белый смокинг для жениха. А также все аксессуары, необходимые для этой свадебной церемонии. Тимоти расплачивался кредитной карточкой.
У Джулии в сумочке лежали десять тысяч долларов наличными, с которыми она чувствовала себя королевой. Но когда она увидела, какие тысячи, ежечасно снимаются с кредитки Тимоти, она как-то сникла.
После двадцатиминутной регистрации и красивейшей брачной церемонии на площади Святого Марка в отеле «Венеция», они плыли на расписной гондоле по всем каналам «Венеции» под звонкие песни гондольера. А потом, взявшись за руки, решили прогуляться по главной улице Лас-Вегаса пешком. Ну так им захотелось. Хотя можно было выбрать и лимузин, и вертолет, и даже золоченую карету под старину. Они шли пешком… Гордые и счастливые! Тимоти чувствовал себя очень уверенно: он знал в Лас-Вегасе «каждую дыру», так он сказал. А Джулия, играя свою роль, чувствовала себя неестественно, будто накачанная наркотиками. Но этого никто не замечал. Все, буквально все улыбались и поздравляли их. Некоторые уличные торговцы выкрикивали с противоположной стороны улицы свои не совсем приличные комментарии. Кто-то даже подзаработал немного танцами и пением перед ними. На пути им встретились пять Элвисов Пресли, и с каждым они сфотографировались. Фланировавшая по улицам публика, а это девяносто девять процентов – туристы, щелкали их на всем пути следования. Многие пристраивались к ним, чтобы сделать фотки с такой очаровательной парой. Это было несравнимо ни с какой свадьбой в России! После ужина в шикарном ресторане отеля «Венеция», где все выступления были только для них, они улетели обратно в Нью-Йорк. Молодой преуспевающий адвокат, Тимоти не мог себе позволить пропустить еще один день.
В Нью-Йорке новоиспеченная пара поехала прямо домой, где жил Тимоти. Джулия не знала, где, как и с кем он жил… Оказалось, что его огромная квартира выходила окнами на Центральный парк. Но все эти сто пятьдесят квадратных метров с красивым паркетом и стенами, затянутыми шелком, были почти пусты, кроме спальни с круглой кроватью, похожей на цирковую арену для лилипутов, и хорошо оборудованной кухни.
Поскольку на первую брачную ночь в Лас-Вегасе у них не было времени, они устроили ее здесь по полной программе, доставив истинное удовольствие и наслаждение друг другу.
Проснувшись утром, новобрачные, казалось, с удивлением обнаружила друг друга. Но уже через минуту они катались по мягкому кроватному «аэродрому», слившись в объятиях и поцелуях. Для молодоженов началась семейная жизнь. Но у каждого из них на нее были свои планы.
Через неделю Джулия позвонила сестре:
– Катя, это я.
– Ты где, Юля? Ты в порядке? – Катерина упорно продолжала называть сестру Юлькой, а не Джулией.
– Кать, когда можно заехать к тебе?
– Да в любое время. У тебя же ключи есть.
– Нет, Кать, мне с тобой поговорить надо.
– Господи! Случилось что?
– Случилось, Кать…
– Ну вот! Я так и думала! С тобой обязательно что-то случается!
– Нет, Кать, – оборвала сестру Джулия, – все нормально. Все супер. Я вещи свои хочу забрать ну, и рассказать кое-что…
– Юля, я сегодня выходная, – зевая протянула Катя, – так что приезжай. Я дома. Валяюсь еще… Дети в школе. Фрэд на работе. Давай, жду.
Из центра Нью-Йорка Джулия приехала к сестре на такси, заплатив 150 долларов, согласно счетчику. Катерина уже накрыла стол, сварила свежемолотый кофе и пекла вафли на электрической вафельнице. Она помнила, как Джулия любила такие вафли. Только раньше они не имели такой печки. А теперь это так быстро: замесил тесто, как на блины, налил на одну сторону, закрыл, перевернул, налил на другую, закрыл перевернул… Быстро, удобно и вкусно получается.
– Катька! Мы завтра с Тимоти пойдем оформлять мой статус и визу здесь в Америке. У меня будет грин-карта, а потом и американский паспорт. Мне Тимоти так сказал.
– Юлька! Тьфу ты, мать твою, Джулия, но ведь ты в Нью-Йорке только два месяца. Два месяца и уже нашла себе мужа?! И замуж вышла! Даже страшно как-то! Ну я не могу сказать, что хорошего получается из таких скоропалительных браков, мы, например, с Фрэдом…
Она замолчала, вспомнила, как они с Фрэдом переписывались по интернету, а потом еще полгода ждали визу, и вот уже третий год живут вместе, а как чужие…
– Да, я смотрю, вы с Фрэдом так и не стали родными. А ты не бойся за меня, Катюха. Нам совсем не нужно становиться родными с Тимоти… Мне просто нужно было выйти замуж. И я вышла. Это, как игра, понимаешь? Я хожу, я ставлю на короля – и выигрываю.
– Я, я, я! Ты только о себе думаешь! Но, он-то не играет. Для Тимоти – это очень серьезный шаг.
– Так ведь он сделал этот шаг, не я.
– Джулия-а-а… Ну ты же стерва… Пользуешься, что ты молодая и красивая… Соблазнила… Вскружила голову парню… Он же поверил тебе…
– Он – мужчина, а я всего лишь – женщина.
– Но, прежде чем подписать брачный контракт, он спрашивал тебя: любишь ли ты его?
– И я сказала «да».
– Согласна ли ты?
– Я сказала «да».
– Клянешься ли ты?
– Я сказала «да».
– И в горе, и в радости?
– Да.
– Джулия, ты, может быть, не представляешь, как это серьезно здесь в Америке?!
– Катюха, у меня выхода нет, понимаешь? Андрея посадили на восемь лет. Нет, ты представь только: восемь лет в тюрьме! Ужас! А я, что же, восемь лет одна болтаться буду? Да еще чего доброго, меня тоже в тюрьму посадят.
– А тебя-то за что?
– А-а-а, найдут за что… У нас в России любят в тюрьму сажать простых граждан. В тюрьмах не только виновные, но и невиновные сидят по десять лет… А здесь мне ничто не угрожает. Я не вернусь в Рашу. Никогда, – уверенно заключила Джулия.
– А признайся, Юль, ты Андрея любишь? Или любила?
– Конечно, любила. Есть за что.
– А разве любят за что-то?
– Конечно. Просто так одни дураки любят.
– Значит, ты его любила за деньги, да?
– Не только за деньги, хотя с ним я их не считала. Он мне бизнес сделал. Шмотки покупал, какие я хотела и сколько хотела. Он ничего не жалел для меня. Ты не поверишь, как он плакал. Представляешь, когда мужик плачет? Жуть! Он просто рыдал, когда мы прощались. Я рядом с ним стояла, за руку его подержала… У него слезы просто ручьем из глаз… Он смотрел на меня, как в последний раз… И только твердил: «Я люблю тебя… Жди меня… Жди меня…» Жалко его… Четыре года вместе…
– Ну а Тимоти этого ты хоть немножечко любишь?
– А зачем? Зачем
