Северная Италия.
Появление немецкого «Леопарда» было весьма неожиданно для отдыхавших советских бойцов. Васильев, зло посмотрев на виновато разводящего руками командира боевого охранения, погрозил ему кулаком и, наклонившись к уху, гневно прорычал:
– Мы еще поговорим, сокол ты мой сизокрылый.
Вылезший из танка немец, наблюдавший эту картину, ухмыльнулся.
Несмотря на то, что со времен советско-германской войны прошло вот уже четыре года, тепла в отношениях кадровых офицеров явно не хватало, а потому подколки друг другу устраивали обе стороны. Объединенное Стратегическое Командование Евразийского Союза такое, естественно, не одобряло и за подобные проделки наказывало строго – если узнавало, конечно, – ибо уже неоднократно случались случаи «дружественного огня». Так, к примеру, немецкая «Пантера 2», имитирующая нападение из засады и неожиданно выскочившая на дорогу прямо посреди советской механизированной колонны была обстреляна из ручных противотанковых гранатометов сидевшими на броне оказавшегося рядом «Берии» пехотинцами. А еще секундой спустя к ним присоединились орудия тяжелых БМП… Результат – два убитых и три раненных немецких танкиста, а также несколько обожженных выхлопами РПГ советских солдат – причем один из них пострадал довольно серьезно.
Или отделение советской войсковой разведки, по непонятной причине решившее проникнуть на охраняемый немцами объект. Результат – четыре трупа и четырнадцать раненых с обеих сторон.
И такие случаи были неоднократны и совсем не единичны… Далеко не все из них заканчивались столь печально, но подобный бардак приводил генералов в состояние, классифицированное каким-то из армейских остряков как «носорог разъяренный, подслеповатый».
Поэтому, с недавних пор за подобное можно было так отхватить (даже если происшествие обошлось без жертв или особенных неприятностей), что желание подшучивать над союзником с обеих сторон довольно резво угасло.
Но рецидивы случались – о чем недвусмысленно говорил вид бравого лейтенанта, привалившегося к своему танку.
– Теперь вы. Что ж, герр офицер, вы тоже хороши. Прокрались мимо моих бойцов – продемонстрировали слабые места в обороне. Что хорошо – ведь теперь я упущение исправлю, а лучше союзник, обнаруживший дырку в твоем заборе, чем враг. Но вам не пришло в голову, – тут Васильев сделал паузу и, перейдя с немецкого на подвид русского, высказался об умственных способностях стоящего перед ним немца, после чего продолжал как ни в чем не бывало, – что здесь по вам вполне могли открыть огонь. На поражение? Из всех, мать их, стволов? И что ваше донесение – да-да, то самое, что вы держите в руках – попросту не дошло бы до адресата? Коим, как я полагаю, я и являюсь? А? Можете мне на это ответить, или мне лучше спросить у вашего командира?
Несколько ошарашенный таким напором немец стушевался и что-то невнятно буркнул.
– Надейтесь на то, что доставленное вами послание достаточно важно, чтобы я забыл написать рапорт вашему командованию.
И, буквально вырвав из рук «гордости Вермахта» (о чем недвусмысленно заявлял значок на груди танкиста) пакет с бумагами, Васильев отправился в штабную палатку, рукой приказав следовать за ним.
– Товарищи командиры, – около часа спустя обращался Васильев к офицерам своего батальона. – У меня для вас две новости: плохая и хорошая. Плохая – в том, что завтрашней ночью нам с вами предстоит прорвать оборону противника в седьмом квадрате.
– Фигасе, – пробормотал стоящий в углу капитан – немолодой уже мужик с красным лицом и рано поседевшими волосами. – У англичан же там почти два полка.
– И вот здесь приходит время для хорошей новости. Нашу атаку поддержит одиннадцатая танковая бригада Вермахта. А это полторы сотни вторых «Пантер» и штук сорок «Леопардов».
– И на хрена им мы? – поинтересовался все тот же капитан.
– Пехотное прикрытие. На «кошках» по траншеям не попрыгаешь и в дом не залезешь. В любом случае, справиться мы должны.
– Воздух?
– Скорее всего будет ничейным. Метеослужба обещает дождь и сильный ветер, – Васильев пожал плечами.
– А если будет все-таки хорошая погода?
– Нас прикроют. И не надо спрашивать, дадут ли нам штурмовики – ибо я сразу могу сказать, что нет, не дадут. Другие вопросы есть? – ответом майору послужило молчание. – Ну и отлично. Завтра с утра, в десять, буду давать уже конкретные приказы – так что командирам рот подойти к этому времени. А мне еще надо с моим немецким коллегой все обсудить. Так что спокойной ночи – пусть ваши бойцы хорошенько отоспятся. Все свободны.
