— Птичка напела.
Передвигаться пришлось в сумерках. Дворец спал. Изредка слышались шорохи, скрип половиц, шуршание тканей, отдаленное звяканье металла, словно кто-то уронил ложку на пол, и другие звуки, присущие спящему дому. Ничего подозрительного.
Лех Шустрик уверенно шел вперед, старался не разгоняться, чтобы ненароком не влететь в какую-нибудь неприятность. Мало ли кто ночью по дворцу может шастать. Но как он ни пытался избежать нежелательной встречи, уйти от нее не удалось. В самом дальнем конце анфилады виднелись две открытые двери. Одна вела в какую-то темную комнату, другая — на открытую галерею, откуда можно было спуститься на нижние этажи или подняться наверх. Шустрик отчего-то выбрал именно эту галерею. Сереге деваться было некуда, и он последовал за напарником.
Выйдя из комнаты, Лех нос к носу столкнулся с молодым парнем в форме княжеского гвардейца. При виде двух подозрительных личностей гвардеец потянулся к мечу, болтающемуся у пояса в ножнах, глаза его выпучились, у Одинцова даже возникли опасения, что они сейчас выскочат и запрыгают по полу, рот приоткрылся в рвущемся крике. Шустрик действовал молниеносно. Он блокировал руку, тянущуюся к клинку, и рубанул по шее гвардейца. Глаза у парня закатились, и он стал заваливаться на пол. Одинцов подхватил тело и без лишнего шума втянул в комнату. Выбора не было. Парня куда-то спрятать надо, и Сергей затащил его за вторую дверь. Сняв пояс с мечом, он гвардейцу теперь все равно без надобности, Одинцов повязал его на себя и вышел.
Когда он вернулся на галерею, Шустрика нигде не было видно. Куда провалился этот Сусанин недоделанный? Сергей не на шутку разволновался. Если тут где-то загулял один гвардеец, велика вероятность, что может появиться и второй. А он стоит посреди галереи, как тополь на Плющихе, и не знает, в какую сторону ему курс прокладывать.
Тревожиться долго не пришлось. Из-за двери, находящейся на противоположной стороне галереи, выглянула хитрющая морда Леха. Шустрик призывно замахал руками, а Сергей пообещал себе, что когда они выберутся из этой передряги, он собственными руками придушит гаденыша, чтобы в другой раз неповадно было товарища одного бросать.
Перебежав на другую сторону галереи, Одинцов нырнул в нужную дверь и оказался в просторной зале, уставленной вазами, мебелью и завешанной картинами. Шустрик сидел на деревянном стуле, подперев голову руками, и зачарованно смотрел на очередную портретную экспозицию.
— Вот имеешь у себя в предках такую тьму выдающихся деятелей, от каждого по портрету, лет через сто в этом дворце будет не протолкнуться из-за семейных реликвий. А мы, труженики отмычки и ломика, помогаем родовитым семействам избавиться от старья и хлама и зарабатываем на этом деньги. Так что мы очень даже полезны. Ты так не считаешь?
Одинцов ничего не ответил на этот философский бред Шустрика.
— Долго нам еще?
Лех подскочил, словно его ужалила оса в мягкое место, подбежал к портретной стене, остановился, обернулся, подмигнул интригующе Одинцову и со словами: «А мы уже пришли», — сотворил что-то неуловимое, и половина стены провалилась внутрь, образуя проход.
* * *
Когда часть стены сдвинулась внутрь вместе со всей галереей героических предков князя Боркича, Лех первым нырнул в брешь. Сереге ничего не оставалось, как последовать за ним.
Внутри было темно, так что идти пришлось на ощупь. Одинцов даже успел разозлиться на Шустрика. Завел невесть куда, вот закроют их тут на пару недель, так и умрут от голода. Но через несколько шагов он, оказавшись в ярко освещенной комнате, заполненной сундуками, ковровыми рулонами и составленными друг к другу картинами, понял: это и правда сокровищница. Судя по восторженно-возвышенной физиономии Леха, они пришли по адресу и скоро несказанно обогатятся.
Шустрик стал открывать сундук за сундуком. Везде одно и то же: золотые разнокалиберные монеты, явно чеканенные на разных монетных дворах, драгоценности в ожерельях и камнях. Такого количества разнообразного добра, собранного в одном месте, Сереге раньше не доводилось видеть, только отчего-то душу ему это не грело. Хотелось побыстрее закончить и вернуться за Айрой. Все-таки он тревожился, что в его отсутствие девчонку могут увести.
— Ты как это собираешься взять? — неожиданно задался вопросом Одинцов.
— А мне много не надо. Мне тут всего одна вещичка нужна, — ответил Лех.
И впрямь Шустрик творил что-то странное. Он стал выгребать содержимое сундука и расшвыривать по полу. Вскоре на полу некуда было вступить, чтобы не вляпаться в драгоценность. Но Леха это не устраивало. Он залез в новый сундук и выпотрошил его до донышка. Видимо, и тут ничего не нашел, поскольку переключился на другой сундук.
Серега сначала смотрел на это действо скептически. Может, сошел с ума мужик при виде таких богатств. На десятой минуте очень захотелось его стукнуть. Больно. Долго он еще копаться будет? Сейчас кто-нибудь любопытный заглянет, поднимет переполох, и набегут разные подозрительные личности, тогда уж точно о побеге можно будет забыть, если не навсегда, то очень надолго.
Только Шустрик продолжал рыться в драгоценностях, словно крот, и с каждой вытряхнутой побрякушкой становился все более нервным. Никак не мог найти то, за чем пришел сюда. Сергей подумал, что пора брать за шкирятник и тащить за собой, когда его внимание привлекло что-то блеснувшее в углу.
Продравшись сквозь драгоценности, словно ледокол сквозь полярные льды, Серега раскидал в стороны свернутые рулонами ковры. В старое советское время в каждой квартире уважающего себя мещанина такие были и на стенах, и на полу, словно в юрте дикого кочевника. За коврами он обнаружил меч в ножнах, спрятанный в углу от посторонних глаз. Находка Одинцову очень понравилась. Блеснула в глаза оскаленная волчья пасть, украшавшая рукоять. Взяв в руки меч, Серега вытащил его из ножен и залюбовался клинком. Вот где настоящая драгоценность! Сняв с пояса гвардейский меч, он отбросил его в сторону и с важным видом повязал себе новый трофей на спину, чтобы не мешался при беге.
Позади раздался сдавленный всхлип. Сергей резко обернулся, ожидая увидеть непрошенных гостей. Оказалось, это Лех Шустрик все-таки отыскал то, из-за чего перетряхнул всю сокровищницу. Только, гад, показывать не захотел. В карман кафтана припрятал да руками сжал. Тоже нашелся Гобсек недоделанный, Скрудж доморощенный, Горлум местного разлива.
— Пора выбираться отсюда, — сказал Лех.
Хоть одна здравая мысль за последние несколько часов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
