Взгляд Фредерика скользнул по зеркалу, которое висело рядом с дверью, и он увидел в нем не свое отражение, и лицо девушки в обрамлении темных волос.
– Фредерик… – прошептало отражение и исчезло.
А Уэйнфилд еще несколько секунд смотрел на зеркало, где теперь было только его собственное бледное лицо. Рука, державшая стакан, дрожала.
Иногда Анна любила надевать красивые платья. На самом деле, их у нее был целый гардероб: часть осталась со времен Лукаса, любившего делать сестре подобные подарки, часть была куплена после, для приемов и прочих официальных мероприятий. Разумеется, чаще всего она носила именно последние, но сегодня Анна решила вновь примерить одно из платьев, подаренных Лукасом.
Из тонкого бархата, с пышной юбкой и корсетным лифом. Длинный подол тянулся за Анной, когда она ходила из комнаты в комнату, стирая пыль с таращившихся со стен фотографий и собственной памяти. Иногда ей казалось странным, почему никто из братьев Уэйнфилдов, которые не раз бывали в квартире, не обращали внимания на эти кадры. Когда-то они составляли жизнь Анны, и могли бы много чего интересного сообщить Винсенту или Фредерику.
Удивительно, что самой наблюдательной оказалась Кристина. У нее, наверное, не возникло удивления, если бы она увидела полуголые тела на фото, кадры с Лукасом в баре или с самой Анной в немыслимых нарядах на каких-то вечеринках, поводы к которым она забывала уже на следующий день.
Для Анны все казалось таким естественным. Как само собой разумеющимся был факт, что подобная жизнь закончилась со смертью Лукаса. Это старший брат водил ее по интересным местам и показывал то, о чем сама Анна даже не подозревала. Но когда он исчез, оказалось, ее потребность в подобной жизни совсем не так велика, как она думала. Без Лукаса это попросту не имело смысла.
Она знала об обещании Винсента. Знала, что скоро истечет время, когда он остается рядом. Анне было сложно предугадать, что будет потом, но она боялась того же, что и год назад. Тогда именно страх заставил ее спокойно принять волю и брата, и Винсента. Она не испытывала никаких чувств к этому Уэйнфилду, но боялась, что иначе может потерять их обоих.
Оно же почти так и произошло. Прошли так называемые «похороны» Лукаса, когда Анна согласилась отдать его останки Анабель. И все. Она почти исчезла из жизни Уэйнфилдов и ужасно испугалась, что больше не увидит Фредерика – по крайней мере, вне официальной обстановки. Поэтому она удивилась и обрадовалась, когда на ее пороге возник Винсент и напомнил об обещании, которое он дал Лукасу.
Анна всегда предпочитала Фредерика. Он казался ей куда интереснее, загадочнее и привлекательнее, чем Винсент. Хотя ее брат придерживался иного мнения, Анна не придавала этому значения. В конце концов, Лукас воспринимал Уэйнфилдов исключительно как друзей, ощущения Анны имели иную природу.
Подол ее платья был испачкан в крови. Давно засохшей крови Лукаса. Но Анна отлично помнила тот вечер, когда длинная ткань платья намокала от крови брата, а рядом, в ту же лужу, упали ее четки. В тот вечер в воздухе витал аромат вина, быстро исчезнувший под тяжелым запахом крови.
Теперь ничто не напоминает об этом вечере. В Доме полно пыли, паутины и призраков, но нет больше ничего, что могло бы напомнить о том вечере. Кроме бурого пятна перед лестницей, разумеется. Сама Анна не была особенно сентиментальной, и подобные следы не вызывали у нее эмоций.
Она остановилась перед небольшим комодом, когда-то принадлежавшим Лукасу. Она забрала из его квартиры после смерти брата и с тех пор почти не открывала. Анна провела ладонью по изящным узорам на крышке, по вырезанным словам «Твоя Башня рухнет, когда тебя будет соблазнять Дьявол». Скоро Хэллоуин. Круг замыкается, переходит на новый виток спирали. Пора открывать ящик Пандоры. Она ведь не может позволить, чтобы после того, как Винсент выполнит обещание Лукаса, Уэйнфилды исчезли из ее жизни. Она не может этого позволить и всенепременно должна что-то сделать, чтобы Фредерик был с ней.
И на этот раз не будет ничего такого, за что придется просить прощения.
Проснувшись, Кристина потянулась, не желая покидать уютное убежище одеяла, но пытаясь вспомнить, где находится. Потому что мягкое одеяло совсем не походило на ее собственное. К счастью, сон быстро слетел с Кристины, и она вспомнила, как после Куба Винсент привез ее домой – к нему домой. От того, что они делали потом, можно было покраснеть, но Кристина этого делать не стала.