Дождавшись ухода своих подчиненных, Леонид повернулся к сидящему в углу штабной палатки немцу. Прибывший минут через пятнадцать после своего посыльного, полковник Вальберг оказался на удивление вменяемым и адекватным человеком. Будучи австрийцем по происхождению, он, тем не менее, с честью служил Германии вот уже почти двадцать лет.
– Что ж, герр полковник, как именно вы предлагаете нам действовать? Вы же, я так понимаю, в этих краях уже воевали?
– Вы правы, товарищ майор, воевал. Но тогда все было совсем по-другому.
– Действительно, – огласился Васильев. – Но все же?
– Мы ударим по их позициям вот здесь, – Вальберг ткнул в карту ручкой. – И попытаемся сходу взять мост.
– Хм, – Леонид неуверенно покачал головой. – А конкретнее?
– Вечером наша артиллерия начнет вести сосредоточенный огонь вот по этому квадрату. Одновременно, ваши залповые системы произведут массированный обстрел интересующих нас позиций. Мы же, пользуясь темнотой, незамеченными выйдем на рубеж атаки и прорвем их оборону.
– И наша задача?
– Пока мои «Пантеры» будут превращать оборону англичан в руины, вы, с помощью своих «Берий», – это слово полковник произнес с явным недовольством, – и моих «Леопардов» захватите позиции британцев у моста. И сам мост тоже, естественно. Создадите плацдарм на другом берегу. После чего нам надо будет продержаться около суток до подхода частей вашей Двадцать седьмой армии.
– М-да, – Васильев едва удержался, чтобы не выругаться. Это было не просто хреново, а охренительно хреново. Потому как только идиот может подумать, что командование войск Альянса в регионе вот так просто смирится с дыркой в своей обороне. А значит, попытки отбить мост будут следовать непрерывно.
– Но зачем такая спешка? Почему не подождать концентрации сил и не ударить по врагу, имея за собой внушительное превосходство?
– Потому как стало известно, что Альянс в срочном порядке минирует мосты. До этого еще не добрался – но скоро доберется. Так что скажите спасибо за этот вот бросок нашей разведке. Поскольку если бы не они – эту замечательную речку нам пришлось бы преодолевать вплавь. Чего мне совершенно не хочется. Это то, что я знаю наверняка.
Чего австриец не знал, так это того, что удар этот был отвлекающим маневром Стратегического командования, а вот в Альянсе наоборот считали, что это направление и будет основным в операции по прорыву фронта.
Повесть и фильм «Батальоны просят огня» готовы были вновь получить основы своих сюжетов…
2 октября 1946 года.
Бразилиа-Ардженто, президентский бункер.
– Пресвятая дева Мария, – Альверде, не веря своим глазам, прочитал послание еще раз. – Янки что, совсем с катушек слетели?
– Чего там, Жозе? – Гаспар, устало откинувшийся в кресле, не открывая глаза, повернул голову в сторону президента.
– Эти ублюдки бомбили Буэнос-Айрес. Огромным количеством самолетов. Не Токио, конечно, но…
– Идиоты. Теперь наше аргентинское население еще сильнее к нам привязано и значительно меньше любит янки. Они что, этого не понимают? – министр обороны Южно-Американской Федерации удивленно посмотрел на старого товарища.
– Похоже, они просто хотят запугать народ. Не слышал еще? Трумэн объявил, что вбомбит нас в каменный век, если не «прекратим предательскую войну». А учитывая, что Сан-Пауло слишком хорошо защищено, они и работают по Рио и Буэнос-Айресу.
– Большие потери?
– Военные не особенно велики. А вот среди гражданского населения… – Альверде покачал головой. – Они целенаправленно атаковали жилые кварталы.
– Черт, я начинаю терять нить, – негромко пробормотал Гаспар. – Мозг отключается.
Президент понимающе посмотрел на своего зама.
– Тебе просто надо поспать, Жозе. Последние дни были слишком напряженными.
– Наверное, ты прав. Но меня мучает вопрос: а не применят ли янки ОМП? – сообщение от союзников из Европы о погрузке химических бомб на американские авианосцы бразильцы приняли всерьез.
– Надеюсь, они не рискнут. Британцы, по крайней мере, на это не согласны ни под каким соусом.
– Еще бы, – Гаспар усмехнулся, – их же тут же зальют отравой по самый Биг-Бен. Бек заявил об этом в открытую. А Сталин не возражал.
