«Или я плохо искала? – подумала она, и по ее спине пробежали мурашки. – А я и не искала ничего!»
Алена включила везде яркий свет и приступила к основательному обыску. Отодвинула тяжелый диван и тщательно изучила пыль под ним. Залезла под ванну. Развинтила большие столовые часы на кухне. На ощупь исследовала глубины галошницы в коридоре. В очередной раз проинспектировала каждое отделение каждого шкафчика.
Для чего это было ей надо – Алена не знала. Наверное, ей было важно убедиться в существовании этой загадочной женщины, которая была у Селетина до нее. А она была, в этом Алена не сомневалась!
Результаты обыска были малоутешительны. Алена нашла только очередной детектив в мягкой обложке, покрытый пылью, – он был всунут в щель между стеной в коридоре и той самой галошницей. Заколки тоже имелись – но только те, которые Алена растеряла здесь сама. И помада, кстати, нашлась, которую она купила летом под пляжный пестрый сарафан. Сарафан Алена носила, а вот помадой воспользоваться так и не смогла, поскольку сочла ее безвозвратно утерянной после той вечеринки у Симы, под безалкогольный напиток «Байкал». А помада – вот она, почему-то в пустой коробке из-под овсяных хлопьев (а, ну да, после вечеринки у Симы они с Любкой пошли к Алене, купили вермута и веселились до утра…).
Алена хотела было достать стремянку, чтобы для очистки совести исследовать плафон в коридоре и пространство над кухонными полками, но тут сон сморил ее. Наверняка там, под потолком, ее ожидали все те же слои мягкой серой пыли, от которой она уже изрядно успела начихаться.
Проснулась она после полудня, и, как всегда бывает, очень удивилась своей вчерашней ночной активности. «Ну да, была у него женщина – и что такого?.. Теперь-то он точно любит меня!»
Алена собралась в магазин, но по дороге вдруг решила заглянуть в районную библиотеку – она бывала здесь, в нотном отделе. К счастью, читательский билет лежал внутри паспорта, а паспорт Алена всегда таскала с собой.
Только в этот раз Алена зашла не в нотный отдел, а в тот зал, где рядами вдоль стен стояли многочисленные энциклопедии.
Это было что-то вроде наития, внезапного вдохновения – когда Алена решила искать совсем в другом месте, причем заранее зная, что ничего не найдет. Но сделать это было необходимо – для того, чтобы окончательно успокоиться.
Алена перерыла все – и Большую советскую энциклопедию, и Малую советскую, и какие-то справочники с именами деятелей науки, культуры и искусства… Революционер по фамилии Калясин нигде не упоминался.
– Может быть, вам помочь, девушка? – любезно обратилась к ней пожилая библиотекарша, бабушка «божий одуванчик»… В буквальном смысле одуванчик – на голове у той торчали в разные стороны желтые кудри.
Алена объяснила.
Библиотекарша задумалась, а потом изрекла, что большинство книг о советском прошлом безвозвратно списаны за полным отсутствием интереса к ним со стороны читающей публики.
– Впрочем, погодите, я сейчас схожу в книгохранилище, там у нас кое-что осталось…
Вернулась через пятнадцать минут – и с гордостью протянула Алене внушительный трехтомник под названием «России красные сыны». Это была краткая летопись революционных лет, и там, в конце третьего тома, располагались имена в алфавитном порядке.
– Кабанов, Каверьянц, Каганович… Калясин! – Алена глазам своим не поверила. Революционер по фамилии Калясин существовал на самом деле! Хотя какой от этого толк, что жил когда-то на свете товарищ с такой фамилией, Алена пока не знала. – «Калясин Павел Григорьевич, смотри том второй, страница двести семьдесят шестая…»
Алена лихорадочно зашуршала страницами. На указанной страничке шел коротенький текст. Из него можно было заключить, что Калясин родился в семье слесаря вагоноремонтного завода, всю жизнь испытывал нужду и лишения, в восемнадцатом году вступил в партию, а в двадцать первом его злодейски изрубили шашками белогвардейцы, когда случился мятеж в городке Векшине, что не так далеко от Москвы. Его именем названа центральная улица Векшина (можно поспорить, что ей уже вернули историческое название).
И все.
Алена с недоумением смотрела на страницу, испытывая страшное разочарование. Ни подсказок, ни зацепок – ничего. Правда, кто сказал, что они должны быть?..
Алена с помощью библиотекарши нашла справочник подмосковных городов и выяснила, что Векшин – старинный город, который по праву принадлежит к жемчужинам русского зодчества, есть в нем такие-то и такие-то достопримечательности, и т.д и т.п.
«Наверное, Рома был когда-то там, например – с экскурсией… – сделала предположение Алена. – Ходили по всяким достопримечательностям, в том числе и по старинному кладбищу. Запомнил могилу революционера. Иногда память хранит в себе такое… А потом – в снах или наяву – выдает это, а человек воспринимает картинки из прошлого как нечто мистическое, зловещее – как некий знак!»
Алена сделала этот вывод потому, что с ней самой было нечто подобное – в ее памяти долгое время хранились воспоминания о неком прекрасном храме. Потом, когда они с Борисом поехали в Питер, то Алена поразилась – это же Спас на Крови! Позже выяснилось, что, когда ей было года четыре, они с родителями ездили в город на Неве и этот самый Спас она видела наяву.
Вечером Алена очень мило беседовала по телефону с Селетиным. У нее была мысль – спросить про Векшин, но потом она передумала. В конце концов, какое это все имеет значение… Тем более что Роман заговорил все о том же:
– Ты подумала? Послушай, я серьезно…
– Ты о предложении? – смутилась она. – А что, ты действительно серьезно?..
– За кого ты меня принимаешь! – возмутился он. – Ладно, завтра я весь день на объекте, а в половине одиннадцатого заеду к тебе! Алена…
– Да?
– Ну я хоть немного нравлюсь тебе? – спросил он шутливо.
– Очень. Моя подруга Серафима утверждает, что ты похож на Ричарда Гира.
– На кого?! И вообще, когда она меня видела? – удивился он.
– Она видела тебя из моего окна! Помнишь – ты же каждую неделю приезжал в наш парк.
– Надо же… – проворчал он. – Вообще я не удивляюсь, что с такого расстояния я представился ей Гиром.
– Вот-вот, я о том же ей говорю, но она такая упрямая!..
После разговора с Селетиным позвонила Сима – точно чувствовала, что ее имя только что упоминали. Алена принялась с хохотом пересказывать ей этот разговор, потом в том же юмористическом ключе поведала о своем сегодняшнем расследовании. Сима ничего не поняла, но смеялась с охотой.
– …погоди, а зачем тебе этот революционер понадобился?