Она уселась на кровати, думая о том, что дома наверняка бы пришлось щуриться из-за яркого солнца сквозь окно. Комната Винсента утопала я полумраке, никакое солнце не могло продраться сквозь плотные шторы. Сам Уэйнфилд еще спал. Хотя часов нигде видно не было, Кристина не сомневалась, что времени уже достаточно много – но будить Винсента она не хотела. Тем более, когда увидела на столике рядом с ним пузырек с таблетками. Когда-то мать Кристины пользовалась точно такими, поэтому девушка узнала сильное снотворное. Пузырек был пуст почти на треть, а сам Винсент спал вроде бы крепко и без сновидений. По крайней мере, его дыхание было ровным, а сам он выглядел расслабленным.
Тихонько выбравшись из кровати, Кристина пробралась в ванную, где быстро приняла душ и оделась. Когда она вышла, Винсент все еще спал, и девушка не решилась будить его. Вместо этого, она вышла из комнаты, претворив за собой дверь, и отправилась на кухню.
– Привет.
Анабель сидела за столом, подогнув одну ногу под себя. С двумя хвостиками она выглядела совсем ребенком.
– Доброе утро, – кивнула Кристина.
Похоже, Анабель ничуть не удивилась, увидев девушку. Это немного смутило Кристину, и она торопливо занялась кофе. Как она заметила, напитка в кофеварке было ровно на двоих.
– Фредерик дома?
– Он ушел рано, решил сегодня поработать.
Усевшись рядом с Анабель, Кристина увидела, что она читает. Подобный выбор места для чтения немного удивлял.
– Я люблю кухню, – улыбнулась Анабель. Похоже, вопрос читался на лице Кристины. – Здесь уютно. Зачастую кухня – самое уютное место в доме.
По ее лицу пробежала тень, как будто она что-то вспомнила, и Кристина решила не спрашивать. У каждого есть собственные привидения, и не стоит их ворошить без надобности.
Анабель вернулась к книге, а Кристина пила кофе, размышляя, стоит ли взять тост с сыром, лежавший перед ней.
– Доброе утро всем.
На пороге появился взъерошенный и еще толком не проснувшийся Винсент. В одних джинсах, он тоже прошел к кофеварке и вылил в чашку все, что в ней оставалось. После первых глотков он довольно зажмурился и явно почувствовал себя лучше.
– Тебе звонил Фредерик, – сказала Анабель.
– Где он? И что хотел?
– В издательстве. И просил передать, чтобы ты тоже подъезжал, пора решать накопившиеся за ваше отсутствие вопросы.
– О… да, он прав. Почему ты не разбудила меня? Вряд ли Рик звонил только что.
– Не только что. Я тебя не разбудила по той же причине, по которой этого не сделала Кристина.
Анабель улыбнулась, а вслед за ней улыбнулась и сама Кристина. Винсент подозрительно посмотрел на них обеих.
– Тебе же надо выспаться, – пожала плечами Кристина. – Тем более, ты так сладко спал.
Винсент закатил глаза, пробормотав что-то вроде «о, женщины!». Не выпуская из рук чашку с кофе, он пошел к двери.
– Я в душ и к Рику.
Винсент на ходу отхлебнул кофе и исчез за дверью. Некоторое время девушки сидели молча, пока, наконец, Анабель не спросила:
– Надеюсь, ты не забыла о Хэллоуине?
Кристина хотела ответить, что как можно забыть о том, о чем напоминают все, кому не лень. Но решила, что это будет слишком грубо, поэтому просто покачала головой:
– Нет, конечно.
– Отправляемся завтра. Проведем несколько дней в Доме. Нам всем это пойдет на пользу.
У Кристины была сотня доводов, чтобы возразить, но она не озвучила ни один из них. Просто продолжила пить свой кофе. Она сильно сомневалась, что поездка пойдет на пользу Винсенту, как бы он сам не рвался и не думал, будто Дом поможет избавиться от кошмаров. По поводу Фредерика Кристина тоже сомневалась: после истории с Дианой ему было бы лучше рутинно поработать, чтобы окончательно выбросить ее из головы. Даже Анне вряд ли пойдет на пользу Дом – она и так в последнее время странная, кто знает, к чему приведет поездка в подобное место.
Может быть, Анабель полагала, что ей самой хочется в Дом, но Кристина не была уверена и в этом. Как бы то ни было, Анабель Лукаса любила. И вновь побывать на месте его смерти значит вновь разбудить все воспоминания и разбередить раны.
Тряхнув головой, Кристина сосредоточилась на кофе и обнаружила, что его осталось совсем немного.
– Кристина…
Анабель замялась, потом вздохнула и достала из-под книги фотографию, чтобы молча протянуть ее Кристине. С удивлением женщина смотрела на размытый кадр. Несмотря на то, что он был таким нечетким, у нее не оставалось сомнений в изображенном.
