5) предоставить Японии право строить железные дороги с определенного места вдоль реки Ялухэ до Ляояна и с определенного места вдоль железной дороги между Харбином и Порт-Артуром до Гирина;
6) признать передачу Россией Японии арендованного участка Ляодунского полуострова со всей прилагающейся собственностью и привилегиями;
7) обязаться открыть для иностранной торговой деятельности следующие города: Фэнхуанчэн, Ляоян, Цзылин и Дунцзянцы в провинции Шэнцзин; Кванчэнцзу, Харбин, Гирин, Хуньчжунь и Саньсин в провинциях Гирин и Цицикар, Хайлар и Айгун в провинции Хэйлунцзян;
8) предоставить японским судам право навигации по рекам Ляохэ, Сунгари и Амур и их притокам;
9) предоставить Японии право на лесоразработку и добычу полезных ископаемых вдоль рек Амур и Хань;
10) предоставить Японии полные права на рыболовство вдоль побережья провинции Шэнцзин.
В заключение своего доклада Комура утверждал: «Масштаб этих требований не угрожает интересам ведущих держав. В свете целей войны и огромных жертв, которые мы принесли на ее алтарь, наши вышеперечисленные требования не являются чрезмерными. Поскольку мы вряд ли сможем одержать в этой войне полную победу, Россия вряд ли примет даже столь разумные требования. Однако, помня о тех целях, ради которых мы рисковали судьбой своей страны, и в свете того факта, что природа приближающегося мира будет иметь тяжелые последствия для безопасности и дальнейшей политики нашей империи, мы должны предпринять все усилия в полной решимости достичь целей войны».
Премьер-министр Кацура также сформулировал свои личные мирные условия в августе 1904 года, перед битвой за Ляоян. На основе четырех крупнейших целей, почти идентичных выдвинутым Комурой, Кацура выдвинул следующие мирные требования:
1) заставить Россию признать свободу действий Японии в Корее и таким образом устранить причину для будущих конфликтов;
2) с целью устранить в будущем любую возможную угрозу со стороны России для северного побережья Кореи заставить Россию вывести войска из Маньчжурии, обязать ее использовать Трансманьчжурскую железную дорогу исключительно в коммерческих целях и передать Японии железную дорогу между Харбином и Порт-Артуром и арендованную часть полуострова Ляодун;
3) в качестве необязательных, но желательных в случае благоприятных обстоятельств условий:
а) заставить Россию выплатить контрибуцию;
б) заставить Россию передать Сахалин Японии;
в) заставить Россию предоставить Японии полные права на рыбную ловлю вдоль берегов Приморья.
Очевидно, что Кацура, с его ограниченными требованиями, был более реалистично настроен, чем Комура. Так, например, выплата контрибуции находится во главе списка требований Комуры, а в списке Кацуры она является лишь желательным требованием. Однако, комментируя второе из четырех важнейших требований — расширения прав и интересов Японии, — и Кацура, и Комура подчеркивали, что «поскольку мы не можем ожидать выплаты удовлетворительной контрибуции, то мы должны уделить внимание расширению наших прав и интересов».
Кацура и Комура с нетерпением ожидали мирных переговоров, основой которых послужили бы эти требования. Однако Россия так легко уступить не могла. В марте 1905 года Комура предоставил Кацуре еще один доклад с условиями мира, на этот раз основанный на предположении, что мирные переговоры начнутся сразу же после битвы при Мукдене. Они более или менее совпадали с его июльским (1904 года) мнением, за исключением следующих изменений: во-первых, из списка важнейших целей пропало развитие политики Японии в отношении будущего Китая; во-вторых, выплата контрибуции переместилась с первого места на седьмое, а пункты восемь (равные возможности торговли в Маньчжурии), одиннадцать (право навигации по реке Амур) и двенадцать (открытие торговых портов и организация японских консульств) были убраны; в-третьих, в требованиях к Китаю вместо открытия различных городов появился пункт «открытие Маньчжурии».
Тогда Кодама начал предпринимать активные шаги в сторону мира. После его усиленных убеждений лидеров правительства, гэнро и имперского штаба 8 апреля 1905 года состоялось собрание кабинета, на котором на основе доклада Комуры от марта 1904 года было принято решение, что, поскольку конца военных действий не предвидится, Япония должна приготовиться к затяжной войне. В то же время кабинет постановил:
1. Что касается военных операций, Япония должна строго держать выгодные позиции, которые она заняла, и бороться, насколько это возможно, за получение еще более выгодных позиций.
