Защебетала громкая связь, и кэп Раскин моментально пробудился:
— Сколько времени прошло?
— Три часа, босс. Мы, короче, не стали лезть к тебе с твоей этой…
Диана похолодела.
— Заткнись! Теперь-то что?
— В общем, босс, вы только-только ушли, еще даже двадцать минут не прошло, и… это, Добс, дубина, расколол адскую машинку.
Никогда Диана не забудет взгляд Раскина, обращенный в тот миг на нее.
“Кажется, детка, ты стоишь дешевле, чем казалось”.
Как она возненавидела навигатора Добса! И как торжествовала, когда выяснилось: весь его триумф — ничтожная дешевка.
Бион и впрямь отдал решение задачки, разблокировал НУ, в общем, как говорят следователи, пошел на сотрудничество. Но Добс, обалдевший от такого счастья, немедленно упился до розовых дракончиков.
— А сказал он, какой там ключ? Сказал или нет, бездельники?! — пытал команду Раскин.
— Да, босс… это… он больше мычал.
— О чем мычал, балбесы?
— Ну как о чем, босс… Он мычал: “Му-у-у-у”.
— Сук-кины дети! Тащите его сюда!
— Что, прям щас?
— Нет, на японское рождество!
— Дак это… босс… он вроде как… тело.
— Сдох?
— Не совсем, босс. Но близко. Дышать может, говорить нет.
— Недоноски! Сюда его, я сказал.
Когда навигатора Бо втащили в штурманскую рубку, он больше всего напоминал кашу. То есть растекался на горизонтальной поверхности и прилипал к вертикальной, но слабо. Раскин с полминуты разглядывал Добса, делая нижней челюстью вялые жевательные движения. Потом с сожалением сказал:
— Стадия “навоз”.
Присутствующие одобрительно закивали.
— Обалдуи, — вежливо обратился Раскин к своей команде, — если кто-нибудь мимо моего слова поднесет Бо хоть каплю на опохмел, я того выкину за борт. Это первое. Теперь второе. Через шесть часов он, может, вынырнет. А может, и не вынырнет. Если навигатор будет как сейчас, тогда, док, ты возьмешь Бо к себе в медотсек и внутривенно вмажешь ему коктейль для просветления. А когда очнется, поставь урода под ледяной душ. И ко мне.
— Может, не стоит? Человек все-таки…
— Кто тут спорит со мной?
В рубке воцарилось выразительное молчание.
Через шесть часов Раскин допрашивал просветленного Бо в присутствии Дианы.
— Бо.
Мотание головой.
— Бо?
Продирание очей.
— Бо!
— М-м-м-м-м…
— Бо, виски.
— Да, босс?
— Так вот, Бо, ты не вовремя нажрался, и то виски, которое ты в себя, клоп-спиртосос, влил, будет тебе стоить отбитых мозгов.
— Отбитых, босс?
— Ты когда-нибудь ел отбивные из мозгов? Хочешь попробовать из своих?
— Н-н-н-н-е-е… босс.
— Тогда напряги извилины и вспомни, на чем ты расколол эту безмозглую шарманку.
На лице штурмана отразилось титаническое усилие.
— Кэп, да я… много чего ей сказал.
— Конкретнее, Бо.
— Вот о жизни о своей. Откуда я, да кто родители, да чего я к твоей команде пристал… А она ничего, девчонка эта, ну, хоть поговорить теперь есть с кем, а то ведь не с кем и поговорить, да. Все понимает. Ап-псолютна! Слушает, не перебивает. Ну, я опять же про жизнь, что вот я свободен…
— Какая, любимец белой горячки, девчонка? Где ты ее увидел? И от каких ты, красный нос, мандавошек свободен?
— Ну… босс… не смущайте меня. Свободен я как мужчина, а девчонка… так это… она самая…
Диана поторопилась объяснить:
— У данного биона — остаточный контур феминной психоматрицы…
Раскин даже не стал переспрашивать. Он просто сделал солидную паузу и упер взгляд в потолок.
— Он — баба, — попросту сказала Диана.
— А…
— Вот и я говорю, босс… девица. Молодая еще. Стесняется, потому и молчит.
— Сдурел ты у меня, навигатор. Пора тебя списывать… за борт.
— Ну, босс, зачем же… Что я ей еще сказал? Я все спрашивал, какие у нее взгляды на… это… на здоровый секс… А она молчит-молчит, а потом морозом меня — р-раз! Мол, торопишься, парень… Любит вежливое, стало быть, обхождение. А я тогда с другого боку подлаживаюсь, да… комплименты всякие, слова хорошие, туда-сюда, милая-дорогая, сладкая-медовая… Иначе ж нельзя с девчонками, они без обхождения… не того…
Диана истерически захохотала.
***
Раскин велел Добсу отсыпаться. Когда тот вышел из капитанской каюты, Пат крепенько взял Диану за плечо и объявил ей суть дела:
— Ди, у нас ровно сутки до встречи с заказчиком. Очень надеюсь, что ботва, которую выдал этот пердун, тебе пригодится.
— Возможно…
Диана старалась быть дипломатичной.
— Ты не подумай, девочка, я не ради постельных дел тебе впаривал, будто верю в тебя. Я действительно верю. Давай. Жми. Время еще есть.
Образ Великой Сладкой Милли начал тускнеть. Извини, Милли, если ты хочешь быть любимой, не покидай меня.
Так что говорил Добс?
“Свободен как мужчина…” Тоже мне мужчина! Подставка под пивную кружку…
Ладно, пробуем.
— Я буду с тобой корректна. Давай все-таки попытаемся договориться. Ты не против?
Агрегат выдает нуль реакции.
— Мужчина… Красавец? В духе латино? Скандинав? Богатырь? Менеджерского типа? Мачо? Артист? Качок?
Нет.
— …отличный партнер в сексе? Активен? Нежен? Внимателен? Предупредителен? Ох, глупости говорю. Так не бывает… Длинный член?
Нет.
— …совсем мальчик? Ну или тип “школьник”? Тип “студент”? Некоторым нравится…
Нет.
— …какая-нибудь экзотика? Брутальные ласки? Доминирование? Наручники?
Нет. Хотя она перебрала все, что сумела вспомнить…
— …тебе нужен настоящий зверь?
Нет.
— …домовитый? Приглядит за детьми… нет, дети были прости, повторяюсь. Может… пусть бы носил на руках?
Очень близко! Но в какую сторону?
— …э-э-э… мастер поцелуя? Объятия? Король выпускного бала?
Нет.
— …а если… одет со вкусом? Какая чушь! С них достаточного того, чтобы выглядели не хуже старого молотка… Непьющий?
Легкое шевеление, но… нет.
— …вроде Порохова — пузанчик? Компанейский парень? Талант?
Холодно. Холодно, холодно, холодно…
Она признала свое поражение и, смертельно устав, отключилась от агрегата — через одиннадцать часов после начала работы.
Чуть погодя в трюм внесли Добса. Пьяненького. Под присмотром Дианы подстыковали “сбрую”. Его волокли Мак и Жак. Мак сказал:
— По приказу капитана, мэм.
Жак добавил:
— Не сердитесь, мэм. А вдруг ему опять повезет?
Диана поморщилась, но сумела выдавить что-то вроде: “Ну, раз по приказу Пата, тогда конечно…” Впрочем, издевательство над ее профессиональными качествами длилось недолго.
Навигатор успел сказать:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
