ряды массивных книжных полок.
Ищу те самые «светские дела», но на нужной полке книги нет. Усмехаюсь, иду к Х и подтверждаю свою догадку — искомый томик находится рядом с толстым альбомом «Художественный язык живописи».
И чуть опять не засыпаю. Продраться через изобилующий старинными длиннющими оборотами текст — то ещё испытание. Зеваю и начинаю понимать деда. Я бы и автора к букве Х прибил. И стоп-слово не сказал бы.
Но, вопреки всем усилиям неизвестного мазохиста, начинаю разбираться. Аристократию в этом мире представляют княжеские роды и императорский. Всё, другого дворянства нет.
Естественно, жрицы и военные идут особняком. Род занятий что первых, что вторых имеет слишком важное значение. Без благословения богов и военной силы империя немногого стоит. Но дворянских титулов они не получают.
Великий князь — глава рода. Сыновья просто князья, а внуки княжичи, причём все, кроме самого старшего, наследника, младшие княжичи. Просто и понятно, не запутаешься.
К аристократу не обязательно обращаться по титулу, если вы не знакомы, то достаточно будет «господин» или «госпожа». Уважительно и с лёгким поклоном. В книжке даже картинка есть — с расчётом угла правильного наклона. Запоминаю на всякий случай, вдруг кто спросит.
Перехожу к «истории великих родов», более тяжёлому и внушительному труду. И тут же громко матерюсь — в голове начинает играть музыка, шуметь люди и что-то противно пищит на фоне.
Через эту какофонию звуков ко мне прорывается голос Богдана: «Мы заедем за тобой через десять минут!».
— Да чтоб вас всех демоны в зад… — затыкаюсь. А вдруг тут воззванием проклятье наслать можно?
Сижу ещё несколько секунд, обдумывая эту идею и перспективы её применения. Нет, если бы было так просто, полгорода в раскорячку ходили бы.
* * *
Александровский парк вечером превращается в променад аристократов. По облагороженным тропкам прогуливаются компании, играет музыка, слышится звонкий женский смех. Кто-то сидит прямо на траве, кто-то устраивается в плетёных креслах, расставленных по всей территории.
Мы размещаемся на пологом спуске к каналу, с видом на Остров девяти храмов и сияющую от огней гладь воды. Илена что-то с восторгом щебечет о фейерверке, который вот-вот начнётся.
Я рассказываю Богдану идею о берушах, без подробностей для чего они мне понадобились. Парень смущается, решая, что это из-за его весьма шумного способа ментальной связи. Долго извиняется и оправдывается, что ничего поделать с этим не может.
— Вообще никто не может понять, почему так происходит, — возмущается здоровяк. — Жрицы руками разводят. Вроде и работает же, но вот с такими побочными эффектами. Ладно музыка, бывает вообще дичь какая-то на фоне — завывание ветра, крики жуткие. Бабушку свою один раз так чуть до инфаркта не довёл — подумала, что за ней из потустороннего мира явились.
Я ему искренне сочувствую, хотя меня уже распирает от смеха. И вообще градус веселья повышается, охватывая всю нашу компанию. Илена хихикает, Володя прикрывает рукой широкую улыбку и даже вечно серьёзный Олег начинается посмеиваться.
— Саша, прекрати, ну не смешно же, — говорит он, сдерживая усмешку.
Похоже, Каритский распространяет своё желание повеселиться на нас всех. И, судя по хитрой роже, скорее всего делает это специально. Сопротивляться его влиянию не сложно, но не хочется и мы дружно ржём.
— Вот вам смешно, — пытается делать обиженный вид Богдан. — А меня из-за этого облом с пустыней. Через две недели там большая пересменка и был хороший шанс попасть в группу. Но кто же даст так опозорить род Покровских… Дед расстроен не меньше моего, но решение принял — не в этот раз.
— Да никому из нас в этом году уж не светит, — Илена фыркает, недовольно хмурясь. — Раз уж мы все попали в храм Маат. Ну, может кроме Володи.
— Нет, — тот мотает головой. — Неопытных прорицателей не берут в вылазки. И Верховная наглядно показала почему.
— Я слышал, что Эратская поедет, — Каритский оживляется. — Она как раз успела после посвящения отметиться на турнире. Вспылила потом уже, сцепилась с Панаевским при проверке. Вот и отправили мозги вправлять, но в пустыню её пустят.
Я вспоминаю слова Яра о воинственном роде Эратских и не удивляюсь. Для агрессивной выскочки самое место среди демонов.
Может высокомерная Аннушка мне и не нравилась чисто по-человечески, но при моделировании боевых ситуаций она показывала способность работать в команде.
— А что там у неё с Панаевским случилось? — заинтересовываюсь я знакомой фамилией.
— Ты ещё не успел с ним встретиться?
— Успел… — мрачнею.
— Ну тогда и сам знаешь, — усмехается Саша. — Его методы не самые приятные. Никому не нравится, когда на него давят, особенно почти сразу после обретения новой силы. А к Эратской он ещё и припозднился, она успела навалять к финалу турнира половине великих родов. А ведь даже не воспользовалась своим даром. Никто так и не знает, чем её боги наделили. В общем, говорят, разозлилась она сильно и чуть полдома не разнесла.
Что же, значит не одному мне не понравился «разговор» с безопасником. Умей я тогда пользоваться силой, наверняка тоже взбесился бы, не сдерживаясь. Но, раз Анна отделалась исправительными лекциями, Панаевский не настолько опасен.
Только я собираюсь расспросить про него остальных, как все замирают, смотря за мою спину.
Затем, как по команде, дружно поднимаются и кланяются, выдавая нестройный хор голосов:
— Ваше Императорское Высочество.
Глава 13
Ну вот, всегда самое интересное происходит за твоей спиной! Я подскакиваю и, развернувшись, вижу самую настоящую принцессу. Дочь императора канонично хороша собой.
Изящная фигура, больше спортивная, чем модельная. Тонкий вздёрнутый носик, пухлые розовые губы, лёгкий румянец. И золотистые волосы, волнами ниспадающие до самой талии. Я завороженно смотрю в неожиданно тёмно-карие глаза.
Спохватившись, повторяю поклон:
— Ваше Императорское Высочество.
— Александр, Илена, — голос принцессы, мягкий и нежный, теплеет на имени рыжей бестии. — С остальными, к сожалению, я ещё не знакома.
За спиной монаршей особы маячат пятеро сверстников и парочка поджарых мужчин в строгих костюмах, внимательно осматривающих всё вокруг — охрана.
— Ее Императорское Высочество, Ольга Разумовская, — с придыханием изрекает щёголь с зализанными волосами, выступая вперёд из свиты.
Мы все представляемся, кланяясь ещё разок, видимо контрольный.
— Прекрасно, — искренне улыбается девушка, когда мы все наконец заканчиваем представляться. — Думаю, мы все достаточно соблюли приличия. Теперь можно обойтись без титула, просто Ольга.
Богдан внезапно смущается и краснеет, и Разумовская подмигивает ему:
— Это приказ. А теперь, давайте насладимся фейерверком, раз уж мой отец расщедрился закончить им праздничную неделю.
Тут же приносят ещё кресла, и мы садимся в полукруг. Я украдкой