2. Что касается дипломатии, в сложившихся обстоятельствах Япония должна принять правильные меры для достижения удовлетворяющего ее мира так быстро, как только позволят обстоятельства, в то же время стараясь добиться своих целей в войне. Япония должна добиться более тесных отношений с мировыми державами и их понимания, особенно это касается дружественно настроенных по отношению к Японии держав, с целью предотвращения создания международного союза против Японии и даже стараться заполучить их помощь в достижении целей войны.
Также в постановлении кабинета перечислялись и «насущные вопросы»:
1) ограничить военный флот России на Дальнем Востоке;
2) разоружить Владивосток и сделать его торговым портом;
3) добиться, чтобы все российские военные корабли, которые нашли убежище в нейтральных портах, были выданы Японии;
4) добиться взаимного соглашения об установлении демилитаризованной зоны вдоль русско-корейской границы в низовьях реки Тюмень.
Между тем 30 марта Ямагата, Кодама, Тэраути и Нагаока обсуждали будущие операции Маньчжурской армии и приняли решение о следующих действиях: 1) Маньчжурская армия должна захватить Харбин; 2) армия в Северной Корее должна двигаться на север как можно быстрее и искоренить вражеский элемент в Корее и 3) Сахалин должен быть срочно захвачен. 13 апреля императорский штаб отдал Ояме эти приказы с предписанием: «Впредь военные операции должны быть тесно связаны с дипломатической политикой. Следовательно, Маньчжурская армия должна действовать в соответствии с ходом дипломатии».
Постановление кабинета министров от 8 апреля имело двойной смысл: 1) военные операции Японии должны быть тщательно скоординированными с ее международной политикой и 2) Япония приветственно отнесется к попыткам третьей стороны послужить посредником в прямых переговорах воюющих сторон. Несмотря на это, общий тон постановления сводился к идее «подождать, посмотреть», поскольку оно не содержало позитивных и конкретных рекомендаций о начале мирных переговоров. В письме от 21 апреля к Ояме Кодама указывал, что основной причиной этой нерешительности был «недостаток согласия между Ито и Ямагатой, с одной стороны, и Кацурой и Комурой — с другой, по вопросу дипломатических мер по обеспечению мира». Письмо Кодамы не проясняет природы несогласия между гэнро и министрами. Мы знаем, что 29 марта Ито уже сказал императору, что победитель может предложить мир. Следовательно, это может означать, что гэнро предлагали, чтобы Япония формально запросила третью сторону о посредничестве. В то же время кабинет министров продолжал настаивать на том, что первые шаги к установлению мира должны быть предприняты побежденной страной, и, соответственно, со стороны Японии инициировать мир было бы неправильно.
В любом случае, в результате почти недельного посредничества Кодамы между гэнро и министрами 17 апреля прошло совещание гэнро. На собрании было принято решение о том, что «Япония, используя Соединенные Штаты в качестве посредника, инициирует мирные переговоры». Нет необходимости говорить о том, что план начала мирных переговоров при посредничестве президента Рузвельта и был тем, о чем Ито думал с самого начала войны. После того как решение было принято, японское правительство стало более активно прорабатывать идею мирных переговоров. 21 апреля на собрании кабинета были установлены несколько мирных требований, которые санкционировал император.
Абсолютно необходимые условия:
1. Признание Россией права Японии на полную свободу действий в Корее, отсутствие чего было наибольшим препятствием для мира на Дальнем Востоке.
2. Вывод российских войск из Маньчжурии в оговоренные сроки, в соответствии с доктриной безопасности Маньчжурии, на которой настаивает наша империя. Япония, естественно, выведет свои войска в те же сроки, что и Россия.
3. Контроль над Порт-Артуром и Дайреном, а также харбинским ответвлением Китайско-Восточной железной дороги послужил инструментом агрессии России, позволяя ей оказывать огромное влияние на Южную Маньчжурию и угрожать корейской границе. Следовательно, чтобы устранить причины дальнейших проблем, Япония должна обезопасить арендованную часть полуострова Ляодун и вышеупомянутой ветки железной дороги.
