class="p1">— Боже, Роза! — начинает в голос хохотать. — Боже! За что мне это?! — говорит сквозь смех. — Боже! — встаёт и идёт к окну в попытке успокоиться, но по итогу несколько минут со слезами на глазах не может унять хохот.
Насупившись, смотрю на него, решая всё же набрать психушку. Ну, явно с ним что-то не так. То целует, то ржёт, то злится. Я бы сказала ПМС, но у мужчин его нет.
— Розочка, цветочек мой глупенький, — подходит ко мне и берёт за руку. — Ни я, ни Эльдар не являемся представителями нетрадиционной ориентации. Нам нравятся девушки. И я тебе это говорю с уверенностью в сто процентов. Меня не привлекают мужчины, от слова совсем. Эльдар пусть и не спит со всеми попало, и в компании девушек его редко можно увидеть, но он точно не гомик. Он их ненавидит. И мы не встречаемся.
— Так ты не по мальчикам? — с сомнением и одновременно пониманием переспрашиваю.
— Да. Я по девушкам.
— Ой! — встаю с кровати, отведя взгляд. — Я пойду! — выпаливаю и срываюсь бежать в свою комнату, чтобы он мои красные от стыда щёки не видел.
Ё-моё! Это же надо было…
А вдруг он меня обманывает? Надо это все проверить!
— Роза, стой! — останавливает меня, но пусть я и выполняю его просьбу, но не оборачиваюсь. — Всё это время ты думала, что я встречаюсь с Эльдаром и меня привлекает мужской пол?
— Ага.
— Зашибись! — кидает, вздохнув. — И ты сказала о своих догадках подругам, да?
Упс!
— Ну… — тяну и поворачиваюсь к нему с широкой улыбкой. Демонстрирую все тридцать два зуба в надежде, что он забудет о вопросе.
— О господи! — начинает не то плакать, не то смеяться Виктор и падает на кровать. — Говорил мне отец, что все русские женщины ненормальные, но чтобы настолько…
— А сам-то?!
Смотрю на Розу и понимаю, что спятил вконец. Поехал мозгами, раз позволил себе поцеловать её против её воли. И хоть она не сопротивлялась, но и согласия не дала.
Я разозлился. Я ревновал. Я вышел из себя. Я перестал себя контролировать, и вот чем всё кончилось. Тем, что я нарушил клятву, данную ей.
— Кроме девочек, ещё кому-то говорила? — спрашиваю, не отвечая на заданный ею вопрос. — Мне интересно, сколько человек в этом мире знают о твоей гениальности. И скольким мне придётся доказывать, что я нормальный.
— Никому, — бурчит, надувшись. — А ты меня не обманываешь? Не пытаешься скрыть факт истинной своей ориентации? Может, сейчас оправдываешь себя, а?
— Мне кажется, после поцелуя ты должна была понять, что меня девушки привлекают.
— Ну, бывают же те, кто и мальчиков, и девочек любит, — невинно хлопает глазками.
— О господи! Да что же я в прошлом сделал не так, раз ты на мою голову? Я всегда всем помогал и не давал слабых в обиду. Так за что меня Всевышний тобой… наградил?
— Ладно, — закатывает глаза. — Я тебе верю! Ты не голубой! Но почему ты разозлился тогда? Сегодня в кафе и дома? Что на тебя нашло? Скажи, я же тебе сказала о том, что думала.
— Я задам вопрос, и ты ответишь честно
— Согласна!
— У тебя есть что-то с Каримом? Или… мне показалось? — решаю всё же дать ей шанс оправдаться и убедить меня, что всё нормально и мои мысли — плод моей бурной ревнивой фантазии, находящейся на грани срыва.
— У меня? С дядей Каримом?! — округляет глаза. — Ты чего? Мозг себе перекипятил?! Я и… Стоп! Ты что, решил, что мы сегодня на свидании были? Поэтому не дал мне мороженое доесть и Кариму про жену сказал?
— Вы там были одни, — отмечаю очевидное.
— Потому что я с Машей поссорилась из-за первого раунда! И я попросила дядю Карима поспособствовать в том, чтобы мы помирились. Она меня к себе не подпускает. Нигде, кроме кафе, мы встретиться не могли. К тому же там люди были! Мы были одни и точно не на свидании!
— Он тебя обнимал!
— Он всегда так делает! — восклицает возмущённо. — Ты что, не знаешь? Я для него как дочь! И он ко мне как к дочери относится! Поэтому по-отечески обнимает, поддерживает и подбадривает всегда! И в этот раз успокаивал и говорил, что мы помиримся! Это наша первая серьёзная ссора с Машей и мне… мне сложно с этим справиться.
— А как же победа в первом раунде, если он к тебе как к дочери?
— Ну… — отводит взгляд, но быстро его возвращает. — Да, я немного схитрила! Но и ты, если не по мальчикам, во втором раунде тоже схитрил! Так что один-один!
— Я дважды схитрил. Как и ты. Два-два.
— М-да, — Роза подходит и садится на край кровати рядом со мной. — И что это за спор, если мы хитрим и не делаем того, что нужно? Просто слова из людей выбиваем. Тогда это спор не на соблазнение, а на хитрость. Может, ну его, этот спор тогда? А?
— Можно, — киваю. — Но нет. У нас последний раунд, и мы проведём его честно. Чтобы не опозориться и обелить свою честь.
— Только давай цели поменяем? — предлагает, кинув на меня улыбчивый радужный взгляд, увидев который невозможно не влюбиться. — Ну, ты же не серьёзно про то, чтобы тебя соблазнить. Так что жду свою третью цель, которая не от злости задана.
— Цели не меняем.
— Но почему?
— Потому, — кидаю, подмигнув. — Ты соблазняешь меня. Последний и самый сложный раунд.
— Виктор!
— Роза!
— Ну, блин! Я не смогу!
— Мне нужно соблазнить сестру своего лучшего друга. Думаешь, я смогу? Фарид меня убьёт. А если выживу, то до конца дней своих ему в глаза смотреть не смогу, — напоминаю ей. — А после Фарида меня ещё и Эльдар приложит чем-нибудь тяжёлым. Пусть он этого не показывает, но Ада и ему дорога.
— А она красивая?
— Ну… я никогда не смотрел на неё так, чтобы оценивать, — признаюсь недолго думая. — Она милая и нежная. А так обычная девушка. Ничем не отличается от других.
— Мне будет неловко. И неудобно соблазнять тебя, — произносит жалостливым тоном. — Это будет что-то из вон выходящее.
— Соглашусь. Будет неловко, но ты быстро войдёшь во вкус.
— Ну, блин! Виктор, ты меня понять не можешь, что ли? — хнычет, вскакивая с кровати и принявшись ходить по комнате.
— Не дави на жалость! Игра есть игра! Ты сама затеяла это всё!
— То есть цели не поменяешь? — уточняет, остановившись напротив меня. — Ни при каком условии?
— Не поменяю!
— Ну и козёл же ты, Виктор Есенский! А ещё мой лучший друг! Но, кажется, после этого раунда другом и
