По другую руку от Гилтанаса сидит одна из прекраснейших женщин, когда-либо живших на Кринне. У нее внешность эльфийки из племени Диковатых Эльфов, но магические чары не могут ввести меня в заблуждение: это существо не было рождено женщиной и не принадлежит ни к роду эльфийскому, ни к роду людскому. Передо мной сидит серебряная дракониха – сестра Той, что стала возлюбленной Хумы, Соламнийского Рыцаря. Сильваре, как и сестре ее, суждено было полюбить смертного. Только, в отличие от Хумы, этот смертный, Гилтанас, никак не смирится со своей судьбой. Вот глаза их встречаются… и вместо любви я вижу в его глазах тлеющую злобу, которая медленно отравляет их души.
Сильвара начинает свою повесть. Сладостной музыкой звучит ее голос. Пламя моей свечи играет на ее серебряных волосах и отражается в полночной синеве глаз…
– После того, как я даровала Теросу Железоделу силу ковать Копья и допустила его к сердцу Изваяния Серебряной Драконицы, – рассказывает Сильвара, – мы со спутниками провели немало времени вместе. Прежде, чем везти Копья на Совет Белокамня, я показала им Изваяние и картины, посвященные Войнам Драконов. Там были изображены благородные драконы – серебряные, бронзовые, золотые, – бьющиеся со злыми… «Где же теперь твое племя? – спрашивали меня спутники. – Куда скрылись благородные драконы? Почему они не спешат нам на помощь в час великой нужды?» Я уклонялась от ответа, доколе могла…
Умолкнув, Сильвара обращает на Гилтанаса взгляд, идущий из самых глубин сердца. Эльф упорно глядит в пол. Вздохнув, девушка продолжает:
– И вот наконец у меня не стало больше сил выносить его… их вопросы, и я рассказала им о Клятве… Когда Такхизис, Владычица Тьмы, и с нею злые драконы были изгнаны из пределов этого мира, добрые драконы тоже вынуждены были покинуть его, дабы сохранилось равновесие Зла и Добра. Погрузившись в сон, мы ушли во вселенную сновидений… Но потом разразился Катаклизм, и Такхизис вновь отыскала лазейку, чтобы пробраться на Кринн. Долго готовилась она использовать возможность вернуться, буде таковая представится, – и случая своего не упустила. И прежде, нежели Паладайн что-либо заподозрил, Такхизис пробудила ото сна злых драконов. Она повелела им проникнуть в глубочайшие тайники земных недр и похитить оттуда яйца добрых драконов, ибо благородное племя по-прежнему спало, верное клятве, и ведать не ведало, что происходит. Злые драконы похитили яйца и отнесли их в город Оплот, где уже собирались войска. Там яйца были спрятаны в жерлах вулканов, именуемых Властителями Судеб… Как горевал народ благородных драконов, когда Паладайн разбудил их и они узнали, что случилось с их потомством! Драконы обратились к Такхизис, пытаясь выкупить своих еще не вылупившихся детей. Владычица Тьмы назвала страшную цену. Она потребовала с нас клятвы: каждый добрый дракон должен был поклясться, что не примет участия в войне, которую она собиралась развязать здесь, на Кринне. Это ведь с нашей помощью она была побеждена в прошлый раз. Владычица хотела заранее обезопасить себя…
Сильвара вновь замолкает и умоляюще смотрит уже на меня, как будто это я должен рассудить ее народ. Но я лишь качаю головой. Я не намерен прославлять кого-либо или осуждать. Я историк. Моя Хроника должна быть беспристрастной.
– Что нам оставалось?.. – спрашивает Сильвара. – Такхизис пригрозила истребить наших детей, спавших в своих скорлупках. И даже Паладайн не мог нам помочь. Мы сами должны были сделать свой выбор…
Сильвара опускает голову, и волосы падают на лицо. Слезы душат ее. С трудом она выговаривает:
– И тогда мы поклялись…
Она не в состоянии продолжать. Гилтанас бегло взглядывает на нее и, прокашлявшись, берет слово:
– Я… то есть Терос и мы с сестрой… в общем, мы наконец убедили Сильвару, что Клятва была ошибкой. Должен же найтись способ вызволить яйца, говорили мы ей. Отчего бы маленькому отряду не попробовать похитить их из вулканов? Сильвара так и не поверила в мою правоту, но в конце концов все же согласилась отвести меня в Оплот я хотел посмотреть все своими глазами и на месте решить, может ли у нас что-нибудь получиться… Путь наш был долог и невероятно опасен… Быть может, когда-нибудь я расскажу обо всем, но сейчас – не могу!.. К тому же и времени у нас нет… Враг заново собирается с силами, и застать его врасплох можно, только если мы ударим немедленно. Я вижу, какое нетерпение снедает Лорану: моя сестра готова ринуться в погоню прямо теперь. Поэтому я буду краток. Скажу лишь, что Сильвара – в ее эльфийском обличье… – горечь, звучащую в голосе молодого вельможи, невозможно передать никакими словами, -…Сильвара и я были схвачены близ Оплота. Мы стали пленниками Повелителя Драконов – Ариакаса!
Гилтанас сжимает кулаки, на лице его – ярость и страх.
– Повелитель Верминаард по сравнению с этим человеком – ничто! Злая сила, исходящая от него, попросту непредставима. И разум его столь же изощрен, сколь и жесток – это его воля удерживает драконидские армии в повиновении, это его полководческий дар ведет их от победы к победе… Страдания же, которые мы претерпели от его рук…
Молодого эльфа бьет жестокая дрожь. Сильвара протягивает руку, желая поддержать его и ободрить, но он отстраняется и продолжает:
– Наконец нам помогли бежать и мы оказались в Оплоте. Это поистине жуткий, уродливый город, выстроенный в долине между вулканами – Властителями Судеб. Вулканы беспрерывно курятся, отравляя в городе воздух. Все здания – недавно построенные. Стоят они, говорят, на костях сотен рабов. Прямо в склон одной из гор врезан храм, посвященный Такхизис, Владычице Тьмы. Мы знали, что яйца драконов хранятся в недрах огнедышащих гор. И мы с Сильварой пробрались в храм… Могу ли я описать это место?.. Это было святилище мрака и пламени! Громадные колонны, изваянные из пылающих скал, возносились под самые своды пропахших серой пещер. Все глубже и глубже спускались мы тайными тропами, известными только жрецам Такхизис. Не спрашивай, кто нам помогал: та, что нас выручила, и так ходит по лезвию ножа. Скажу лишь одно: не иначе, некий Бог простирал над нами хранительную длань…
– Паладайн, – чуть слышно произносит Сильвара, но Гилтанас только отмахивается.
– И вот мы достигли покоев, сокрытых в ужасных глубинах, и увидели там похищенные яйца. Сперва нам показалось, что все выйдет так, как мы и задумывали. У меня был план… Сейчас уже все равно, но я в самом деле придумал способ вызволить яйца. Мы осматривали пещеру за пещерой, любуясь драгоценными скорлупами – серебряными, бронзовыми, золотыми. Но потом…
Юноша замолкает. Его лицо, и без того смертельно бледное, еще больше белеет. Опасаясь, как бы с ним не было обморока, я велю одному из эстетов подать ему вина. Выпив глоток, он собирается с силами и продолжает рассказ. Взгляд его устремлен вдаль, и я вижу, что он заново переживает ужас увиденного в храмовых подземельях. Что же до Сильвары… однако всему свое время.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
