помешать железным птицам мзунгу сеять смерть и разрушения?» Тот мнется. «Не можешь, значит? А мы смогли. Вот тебе на память от нее кусочек». И вручают кусочек дюраля.
