— И что ты мне советуешь — кем я должен стать?
— А это от тебя не зависит. От тебя зависит, насколько ты будешь упираться влиянию ситуации и среде, где мы с тобой очутились. А так ты во многом сформированная личность. Единственное, на что я надеюсь — ты не окажешься дураком, как я в свое время.
И опять он заржал. Когда-нибудь могу ведь не выдержать и за этот его идиотский смех съездить по роже. И не посмотрю, что калека!
— А нельзя ли использовать положительные качества этих двух типов властителей в одном и отсеять негатив? — прервал я его свистящее шипение.
— Не помню такого. Может где и удалось кому…. Но, думаю это невозможно. Просто при оставлении власти диктатором, что бы не задерживать жизненные изменения общества, если ситуация будет этого требовать, ему остается единственное — смерть. С нашей нынешней возможностью коммуникации и технического оснащения жизни, вообще задержать прогресс социума будет нелегко. Но это где то, там, в мирах, что на барьере изменений, а у нас конкретно складывается совсем другая ситуация. Как поведут себя внешние противники нам намного важнее, чем поведение внутренних. Тем более, внутри врагов у тебя будет большинство. Тебе, можно сказать, и не остается большого выбора. Ориентация только на ближний круг. На большинство не стоит. Не тот случай. А вот дальше, если критический момент будет преодолён…. Дальше стоит очень осторожно планировать свое житие бытие. Иногда вовремя уйти, бывает полезней для всех сторон, и для тебя тоже. Но вот это самое и сложное вовремя отойти в сторону. Некоторые вещи станут тебе настолько невидимыми, больше из-за желания их не замечать, что просто будешь делать ошибки уже никогда не поправимые. И инерция требуемых изменений тебе просто не позволит уйти, раздавит.
М-да! Философия, блин!
— Ты, сколько можешь отсеков одновременно по видео через интерфейс наблюдать? — отвлек я его с темы политики. На обдумывание мне пока и столько материала хватит.
— Один. И ты, наверняка, больше не осилишь. Разве что с экранов своим родным глазом еще добавишь. Только думается мне, толку от такого калейдоскопа будет не много, — он дождался моего кивка согласия и продолжил: — Я составил маленькую программку, запустил ее в сеть базы…. Она регистрирует через видеонаблюдение нестандартное поведение персонала. Дает сигнал тревоги, если что. Вот так я и на происшествие с пилотами обратил внимание. А то смотрю, ты совсем не следишь за базой! Программа постоянно, по новому классифицирует вариации поведения здешнего народа. Умная программа получилась, сама учится, но остается под контролем. Моим разумеется. Если заинтересовался, могу дать ссылку и на твое оповещение, в случае чего.
— Давай, чего уж там, — и на его прищур глаза, пришлось ответить: — Не думай, обязательно проверю на всякие подлянки. Хоть ты старый и кажется умный, но дурак!
Этот его долбаный смех!
Дальше Старик жаловался на недостаточность информации о рабах в базах данных станции. Существовали только названия планет и матрица языков. К сожалению, он не встретил в названиях ни одного знакомого. Все-таки он не картограф и даже не астроном. Только основные знания и не по окраинным мирам. Его специализация была политика. Все остальное на уровне школы. И в коей мере, конечно, при подготовке к прогрессорству он добавил знания, но не сильно много по этой части.
В общем, пришли мы с ним к решению, что надо лететь к базам лично и решать вопрос с кадрами. Вот только вопрос когда, сразу или погодя, как скажутся первые контакты.
Но и положительное он выдал. Большинство рабов должны вроде быть из индустриальных или постиндустриальных миров, вышедших только в околопланетное пространство. Потому как добыча и переработка ресурсов механизирована, часто автоматизирована, то и кадры должны быть соответственно привыкшими к технике. Хотя, там, по его словам, в некоторых случаях, можно и неразумное существо обучить нажимать кнопки. Главное, что бы нажимало в определенном порядке вот и вся наука.
— А зачем вообще на окраинных мирах рабство? Это ведь, по сути, не рентабельно.
