— Что стряслось? — немного резче, чем хотел, спросил Ильгар. — Надеюсь, вы не из-за пустяка выдернули меня из постели, иначе завтрашний день начнете с марш-броска на четыре лиги.
— Мы нашли труп в лесу, — ответил Кальтер.
— Радостная весть… Какое отношение он имеет к нам? Предупредите посыльных — путь донесут офицерам.
— Это не простой труп, — покачал кудлатой головой Нур. Неухоженная борода и курчавые космы частенько служили поводом шуток и острот у сослуживцев, но воин наотрез отказывался стричься и относился к поддевкам с непробиваемым спокойствием. — Похоже на ритуальное убийство.
— Допустим, что так. — Ильгар повысил голос: — Повторяю — это касается нас? Нет. Расходитесь!
Барталин что-то неразборчиво пробурчал, приканчивая один из клубней.
— Чего?
— Не ори, десятник, — закончив жевать, ветеран обтер пальцы и губы травой. — Тело не просто на тропинке валялось. Его спрятали. Если в лесу поселение язычников — следует это выяснить и предупредить офицеров. Наберем вистов, а ты получишь лишнюю отметку в грамоту с заслугами. Как тебе такое?
— Никак. Много мне пользы, если вас язычники передушат! — Но Дядька чаще всего оказывался прав. Ильгар махнул рукой. — Ладно. Уговорили, мерзавцы. Кальтер, Барталин, Нур — идем. Остальные — отправляйтесь спать.
Негоже тащить в глушь весь десяток. Чем меньше шума, тем лучше.
Если к вечеру у реки прохладно и свежо, то в хвойном лесу впору стучать зубами от холода. Казалось, сама земля источает стужу. Тонкие струйки пара вырывались изо рта, траву серебрил легкий налет инея. Бор был старый. Могучие и разлапистые ели взмывали ввысь, разрывали землю толстыми корнями, заслоняли ветвями небо. Сильно пахло смолой, мягкий грунт устилали прошлогодние иголки. Звуки глохли, даже мерное рокотание Безымянной осталось где-то позади.
Ильгар сам вырос в лесу, но не мог понять, как Кальтер умудряется вести их к цели. Все вокруг выглядело одинаковым, словно заколдованным. Даже обомшелые валуны и полые бревна, насквозь источенные жуками. Но стрелок шел уверенно, словно ночью по родной деревне.
— Вот, — остановившись, сказал Кальтер.
Ильгар забрал у него фонарь. Присел возле кучи лапника. Под ветвями белело обнаженное мужское тело. Никаких опознавательных татуировок и шрамов, кои так любили наносить на кожу дикари.
— У него нет пальцев на руках и ногах, — принялся рассказывать Нур. — Отрезан нос и выбиты зубы. Кровь до капли спустили, наверное, на месте казни. Разделали как свинью.
— Не дрейфь, борода, — хмыкнул Барталин.
Кальтер насторожился. Спешно задул фитиль в фонаре. Ухватил Ильгара за руку и кивнул на небольшой просвет между деревьями.
— Я слышал шорох. Кто-то идет.
— Рассредоточьтесь, — велел шепотом десятник. — И не шумите, мать вашу! Не хватает еще угодить в лапы к этим нелюдям. Без приказа даже пальцем не смейте шевелить.
Сам он прильнул к валуну, лег на прелые иголки и приготовился ждать. Время текло медленно, как мед. Только на вкус ожидание отдавало тухлятиной, никакой сладости. Холод сковал мышцы, зубы выбивали дробь. Наконец и Ильгар услышал тихий шорох. В непроглядной темноте двигался размытый светлый силуэт. Очертания скрадывал плащ с капюшоном.
Незнакомец направился к мертвецу. Ногами расшвырял ветви, опустился на колени. С тихим скрипом железо покинуло ножны. Треснула плоть. Послышались отвратительные чавкающие звуки, хруст костей. Загадочный человек встал, спрятал что-то под плащ и быстро засеменил в чащу. Ильгар глазом моргнуть не успел, как силуэт растворился в ночи. Словно и не было никого!
Ильгар немного выждал, давая незнакомцу убраться подальше. Затем встал, повел плечами, разгоняя по телу застывшую кровь.
— Вылезайте. Он ушел.
Солдаты тут же окружили командира.
— Этот болван, — Барталин кивнул на Кальтера, — уже стрелу на лук накладывал, когда я его мордой в землю ткнул.
— Че такого? — нахмурился стрелок. — Хотел прикончить ублюдка.
— А если бы он оказался богом? — холодно проговорил десятник. — Не ничтожеством, вроде вчерашнего речного, а настоящим чудовищем. Что ему твоя стрела? Зато мы лежали бы рядком под лапником и смотрели в небо. Мертвые и счастливые.
— Был бы настоящим богом — учуял нас, — огрызнулся Кальтер. — Мы наследили так, что даже мальчишка, выросший в лесу, найдет.
— Тоже верно, — согласился Ильгар. — Но и пороть горячку ни к чему. Сперва надо разведать кто таков, откуда взялся и куда ушел. Сделаешь по-тихому? — придержав за рукав рванувшегося вдогонку за незнакомцем Кальтера, добавил: — Только осторожно. На рожон не лезь.
— Я мигом. Как тень.
Нур тем временем взял фонарь и отправился поглядеть, что случилось с телом. Зажег фитиль, склонился… громко и смачно выругался.
— Десятник! Гляди.
Мертвецу вспороли брюхо и поломали ребра. Ужасная рана зияла от шеи до паха. Брюшину забили черными тряпками, пропитанными чем-то вонючим.
— Дикари проклятые, — процедил с ненавистью Ильгар.
Кальтер вырос за спиной неожиданно, как призрак, заставив всех вздрогнуть.
— Никаких следов. Словно испарился. Я до края леса дошел, вокруг порыскал. Исчез…
— Все-таки божество? — нахмурившись, предположил Барталин.
— Не знаю, — ответил десятник. — Но лучше нам отсюда уйти.
В молчании они отправились в лагерь. Дядька с сумрачным видом теребил в зубах незажжённую трубку. Нур не снимал ладони с рукояти ножа на поясе. Кальтер постоянно оглядывался и хватался за лук. Отстав на пару шагов, Ильгар прокручивал в голове слова из доклада, что утром ляжет на стол офицерам. Ничего предосудительного его подчиненные не сделали — просто нашли изуродованный труп на своем участке. А с остальным пусть разбираются следопыты…
Утром отряд снарядился в дорогу. Мешки погрузили в телегу, запрягли двух мулов, взяли одного заводного. Когда Ильгар заканчивал подсчет мешочков с крупами и сушеными бобами, к нему подошел Нерлин. Торговец выглядел довольным и выспавшимся.
— Не возражаешь, если составлю компанию вашему десятку?
Ильгар недоуменно посмотрел на него.
— Ты ведь только приехал. Неужели успел провернуть свои делишки?
— Мне много времени не нужно, — хмыкнул торговец. Он похлопал себя по карману. — Разрешение на торговлю рядом с лагерем есть. Так что мои передвижные лавки появятся через три недели. Немного клея, немного гвоздей, немного вина и лучшего табачка из южного Ландгара. Полсотни шлюх, два десятка тягловых лошадей…
— Широко размахнулся, — присвистнул десятник. — Если собираешься открыть здесь настоящий рынок, зачем навязываешься с нами?
