Едва я успела перекусить остатками остывшего ужина, забредя на кухню, как тут же явился Озрик и презрительно сообщил мне, что светлейшая Стелла ван Хагевен с нетерпением ждет моего появления. Я, пытаясь не показать, как меня встревожила эта новость, дожевала жесткую отбивную, помыла руки и отставила в сторону квас, который мне принесла сердобольная повариха.
Разговор с магистром внес сумятицу в мою душу, так как закончился весьма неожиданно, на словах: «Завтра поутру я приду вас проводить, если, конечно, буду в состоянии», поэтому я не горела желанием разговаривать еще с кем-то, а уж тем более — с опаснейшей Стеллой ван Хагевен. По блестящим глазам магистра Каспара я поняла, что его возвращение будет пышно отмечено в кругу старых приятелей и, скорее всего, до утра обо мне он благополучно забудет, посчитав, что и так потратил немало времени и очарования на свою крестницу, пока еще не способную принести ему прямую выгоду. У меня же возникли кое-какие проблемы, в решении которых мне мог поспособствовать только он, а никак не госпожа мажордом.
Ступая след в след за моим востроносым недоброжелателем, я шла по коридорам, с тоской разглядывая стены, ставшие в какой-то степени мне родными. Почти шесть лет я привыкала к этому странному, непостижимому месту, где магия была возведена в ранг науки, и лишь теперь поняла, что уже сроднилась с ним. Но пути назад не было, я знала, что ни один адепт теперь не подаст мне руки, пусть даже раньше многие искренне называли меня своим другом. Мой обман не простил даже тот, кто был больше, чем друг, чего же ждать от остальных?..
Тут я отругала себя за то, что нарушила собственный зарок, и мысленно посоветовала себе думать о куда более важных на данный момент проблемах.
…И вот я стояла у дверей, с которых началось мое знакомство с миром Академии. Этими же дверями ему суждено было закончиться, ведь этот мир изгонял меня и не желал больше принимать за свою. Быть может, я сама была виновата, потому что нарушала его законы. Но не являлась ли Академия сама отрицанием всех законов? И смогла бы я узнать все ее грани, если бы покорно плыла по течению, выполняя только то, что мне говорили?..
Нет уж, себе-то я могла признаться, что ничуть не раскаивалась в содеянном и сожалела лишь о том, что больше никогда не смогу изучать магию.
— Входи, — ледяным голосом приказала мне Стелла, когда заметила меня у порога.
Я вошла, тщетно пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Кто же не знал, как мстительна и злопамятна эта полновластная хозяйка Академии, как опасно доверять ее спокойной позе: головка слегка наклонена набок, нога в изящной атласной туфельке покачивается в такт неслышимой мелодии, а глаза подернуты поволокой, как это умеют делать лишь светловолосые, бледнокожие красавицы… И кроме того, я заметила, что на ее точеном носике красуется обширное покраснение, присыпанное пудрой, заметное даже в неярком свете свечей.
Похоже, за подобную дерзость мне придется заплатить едва ли не кровью. Да уж, если б я знала, что меня не будут отделять от этой ведьмы стены Армарики всю оставшуюся жизнь, то поостереглась бы делать такую глупость…
— Забавное представление мне выпало смотреть сегодня, — медленно и певуче сказала она. — И кто бы мог подумать, что именно ты станешь главным действующим лицом этой… фантасмагории.
Последнее слово она произнесла с брезгливостью.
Я молчала, понимая, что она не хочет пока слышать мой голос и не нуждается в комментариях.
— Столь обычное, рутинное начало, — рассуждала она между тем, безмятежно и спокойно поглаживая рукой столешницу. — Скучнейшее дело о непомерно наглой, дерзкой и глупой девке, которая возомнила, что она хитра и умна. Да, я признаю, что ты ловка. Не каждый смог бы так долго дурачить всю Академию. Наверняка у тебя есть какие-то способности, даже неважно, как велики они. Главное, что ты набралась наглости, а быть может, просто потеряла последний ум и решила сравняться с теми, кто выше тебя и по рождению, и по праву. И никто даже предположить не мог, что можно так далеко зайти. Оттого так долго твой обман и просуществовал. Но какое неожиданное завершение!
Я пожала плечами. Ясно было, что эта ведьма досадует на то, что меня помиловали, не спросив на то ее соизволения, да к тому же еще и немало озадачена.
— Хотелось бы мне узнать, что заставило Артиморуса так неожиданно переменить свое решение. Но, увы, никто не счел нужным поставить меня в известность. — Она вздохнула. — Будь моя воля, ты бы быстро разговорилась, в подвалах Академии есть много приспособлений, развязывающих язык. Но ты теперь важная персона, и я не имею права поступить с тобой так, как ты того заслуживаешь. Сам Артиморус почему-то обратил внимание на тебя. Но это пока.Тебя сейчас отправят куда-то в захолустье, а проще говоря, спрячут, и ты наивно полагаешь, что это хороший исход.
Как ни противно было сознавать, но в этом я была абсолютно согласна со Стеллой. Верить в то, что на этом все мои беды закончились, было бы крайне наивно.
— Служба у поместного чародея не такой уж и подарок, — размышляла Стелла вслух. — Хотя с другой стороны, кто мешает им впоследствии пристроить тебя в более теплое местечко, чтобы ты из благодарности не дергалась и с радостью исполняла все, что тебе скажут? Да, они понимают, что ты немного строптива, оттого и пытаются приручить тебя, да так, чтоб ты не заподозрила, насколько нужна им. Хитро…
И Стелла выжидающе уставилась на меня своими яркими, пустыми глазами.
Отлично! Теперь я поняла, чего она добивается. Своими откровениями она хотела просветить меня насчет истинных мотивов моих благодетелей, озлобить, настроить против них, чтобы разрушить весь замысел Каспара. Но она тоже обманулась во мне, объяснив мою покорность неведением. Нет, до чего же удобно быть ничтожеством в глазах чародеев! Все пытаются наперегонки использовать меня вслепую, полагая, что я не вижу дальше собственного носа, как и все, кому не повезло появиться на свет в знатной и богатой семье. А я пусть и не имею возможности противостоять им на равных, но хотя бы могу угадывать, в какой области пролегают их интересы. Выходит, Стелла и Каспар сейчас враждуют, все еще не примирившись после какой-то давней истории. А Артиморус пока на стороне Каспара, и оттого она не решается вредить моему шустрому крестному-самозванцу открыто… Нет, я не буду тебе подыгрывать, ведьма, и даже не потому, что на дух тебя не выношу. Просто боюсь запутаться во всем этом нагромождении обмана.
— Это вы про что, ваше сиятельство? — Я подпустила в голос такого непроходимого идиотизма, что Стеллу даже покорежило. — Крестный еле-еле упросил светлейшего господина Артиморуса, чтоб тот сжалился. И про матушку мою сказывал, и про батюшку — как померли они давным-давно и оставили меня одну на всем белом свете. Ох и намучился магистр Каспар, покудова убедил господина Артиморуса не отсылать меня в Армарику. Тот и кричал, и ногами топал — так мне крестный и сказал. Сама поверить не могу, что эдак все хорошо устроилось. Про какое такое теплое место ваша светлость изволит говорить? Неужто так тяжко у поместного мага в услужении?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