— Может, да не может! Кто еще согласится на работу на астероидах, или в необжитых системах? Вообще то, как таковое это и не рабство в прямом смысле слова. Разумные похищаются, это да. Но потом им оставляют надежду и становятся они своего рода экономическими рабами. Как практически везде и все, только с несколько большими ограничениями. Но надежда есть, многие работают, и даже кое-чего добиваются. Везде свои правила. В неподконтрольных напрямую СБЧ системах, во всяком случае. И, в конце концов, совет безопасности интересует лишь поступление сырья, или лучше всего готовой продукции в обмен на старые технологии. Старые для совета, разумеется. Наш случай немного не вписывается в общий пейзаж. Может, сказывается несравнимое богатство этой планеты делитиумом. Может еще что. Но если это именно делитиум, то риск у главных игроков оправдан. Это может вывести в стратегическом плане одного из четверки вперед. Нет воевать они не будут, сильно уже все переплелось, но вот удовлетворить некоторые свои требования они могут потребовать. Как говориться — кто делит, тот обделит. И ни как иначе.
Глава 22
Ругат заглядывал в дуло пушки, любопытство его пробрало, и он принялся ощупывать конструкцию изнутри, засунув туда свою волосатую руку.
Мы с главным оружейником Парамом уставились на увлеченного лирома, невольно прервав, таким образом, лекцию-посвящение меня в дела высоких технологий этой самой оружейной мысли.
— Ну и чем, отличается атмосферное орудие от вакуумного? — вернул я бородача к разговору.
— Прежде всего, различия в разгонной скорости снаряда и его окончательное поведение в полете. И сами снаряды качественно отличаются по конструкции, и в соответствии с целями их использования. В атмосфере есть определенные показатели поведения высокоскоростных тел. Там другие параметры, и с этим возникают многие ограничения. И еще, с достижением определенной скорости становится просто невозможно получить, хоть как-то управляемый проектиль. Так же есть разница в размерах снаряда. Если в космосе можно орудовать с большими телами, и таким образом наращивать мощность, маневренность и защищенность снарядов, то в атмосфере это делать сложно. Прежде всего, это связано с носителем орудия. Мы уже спроектировали орбитальный атмосферный истребитель, и грузоподъемность его очень ограничена с желанием сохранения скорости и маневренности. Вот для него и создано это орудие, — он указал на пушку и вдруг запнулся, увидев ковырявшегося в ней волосатого лирома и только сейчас осознав, что увлекся.
Да, тяжелый, пожалуй, случай! Всем серым коротышкам вдруг стало мерещиться, что они предатели. Вот только они еще не до конца установили, кому вообще предали и собственно кого. Надеюсь, с этой философией серокожие будут еще некоторое время разбираться, прежде чем перейдут к активному сопротивлению. Ну, вот потом и поглядим! Если доживут до того, конечно, но скорее изменят свое мнение. Добровольно или не добровольно уже не играет никакой роли.
— Ты борода больше бы думал о себе и своем народе, а не об иллюзорных правилах поведения, будучи захваченным в плен. Ты еще много чего и не знаешь…. Я вот, например, являюсь, может быть последней надеждой твоего народа от порабощения извне. Мне, по сути, твоя родина-планета нафиг не нужна, за исключением лишь только организаторов здешнего непотребства. Так за их устранение наоборот еще и спасибо мне должны будете сказать. Ну, потребую еще некоторые гарантии, конечно, чтобы в будущем мне и моим опять же будущим соратникам жилось сохраннее. Вот станешь моим соратником, после некоторого периода плодотворной работы в доказательство своей верности и тебе тогда тоже кои какие привилегии и прочие вкусности перепадут. И не станешь в качестве раба на рудниках до конца своих дней работать. Так что давай не запинайся и выкладывай, что там за истребители вы спроектировали.
Спесь с Парама уже давно слетела и самообладание, кое вместе со спесью всегда в паре танцевало, сейчас так же спряталось.
— Не мы! Мы только по оружию и компьютерной оснастке…. Это на верфи, все идет. Два опытных экземпляра они уже имеют, — и все так же неуверенно, но где-то со скрытым чувством удовлетворения, что есть еще информация и, владея ей, он чувствует себя выше меня.
М-да, вот те и раз — Целых два истребителя!
— И чего тогда они не вмешались, если у них есть военные истребители? — очень я старался скрыть мое появившееся волнение. Ведь все может испортиться. Все мои, пока еще не четко очерченные планы.
Дальше Парам мне поведал, об истребителях и не установленном на них вооружении.
Фу-х! От сердца отлегло. И торжественный, скрытый, иногда бросаемый взгляд бородача. Типа умыл меня! Мне теперь стала понятна вся та не любовь окружения серокожих к этому субъекту. Возможно, талантлив, как и многие неординарные люди. О, опять о людях подумал, глядя на этого серого коротышку. Настолько похожа их манера поведения? Или я уже просто к ним привык?
